Япония под руководством

Occupation of Japan 連合国軍占領下の日本 Rengōkoku-gun senryō-ka no Nihon
1945–1952
Left: Civil and naval ensign Right: State flag (de facto)
De jure map of Japan (1 to 6) under Allied occupation.[a] Japanese archipelago, placed under the authority of the Supreme Commander for the Allied Powers (de facto United States), effective 1945–1952 (Note: A portion of Japanese territory was put under United States administration after 1952 in accordance with Article 3 of San Francisco Peace Treaty: Iwo Jima (until 1968) and Okinawa (until 1972); such arrangement was treaty based, and not part of the Allied occupation.) Japanese Taiwan and its Spratly Islands, placed under the authority of China Karafuto Prefecture and the Kuril Islands, placed under the authority of the Soviet Union Japanese Korea south of the 38th parallel north, placed under the authority of the United States Army Military Government in Korea, granted independence in 1948 as the Republic of Korea (South Korea) Kwantung Leased Territory, occupied by the Soviet Union 1945–1955, returned to China in 1955 Japanese Korea north of the 38th parallel north, placed under the authority of the Soviet Civil Administration, granted independence in 1948 as the Democratic People’s Republic of Korea (North Korea) South Pacific Mandate, single Japanese dependent territory, occupied by the United States 1945–1947, converted into the Trust Territory of the Pacific Islands in 1947
De facto map of Japan (red) under Allied occupation
Status	Military occupation
Official languages	Japanese English
Demonym(s)	Japanese
Supreme Commander for the Allied Powers
• 1945–1951	Douglas MacArthur
• 1951–1952	Matthew Ridgway
Emperor
• 1945–1952	Hirohito
Prime Ministers
• 1945	Prince Naruhiko
• 1945–1946	Kijūrō Shidehara
• 1946–1947	Shigeru Yoshida
• 1947–1948	Tetsu Katayama
• 1948	Hitoshi Ashida
• 1948–1952	Shigeru Yoshida
History
• Emperor Hirohito announces surrender of Japan	15 August 1945
• Occupation begins	28 August 1945
• Official surrender ceremony in Tokyo Bay	2 September 1945
• Transfer of the administration of Taiwan and Pescadores to China	25 October 1945
• Constitutional amendment	3 May 1947
• South Korea	15 August 1948
• North Korea	9 September 1948
• Treaty of San Francisco	28 April 1952
Preceded by Succeeded by Empire of Japan Japan United States Civil Administration of the Ryukyu Islands United States Army Military Government in Korea Soviet Union Soviet Civil Administration China Trust Territory of the Pacific Islands

Japan was occupied and administered by the victorious Allies of World War II from the surrender of the Empire of Japan on September 2, 1945 at the end of the Second World War until the Treaty of San Francisco took effect on April 28, 1952. The occupation, led by the American military with support from the British Commonwealth and under the supervision of the Far Eastern Commission, involved a total of nearly one million Allied soldiers.^[1] The occupation was overseen by the U.S. General Douglas MacArthur, who was appointed Supreme Commander for the Allied Powers by the U.S. President Harry S. Truman; MacArthur was succeeded as supreme commander by General Matthew Ridgway in 1951. Unlike in the occupation of Germany and the occupation of Austria, the Soviet Union had little to no influence over the occupation of Japan, declining to participate because it did not want to place Soviet troops under MacArthur’s direct command.^[2]

This foreign presence marks the only time in the history of Japan that it has been occupied by a foreign power.^[3] However, unlike in Germany the Allies never assumed direct control over Japan’s civil administration. In the immediate aftermath of Japan’s military surrender, the country’s government continued to formally operate under the provisions of the Meiji Constitution. Furthermore, at General MacArthur’s insistence, Emperor Hirohito remained on the imperial throne and was effectively granted full immunity from prosecution for war crimes after he agreed to replace the wartime cabinet with a ministry acceptable to the Allies and committed to implementing the terms of the Potsdam Declaration, which among other things called for the country to become a parliamentary democracy. Under MacArthur’s guidance, the Japanese government introduced sweeping social reforms and implemented economic reforms that recalled American «New Deal» priorities of the 1930s under President Franklin D. Roosevelt.^[4] In 1947, a sweeping amendment to the Meiji Constitution was passed that effectively repealed it in its entirety and replaced it with a new, American-written constitution, and the Emperor’s theoretically vast powers, which for many centuries had been constrained only by conventions that had evolved over time, became strictly limited by law as a constitutional monarchy.

While Article 9 of the constitution explicitly forbade Japan from maintaining a military or pursuing war as a means to settle international disputes, this policy soon became problematic especially as neighboring China fell under the control of the Chinese Communist Party and war broke out on the Korean peninsula. As a result, the National Police Reserve (NPR) was founded in 1950. The NPR was reorganized into the Japan Self-Defense Forces (JSDF) in 1954, effectively completing the de facto remilitarization of Japan on the orders of SCAP.

The occupation officially ended with the coming into force of the Treaty of San Francisco, signed on September 8, 1951, and effective from April 28, 1952, after which the U.S. military ceased any direct involvement in the country’s civil administration thus effectively restoring full sovereignty to Japan with the exception of the Ryukyu Islands (Okinawa Prefecture). The simultaneous implementation of the U.S.-Japan Security Treaty (replaced by the revised treaty in 1960) allowed tens of thousands of American soldiers to remain based in Japan indefinitely, albeit at the invitation of the Japanese government and not as an occupation force.^[5]

The occupation of Japan can be usefully divided into three phases: the initial effort to punish and reform Japan; the so-called «Reverse Course» in which the focus shifted to suppressing dissent and reviving the Japanese economy to support the U.S. in the Cold War as a country of Western Bloc; and the final establishment of a formal peace treaty with the 48 Allies of the Second World War and enduring military alliance.^[6]

Background[edit]

Initial planning[edit]

American planning for a post-war occupation of Japan began as early as February 1942, when President Franklin D. Roosevelt established an Advisory Committee on Postwar Foreign Policy to advise him on the postwar reconstruction of Germany, Italy, and Japan (Axis powers). On matters related to Japan, this committee was later succeeded by the smaller Inter-Departmental Area Committee on the Far East (IDAFE), which met 234 times between the autumn of 1942 and the summer of 1945 and had frequent discussions with two U.S. presidents, Roosevelt and Harry S. Truman.^[7]

During the war, the Allied Powers had planned to divide Japan amongst themselves for the purposes of occupation, as was done for the Allied-occupied Germany. Under the final plan, however, Supreme Commander for the Allied Powers (SCAP) was to be given direct control over the main islands of Japan (Honshu, Hokkaido, Shikoku, and Kyushu) and the immediately surrounding islands, while outlying possessions were divided between the Allied Powers as follows:

• Soviet Union: Northern Korea, South Sakhalin, and the Kuril Islands
• United States: Southern Korea, Okinawa Islands, the Amami Islands, the Ogasawara Islands and Japanese possessions in Micronesia
• China: Taiwan and Penghu

In early August 1945, with Japan’s surrender seeming probable, the U.S. Joint Chiefs of Staff recommended to President Harry S. Truman that Pacific Theatre Commander General Douglas MacArthur be named Supreme Commander for the Allied Powers (SCAP) to oversee the surrender and occupation of Japan.^[8] Truman agreed, and MacArthur asked his staff in Manila to begin making concrete preparations for the occupation of Japan.^[8]

In a bid to occupy as much Japanese territory as possible, Soviet troops continued offensive military operations even after the Japanese surrender, causing large-scale civilian casualties.^[9] Such operations included final battles on the Kuril Islands and South Sakhalin well past the end of August in 1945. In the end, despite its initial hopes, the Soviet Union did not manage to occupy any part of the Japanese home islands, largely due to significant U.S. opposition that was backed by the leverage gained by its then newly realized status as the world’s only nuclear-armed state.

In any case, Soviet leader Joseph Stalin was not inclined to press the Americans very far following Japan’s surrender. He was not willing to place Soviet troops under MacArthur’s direct command. Furthermore, in terms of both strategic interests and prestige the Soviets had achieved most of their war aims in the Far East. Moreover, whereas China, Korea and Japan were all a considerable distance from the USSR’s European heartland, Stalin regarded establishing a powerful buffer against further military threats from the west to be vital to the Soviet Union’s future existence. He therefore placed a far greater priority on establishing Soviet communist influence in Europe rather than in Asia.

Japanese surrender and initial landings[edit]

Following the dropping of atomic bombs and the entry of the Soviet Union into the war against Japan, on the night of 9-10 August 1945, Emperor Hirohito announced his decision that the Japanese government should accept the terms demanded by the Allies in the Potsdam Declaration to Prime Minister Kantarō Suzuki and his administration.^[10] On August 15, 1945, Emperor Hirohito announced Japan’s surrender to the Japanese people in a nationwide radio broadcast. Two days after Japanese Emperor’s first radio broadcast informing the surrender of Japan, Prince Naruhiko Higashikuni (a member of Japanese imperial family and father-in-law of Hirohito’s eldest daughter, Shigeko Higashikuni) became first post-war Prime Minister on August 17, 1945.

Japanese officials left for Manila on August 19 to meet MacArthur and to discuss surrender terms. On August 28, 1945, a week before the official surrender ceremony, 150 U.S. personnel flew to Atsugi, Kanagawa Prefecture. They were followed by the USS Missouri,^[11] whose accompanying vessels landed the 4th Marine Regiment on the southern coast of Kanagawa. The 11th Airborne Division was airlifted from Okinawa to Atsugi Airdrome, 50 kilometres (30 mi) from Tokyo. Other Allied personnel followed.

MacArthur arrived in Tokyo on August 30 and immediately decreed several laws. No Allied personnel were to assault Japanese people or eat the scarce Japanese food. Flying the Hinomaru (sun disc), national flag of Japan was initially severely restricted (although individuals and prefectural offices could apply for permission to fly it); this restriction was partially lifted in 1948 and completely lifted the following year.^[12]

On September 2, 1945, Japan formally surrendered with the signing of the Japanese Instrument of Surrender. On September 6, U.S. President Truman approved a document titled «U.S. Initial Post-Surrender Policy for Japan».^[13] The document set two main objectives for the occupation: eliminating Japan’s war potential and turning Japan into a democratic nation with pro-United Nations orientation.

Size and scope[edit]

By the end of 1945, around 430,000 American soldiers were stationed throughout Japan.^[14] Of the main Japanese islands, Kyushu was occupied by the 24th Infantry Division, with some responsibility for Shikoku. Honshu was occupied by the First Cavalry Division and Sixth Army. Hokkaido was occupied by the 11th Airborne Division. By the beginning of 1946, replacement troops began to arrive in the country in large numbers and were assigned to MacArthur’s Eighth Army, headquartered in Tokyo’s Dai-Ichi building. In total, including rotations of replacement troops throughout the seven years, nearly 1 million American soldiers would serve in the Occupation, in addition to thousands of civilian contractors and tens of thousands of dependents.^[1]

The American forces were supplemented by around 40,000 troops from the British Commonwealth.^[2] The official British Commonwealth Occupation Force (BCOF), composed of Australian, British, Indian and New Zealand personnel, did not begin deployment to Japan until February 21, 1946. While U.S. forces were responsible for the overall occupation, BCOF was responsible for supervising demilitarization and the disposal of Japan’s war industries.^[15] BCOF was also responsible for occupation of several western prefectures and had its headquarters at Kure. At its peak, the force numbered about 40,000 personnel. During 1947, BCOF began to decrease its activities in Japan, and officially wound up in 1951.

The Far Eastern Commission and Allied Council for Japan were also established to supervise the occupation of Japan.^[16] The establishment of a multilateral Allied council for Japan was proposed by the Soviet government as early as September 1945, and was supported partially by the British, French and Chinese governments.^[17]

Initial phase[edit]

The initial phase of the Occupation focused on punishing Japan for having made war on the Allies, and undertook a thorough reformation of Japanese society to ensure that Japan would never again be a threat to world peace.^[18] Reforms targeted all major sectors of Japanese society, government, and economy. Historians have emphasized similarities to the American New Deal programs of the 1930s.^[19] Moore and Robinson note that, «New Deal liberalism seemed natural, even to conservative Republicans such as MacArthur and Whitney.»^[20]

Feeding the starving populace[edit]

Before reforms could be undertaken, MacArthur’s first priority was to set up a food distribution network. Following the collapse of the ruling government and the wholesale destruction of most major cities, virtually the entire Japanese populace was starving. The air raids on Japan’s urban centers left millions displaced, and food shortages (created by bad harvests and the demands of the war) worsened when the seizure of foodstuffs from Korea, Taiwan, and China ceased.^[21] Repatriation of Japanese people living in other parts of Asia and hundreds of thousands of demobilized prisoners of war only aggravated the hunger problem in Japan, as these people put more strain on already scarce resources. Around 5.1 million Japanese returned to Japan in the fifteen months following October 1, 1945, and another million returned in 1947.^[22] As expressed by Kazuo Kawai, «Democracy cannot be taught to a starving people».^[23] Initially, the U.S. government provided emergency food relief through Government Aid and Relief in Occupied Areas (GARIOA) funds. In fiscal year 1946, this aid amounted to US$92 million in loans. From April 1946, under the guise of Licensed Agencies for Relief in Asia, private relief organizations were also permitted to provide relief. Even with these measures, millions of people were still on the brink of starvation for several years after the surrender.^[24]

Preserving the Emperor[edit]

Once the food network was in place, MacArthur set out to win the support of Hirohito. The two men met for the first time on September 27 1945; the photograph of the two together is one of the most famous in Japanese history.^[25] Some were shocked that MacArthur wore his standard duty uniform with no tie, instead of his dress uniform, when meeting the Emperor Hirohito. The difference in height between the towering MacArthur and the diminutive Hirohito also impressed upon Japanese citizens who was in charge now.^[26] With the cooperation of Japan’s reigning monarch, MacArthur had the political ammunition he needed to begin the real work of the occupation. While other Allied political and military leaders pushed for Hirohito to be tried as a war criminal, MacArthur resisted such calls, arguing that any such prosecution would be overwhelmingly unpopular with the Japanese people. He also rejected calls for abdication, promoted by some members of the imperial family such as Takahito, Prince Mikasa (younger brother of Hirohito) and former prime minister Prince Naruhiko Higashikuni (Hirohito’s eldest daughter, Princess Shigeko’s father-in-law) and demands of intellectuals like Tatsuji Miyoshi.^[27]

Disarmament and demobilization[edit]

Japanese soldiers were rapidly disarmed and demobilized en masse. On September 15, 1945, the Japanese Imperial Headquarters was dissolved.^[28] By December, all Japanese military forces in the Japanese home islands were fully disbanded.^[28] Occupation forces also exploded or dumped into the sea over 2 million tons of unused munitions and other war materiel.^[29]

Release of political prisoners[edit]

The issuing of the Removal of Restrictions on Political, Civil, and Religious Liberties directive by SCAP on October 4, 1945, led to the abolition of the Peace Preservation Law and the release of all political prisoners.^[30][31] Japanese communists were released from jail, and the Japan Communist Party was granted legal status.^[32]

Disestablishment of State Shinto[edit]

On December 15, 1945, the Shinto Directive was issued, abolishing Shinto as a state religion and prohibiting some of its teachings and rites that were deemed to be militaristic or ultra-nationalistic.

Trade Union Act[edit]

On December 22, 1945, at SCAP’s direction, the Diet passed Japan’s first ever trade union law protecting the rights of workers to form or join a union, to organize, and take industrial action. There had been pre-war attempts to do so, but none that were successfully passed until the Allied occupation.^[33] A new Trade Union Law was passed on June 1, 1949, which remains in place to the present day. According to Article 1 of the Act, the purpose of the act is to «elevate the status of workers by promoting their being on equal standing with the employer».^[34]

Purge of wartime public officials[edit]

In January 1946, SCAP issued directives calling for the purge of wartime officials from public offices. Individuals targeted in the purge included accused war criminals, military officers, leaders of ultranationalist societies, leaders in the Imperial Rule Assistance Association, business leaders involved in Japanese overseas economic expansion, governors of former Japanese colonies, and national leaders involved in the decisions leading Japan into war.^[35] Ultimately, SCAP screened a total of 717,415 possible purgees, and wound up excluding 201,815 of them from holding public office.^[36] However, as part of the «Reverse Course» in Occupation policy, most of the purgees would be de-purged and allowed to return to public life by 1951.

Enfranchisement of women[edit]

In September 1945, at SCAP’s urging, the Japanese government agreed to lower the voting age and extend the voting franchise to women in future elections.^[37] On April 10, 1946, first post-war Japanese general election with 78.52% voter turnout among men and 66.97% among women was held,^[38] giving Japan its first prime minister partially elected by men and women, Shigeru Yoshida succeeded Kijūrō Shidehara as prime minister, took office on May 22, 1946.

Hirohito renounces his divinity[edit]

At SCAP’s insistence, as part of a New Year’s Day message, Emperor Hirohito publicly renounced his own divinity, declaring:

The ties between Us and Our people have always stood upon mutual trust and affection. They do not depend upon mere legends and myths. They are not predicated on the false conception that the Emperor is divine, and that the Japanese people are superior to other races and fated to rule the world.

Constitutional amendment[edit]

In 1947, the Diet ratified a new Constitution of Japan through amendment of Meiji Constitution that followed closely a «model copy» drafted by American civilian officials within SCAP,^[39] and was promulgated to replace the old Prussian-style Meiji Constitution that had granted the Emperor theoretically unlimited powers.^[40] The new constitution drew inspiration from the U.S. Bill of Rights, New Deal social legislation, the liberal constitutions of several European states and even the Soviet Union, and transferred sovereignty from the Emperor to the people in an attempt to depoliticize the Throne and reduce it to the status of a state symbol.^[41] Included in the revised charter was the famous Article Nine, whereby Japan forever renounced war as an instrument of state policy and became forbidden to maintain a standing army.^[41] The 1947 Constitution also officially enfranchised women, guaranteed fundamental human rights, strengthened the powers of Parliament and the Cabinet, and decentralized the police and local government.^[41]

Zaibatsu dissolution[edit]

To further remove Japan as a potential future threat to the United States, the Far Eastern Commission decided that Japan was to be partly de-industrialized. In the end, SCAP adopted a program of de-industrialization and de-concentration in Japan that was implemented to a lesser degree than the similar U.S. «industrial disarmament» program in Germany.^[42] To this end, the prewar zaibatsu industrial conglomerates were pressured into undergoing «voluntary» dissolution into smaller independent companies. Although SCAP originally planned to break up 325 Japanese companies, as a result of changes in priorities in connection with the «Reverse Course,» in the end only the 11 largest companies were dissolved.^[43]

Labor Standards Act[edit]

The Labor Standards Act was enacted on April 7, 1947 to govern working conditions in Japan. According to Article 1 of the Act, its goal was to ensure that «Working conditions shall be those which should meet the needs of workers who live lives worthy of human beings.»^[44] Support stemming from the Allied occupation has introduced better working conditions and pay for numerous employees in Japanese business.^[45] This allowed for more sanitary and hygienic working environments along with welfare and government assistance for health insurance, pensions plans and work involving other trained specialists.^[45] While it was created while Japan was under occupation, the origins of the Act have nothing to do with the occupation forces. It appears to have been the brainchild of Kosaku Teramoto, a former member of the Thought Police, who had become the head of the Labor Standards section of the Welfare Ministry.^[46]

Education reform[edit]

Before and during the war, Japanese education was based on the German system, with «Gymnasien» (selective grammar schools) and universities to train students after primary school. During the occupation, Japan’s secondary education system was changed to incorporate three-year junior high schools and senior high schools similar to those in the United States: Junior high school became compulsory, but senior high school remained optional. The Imperial Rescript on Education was repealed, and the Imperial University system reorganized. The longstanding issue of Japanese script reform, which had been planned for decades but continuously opposed by more conservative elements, was also resolved during this time. The Japanese writing system was drastically reorganized with the Tōyō kanji-list in 1946, predecessor of today’s Jōyō kanji, and orthography was greatly altered to reflect spoken usage.

Land reform[edit]

A sweeping land reform was also conducted, led by Wolf Ladejinsky from SCAP. However, Ladejinsky would claim that the real architect of the reform was Hiroo Wada [ja], former Japanese Minister of Agriculture and Forestry.^[47] Between 1947 and 1949, approximately 5,800,000 acres (23,000 km²) of land (approximately 38% of Japan’s cultivated land) were purchased from the landlords under the government’s reform program and resold at extremely low prices (after inflation) to the farmers who worked them. MacArthur’s land reform redistribution resulted in only 10% of the land being worked by non-owners.^[45] By 1950, three million peasants had acquired land, dismantling a power structure that the landlords had long dominated.^[48]

Punishing war criminals[edit]

While these other reforms were taking place, various military tribunals, most notably the International Military Tribunal for the Far East in Ichigaya, were trying Japan’s war criminals and sentencing many to death and imprisonment. However, many suspects such as Masanobu Tsuji, Nobusuke Kishi, Yoshio Kodama and Ryōichi Sasakawa were never judged, while the Emperor Hirohito, all members of the imperial family implicated in the war such as Yasuhito, Prince Chichibu (younger brother of Hirohito), Prince Yasuhiko Asaka, Prince Fushimi Hiroyasu, former prime minister Prince Naruhiko Higashikuni (Princess Shigeko, Hirohito’s eldest daughter’s father-in-law) and Prince Tsuneyoshi Takeda, and all members of Unit 731—including its director Dr. Shirō Ishii—were granted immunity from criminal prosecution by General MacArthur.

Before the war crimes trials actually convened, the SCAP, its International Prosecution Section (IPS) and Shōwa officials worked behind the scenes not only to prevent the imperial family from being indicted, but also to slant the testimony of the defendants to ensure that no one implicated the Emperor. High officials in court circles and the Shōwa government collaborated with Allied GHQ in compiling lists of prospective war criminals, while the individuals arrested as Class A suspects and incarcerated in Sugamo prison solemnly vowed to protect their sovereign against any possible taint of war responsibility.^[49] Thus, months before the Tokyo tribunal commenced, MacArthur’s highest subordinates were working to attribute ultimate responsibility for attack on Pearl Harbor to former prime minister Hideki Tojo^[50] by allowing «the major criminal suspects to coordinate their stories so that the Emperor would be spared from indictment.»^[51] According to historian John W. Dower, «With the full support of MacArthur’s headquarters, the prosecution functioned, in effect, as a defense team for the emperor.»^[52]

In Dower’s view,

Even Japanese peace activists who endorse the ideals of the Nuremberg and Tokyo charters, and who have labored to document and publicize Japanese atrocities, cannot defend the American decision to exonerate the emperor of war responsibility and then, in the chill of Cold War, release and soon afterwards openly embrace accused right-wing war criminals like the later prime minister Kishi Nobusuke.^[53]

The «Reverse Course»[edit]

The Reverse Course (逆コース, gyaku kōsu) is the name commonly given to a major shift in the Occupation policies that began in 1947 in response to the emerging global Cold War.^[32] In particular, U.S. priorities shifted from punishing and reforming Japan to ensuring internal political stability, rebuilding the shattered economy, and remilitarizing Japan to the extent possible under Article 9, in support of U.S. Cold War objectives in East Asia.^[32] This involved relaxing and in some cases even partially undoing earlier reforms the Occupation had enacted in 1945 and 1946.^[32] As a U.S. Department of State official history puts it, «this ‘Reverse Course’…focused on strengthening, not punishing, what would become a key Cold War ally.»^[54]

An early sign of the shift in SCAP’s thinking came in January 1947 when MacArthur announced that he would not permit a massive, nationwide general strike that labor unions had scheduled for February 1.^[32] Thereafter, the broader shift in Occupation policies became more and more apparent.^[32] Thousands of conservative and nationalist wartime leaders were de-purged and allowed to reenter politics and government ministries.^[32] In the industrial sector, plans for further anti-trust actions against the remains of the old zaibatsu industrial conglomerates were scrapped, and some earlier anti-trust policies were partially undone.^[32] The incomplete suppression of the zaibatsu allowed them to partially reform as «informal associations» known as keiretsu.^[55] SCAP also attempted to weaken the labor unions they had recently empowered, most notably issuing an edict stripping public-sector workers of their right to go on strike.^[32]

In order to stabilize the Japanese economy as soon as possible, American banker Joseph Dodge was brought in as an economic consultant. Dodge implemented the «Dodge Line» in 1949, a set of draconian contractionary fiscal and monetary policies that caused much hardship for the Japanese populace but succeeded in getting rampant inflation under control. Dodge also fixed the exchange rate at 360 yen to the dollar, a favorable rate that would help boost Japanese exports in the years to come and power the Japanese economic miracle.

As part of the Reverse Course, the United States also began pressuring Japan to remilitarize.^[32] In 1950, SCAP established the National Police Reserve (NPR), which would later become the basis of the present-day Japan Self Defense Forces (JSDF), founded in 1954.

The climax of the Reverse course came in the so-called «Red Purge» (reddo pāji) of 1950.^[56] The «fall» of China to the communists in 1949 and the outbreak of the Korean War in 1950 had heightened conservative fears that communism was on the march in East Asia. Against this backdrop, the Japanese government and business leaders, with the connivance and encouragement of SCAP, purged tens of thousands of communists, alleged communists, and other leftists from government posts, private sector jobs, and teaching positions at schools and universities.^[57]

The Reverse Course significantly weakened left-wing forces and strengthened conservatives, laying the foundations for decades of conservative rule.^[5] At the same time, it did not completely destroy leftist forces that had been deliberately unleashed in the Occupation’s early stages, setting the stage for extremely contentious political struggles and labor strife in the 1950s, culminating in the massive Anpo protests and Miike Coal Mine Strike, both in 1960.^[58]

Ending the occupation[edit]

In 1949, MacArthur made a sweeping change in the SCAP power structure that greatly increased the power of Japan’s native rulers, and the Occupation began to draw to a close. The Treaty of San Francisco, which was to end the occupation, was signed on September 8, 1951. It came into effect on April 28, 1952, formally ending all occupation powers of the Allied forces and restoring full sovereignty to Japan, except for the island chains of Iwo Jima and Okinawa, which the United States continued to hold. Iwo Jima was returned to Japan in 1968, and most of Okinawa was returned in 1972.

As a condition of securing the end of the Occupation and the restoration of Japanese sovereignty, Japan was compelled by the United States to agree to the U.S.-Japan Security Treaty, which has allowed U.S. troops to remain based on Japanese soil on an indefinite basis.^[5] Even after the Occupation officially ended in 1952, a
total of 260,000 American soldiers remained based on mainland Japan (exclusive of U.S.-controlled Okinawa, which based tens of thousands more).^[59] Even today, some 31,000 U.S. military personnel remain based in Japan, including at major bases near Tokyo, Hiroshima, Nagasaki, Aomori, Sapporo, and Ishikari.

Popular anger at the continuing presence of these U.S. military bases in Japan even after the official end of the Occupation continued to grow over the course of the 1950s, leading to a nationwide anti-base movement and a number of spectacular protests, including Bloody May Day in 1952, the Sunagawa protests from 1955 to 1957, and the Girard Incident protests in 1957.^[60] Partially in response to these protests, the original 1951 Security Treaty was revised into a somewhat less one-sided pact in 1960, resulting in the current U.S.-Japan Security Treaty, which has had the effect of establishing a military alliance between the United States and Japan.^[61] However, even the revised treaty was opposed by many in Japan, leading to the massive 1960 Anpo protests, which were the largest protests in Japan’s modern history.^[62]

Since the end of the Occupation, the United States has continuously pressured Japan to revise its American-imposed constitution to remove Article 9 and fully remilitarize. As a result, in 1954 the National Police Reserve was reorganized into the Japan Self-Defense Forces, a de facto military force, with U.S. assistance. However, thus far Japan has resisted U.S. pressures to fully rearm and remilitarize. Under the Yoshida Doctrine, Japan continued to prioritize economic growth over defense spending, relying on American military protection to ensure it could focus mainly on economic recovery. Through «guided capitalism,» Japan was able to use its resources to economically recover from the war and revive industry,^[63] eventually sparking a lengthy period of unprecedented economic growth remembered as the Japanese economic miracle.

Impact[edit]

Prostitution[edit]

With the acceptance of the Allied occupation authorities, the Japanese organized a brothel system (the euphemistically named «Recreation and Amusement Association,» or RAA) for the benefit of the more than 300,000 occupation troops.^[64] Many Japanese civilians and government officials feared that the Allied occupation troops were likely to rape Japanese women. «The strategy was, through the special work of experienced women, to create a breakwater to protect regular women and girls.»^[64] A large contributor to this system being hastily implemented was the experience of the prior comfort women system.^[65]

In December 1945, a senior officer with the Public Health and Welfare Division of the occupation’s General Headquarters wrote regarding the typical prostitute: «The girl is impressed into contracting by the desperate financial straits of her parents and their urging, occasionally supplemented by her willingness to make such a sacrifice to help her family», he wrote. «It is the belief of our informants, however, that in urban districts the practice of enslaving girls, while much less prevalent than in the past, still exists. The worst victims … were the women who, with no previous experience, answered the ads calling for ‘Women of the New Japan.'»^[64]

MacArthur issued an order, SCAPIN 642 (SCAP Instruction), on January 21 ending licensed brothels for being «in contravention of the ideals of democracy». Although SCAPIN 642 ended the RAA’s operations, it did not affect «voluntary prostitution» by individuals. Ultimately, SCAP responded by making all brothels and other facilities offering prostitution off-limits to Allied personnel on March 25, 1946.^[66] By November, the Japanese government had introduced the new akasen (赤線, «red-line») system in which prostitution was permissible only in certain designated areas.^[67]

Rape[edit]

According to Toshiyuki Tanaka, 76 cases of rape or rape-murder were reported during the first five years of the American occupation of Okinawa. However, he asserts this is probably not the true figure, as most cases were unreported.^[68] Some historians have estimated that U.S. troops committed thousands of rapes among the population of the Ryukyu Islands during the Okinawa Campaign and the beginning of the American occupation in 1945. One Okinawan historian estimated as many as 10,000 Okinawan women may have been raped in total.^[69][70]

As described above, Japanese authorities had set up a large system of prostitution facilities in order to protect the population from sexual assault. According to John W. Dower, precisely as the Japanese government had hoped when it created the prostitution facilities, while the RAA was in place «the incidence of rape remained relatively low given the huge size of the occupation force.»^[71] However, there was a resulting large rise in venereal disease among the soldiers, which led MacArthur to close down the prostitution in early 1946.^[71] The incidence of rape increased after the closure of the brothels, possibly eight-fold; Dower states that «According to one calculation the number of rapes and assaults on Japanese women amounted to around 40 daily while the RAA was in operation, and then rose to an average of 330 a day after it was terminated in early 1946.»^[72] Brian Walsh disputes Dower’s numbers and states that rape was uncommon throughout the Occupation, with the number of daily rapes being much lower. According to Walsh, the increase in rapes during the termination of the RAA was brief in duration, and the numbers quickly declined thereafter.^[73] Michael S. Molasky states that while rape and other violent crime were widespread in naval ports like Yokosuka and Yokohama during the first few weeks of occupation, according to Japanese police reports and journalistic studies, the number of incidents declined shortly after and they were not common on mainland Japan throughout the rest of occupation.^[74]

Censorship[edit]

After the surrender of Japan in 1945, SCAP abolished all forms of Japanese censorship and controls on freedom of speech, which would later be enshrined in Article 21 of the 1947 Constitution of Japan. However, two weeks into the Occupation, SCAP began censoring all media; on September 10, 1945, SCAP «issued press and pre-censorship codes outlawing the publication of all reports and statistics ‘inimical to the objectives of the Occupation’.»^[75] This included any mention of rape or other sensitive social issues.^[76][77]

According to David M. Rosenfeld:

Not only did Occupation censorship forbid criticism of the United States or other Allied nations, but the mention of censorship itself was forbidden. This means, as Donald Keene observes, that for some producers of texts «the Occupation censorship was even more exasperating than Japanese military censorship had been because it insisted that all traces of censorship be concealed. This meant that articles had to be rewritten in full, rather than merely submitting XXs for the offending phrases.»

— Donald Keene, quoted in Dawn to the West^[78]

Japanese women[edit]

It has been argued that the granting of rights to women played an important role in the radical shift Japan underwent from a war nation to a democratized and demilitarized country.^[79] In the first postwar general election of 1946, for which Japanese women had suffrage for the first time, over a third of the votes were cast by women. This unexpectedly high female voter turnout led to the election of 39 female candidates, and the increasing presence of women in politics was perceived by Americans as evidence of an improvement of Japanese women’s condition.^[80]

American feminists saw Japanese women as victims of feudalistic and chauvinistic traditions that had to be broken by the Occupation. American women assumed a central role in the reforms that affected the lives of Japanese women: they educated Japanese about Western ideals of democracy, and it was an American woman, Beate Sirota, who wrote the articles guaranteeing equality between men and women for the new constitution.^[81] General Douglas MacArthur did not mean for Japanese women to give up their central role in the home as wives and mothers, but rather that they could now assume other roles simultaneously, such as that of worker.^[80][82]

In 1953, journalist Ichirō Narumigi commented that Japan had received «liberation of sex» along with the «four presents» that it had been granted by the occupation (respect for human rights, gender equality, freedom of speech, and women’s enfranchisement).^[82] Indeed, the occupation also had a great impact on relationships between men and women in Japan. The «modern girl» phenomenon of the 1920s and early 1930s had been characterized by greater sexual freedom, but, despite this, sex was usually not perceived as a source of pleasure (for women) in Japan. Westerners, as a result, were thought to be promiscuous and sexually deviant.^[83] The sexual liberation of European and North American women during World War II was unthinkable in Japan, especially during wartime where rejection of Western ways of life was encouraged.^[84]

The Japanese public was thus astounded by the sight of some 45,000 so-called «pan pan girls» (prostitutes) fraternizing with American soldiers during the occupation.^[82] In 1946, the 200 wives of U.S. officers landing in Japan to visit their husbands also had a similar impact when many of these reunited couples were seen walking hand-in-hand and kissing in public.^[85] Both prostitution and marks of affection had been hidden from the public until then, and this «democratization of eroticism» was a source of surprise, curiosity, and even envy. The occupation set new models for relationships between Japanese men and women: The Western practice of «dating» spread, and activities such as dancing, movies and coffee were not limited to «pan pan girls» and American troops anymore, and became popular among young Japanese couples.^[86]

Politics[edit]

Unlike Allied-occupied Germany, the government of Japan continued to exist during the occupation. Although MacArthur’s official staff history of the occupation referred to «the Eighth Army Military Government System», it explained that while «In Germany, with the collapse of the Nazi regime, all government agencies disintegrated, or had to be purged», the Japanese retained an «integrated, responsible government and it continued to function almost intact»:^[87]

In effect, there was no «military government» in Japan in the literal sense of the word. It was simply a SCAP superstructure over already existing government machinery, designed to observe and assist the Japanese along the new democratic channels of administration.

General Horace Robertson of Australia, head of BCOF, wrote:^[88]

MacArthur at no time established in Japan what could be correctly described as Military government. He continued to use the Japanese government to control the country, but teams of military personnel, afterward replaced to quite a considerable extent by civilians, were placed throughout the Japanese prefectures as a check on the extent to which the prefectures were carrying out the directives issued by MacArthur’s headquarters or the orders from the central government.

The really important duty of the so called Military government teams was, however, the supervision of the issue throughout Japan of the large quantities of food stuffs and medical stores being poured into the country from American sources. The teams also contained so-called experts on health, education, sanitation, agriculture and the like, to help the Japanese in adopting more up to date methods sponsored by SCAP’s headquarters. The normal duties of a military government organisation, the most important of which are law and order and a legal system, were never needed in Japan since the Japanese government’s normal legal system still functioned with regard to all Japanese nationals … The so-called military government in Japan was therefore neither military nor government.

The Japanese government’s de facto authority was strictly limited at first, however, and senior figures in the government such as the Prime Minister effectively served at the pleasure of the occupation authorities before the first post-war elections were held. Political parties had begun to revive almost immediately after the occupation began. Left-wing organizations, such as the Japan Socialist Party and the Japan Communist Party, quickly reestablished themselves, as did various conservative parties. The old Seiyukai and Rikken Minseito came back as, respectively, the Liberal Party (Nihon Jiyuto) and the Japan Progressive Party (Nihon Shimpoto). The first postwar elections were held in 1946 (women were given the franchise for the first time), and the Liberal Party’s vice president, Yoshida Shigeru (1878–1967), became prime minister. For the 1947 elections, anti-Yoshida forces left the Liberal Party and joined forces with the Progressive Party to establish the new Japan Democratic Party (Minshuto). This divisiveness in conservative ranks gave a plurality to the Japan Socialist Party, which was allowed to form a cabinet, which lasted less than a year. Thereafter, the socialist party steadily declined in its electoral successes. After a short period of Democratic Party administration, Yoshida returned in late 1948 and continued to serve as prime minister until 1954.

Japanese American contribution[edit]

Japan accepted the terms of the Potsdam Declaration on August 15, and officially surrendered on September 2, 1945. Over 5,000 Japanese Americans served in the occupation of Japan.^[89] Dozens of Japanese Americans served as translators, interpreters, and investigators in the International Military Tribunal for the Far East. Thomas Sakamoto served as press escort during the occupation of Japan. He escorted American correspondents to Hiroshima, and the USS Missouri in Tokyo Bay. Sakamoto was one of three Japanese Americans to be on board the USS Missouri when the Japanese formally surrendered. Arthur S. Komori served as personal interpreter for Brig. Gen. Elliot R. Thorpe. Kay Kitagawa served as personal interpreter of Fleet Admiral William Halsey Jr.^[90] Kan Tagami served as personal interpreter-aide for General Douglas MacArthur.^[91] Journalist Don Caswell was accompanied by a Japanese American interpreter to Fuchū Prison, where the Japanese government imprisoned communists Tokuda Kyuichi, Yoshio Shiga, and Shiro Mitamura.^[92]

Criticism[edit]

On the day the occupation of Japan was over, the Asahi Shimbun published a very critical essay on the occupation, calling it «almost akin to colonialism» and claiming it turned the Japanese population «irresponsible, obsequious and listless… unable to perceive issues in a forthright manner, which led to distorted perspectives».^[93]

In later years, General MacArthur himself thought little of the Occupation. In June 1960, he was decorated by the Japanese government with the Grand Cordon of the Order of the Rising Sun with Paulownia Flowers, the highest Japanese order that may be conferred on an individual who is not a head of state. In his statement upon receiving the honor, MacArthur expressed his «own firm disbelief in the usefulness of military occupations with their corresponding displacement of civil control.»^[94] On the other hand, MacArthur also said, «Could I have but one line a century hence, crediting me with a contribution to the advancement of peace, I would yield every honor which have been accorded me by war.»^[95]

See also[edit]

• Beate Sirota Gordon
• Valery Burati
• Cold War
• 1945 in Japan
• Postwar Japan
• Japanese economic miracle
• Security Treaty Between the United States and Japan
• 1971 Okinawa Reversion Agreement
• Shipping Control Authority for the Japanese Merchant Marine

Notes[edit]

References[edit]

Citations[edit]

Works cited[edit]

Books[edit]

• Asahi Shimbun Staff, The Pacific Rivals: A Japanese View of Japanese-American Relations, New York: Weatherhill, 1972. ISBN 978-0-8348-0070-0.
• Barnes, Dayna (2017). Architects of Occupation: American Experts and the Planning for Postwar Japan. Ithaca: Cornell University Press. ISBN 978-1501703089.
• Bix, Herbert (2001). Hirohito and the Making of Modern Japan. New York: Harper Perennial. ISBN 0-06-093130-2.
• Dower, John W. (1993), Japan in War and Peace, New York, NY: The New Press, ISBN 1-56584-067-4
• Dower, John W. (1999), Embracing Defeat: Japan in the Wake of World War II, Norton, ISBN 0-393-04686-9
• Feifer, George (2001). The Battle of Okinawa: The Blood and the Bomb. Guilford, CT: Lyons Press. ISBN 9781585742158.
• Gordon, Andrew (2003). A Modern History of Japan. New York, NY: Oxford University Press. ISBN 0-19-511060-9.
• Kapur, Nick (2018). Japan at the Crossroads: Conflict and Compromise after Anpo. Cambridge, MA: Harvard University Press. ISBN 978-0674984424.
• Schrijvers, Peter (2002). The GI war against Japan : American soldiers in Asia and the Pacific during World War II. New York, NY: New York University Press. ISBN 9780814798164.
• Sugita, Yoneyuki (2003). Pitfall or Panacea: The Irony of U.S. Power in Occupied Japan, 1945–1952. Routledge. ISBN 0-415-94752-9..
• Takemae, Eiji (2002). Inside GHQ: The Allied Occupation of Japan and its Legacy. Translated by Ricketts, Robert; Swann, Sebastian. New York: Continuum. ISBN 0826462472.. OCLC 45583413.
• Yoshimi, Yoshiaki (2002). Comfort Women: Sexual Slavery in the Japanese Military During World War II. New York, NY: Columbia University Press. ISBN 9780231120326.

Journal articles[edit]

• Flores, Edmundo (July–August 1970). «Issues of Land Reform». The Journal of Political Economy. 78 (4): 890–905. doi:10.1086/259682. S2CID 154104106.
• Kawai, Kazuo (1951). «American Influence on Japanese Thinkin». Annals of the American Academy of Political and Social Science. 278: 23–31. doi:10.1177/000271625127800104. S2CID 144554054.
• Koikari, Mire (2002). «Exporting Democracy? American Women, ‘Feminist Reforms,’ and Politics of Imperialism in the U.S. Occupation of Japan, 1945–1952». Frontiers: A Journal of Women Studies. 23 (1): 23–45. doi:10.1353/fro.2002.0006. S2CID 144915178.
• Lie, John (1997), «The State as Pimp: Prostitution and the Patriarchal State in Japan in the 1940s», The Sociological Quarterly, 38 (2): 251–263, doi:10.1111/j.1533-8525.1997.tb00476.x, JSTOR 4120735
• McLelland, Mark (September 2010). «‘Kissing Is a Symbol of Democracy!’ Dating, Democracy, and Romance in Occupied Japan, 1945–1952″. Journal of the History of Sexuality. 19 (3): 508–535. doi:10.1353/sex.2010.0007. PMID 21110475. S2CID 35663215.
• Ness, Gayl D. (1967). «Review of Social Origins of Dictatorship and Democracy: Lord and Peasant in the Making of the Modern World«. American Sociological Review. 32 (5): 818–820. doi:10.2307/2092029. JSTOR 2092029.

Further reading[edit]

External links[edit]

• American Occupation of Japan, Voices of the Key Participants in the Claremont Colleges Digital Library
• J.C.S 1380/15 Basic Directive for Post-surrender Military Government in Japan Proper
• A sweet memory: My first encounter of an American soldier
• Japanese Press Translations produced by the General Headquarters of SCAP
• Mary Koehler slides, photographs documenting her experiences as secretary to the Chief of the Forestry Division, Natural Resources Section, General Headquarters, Supreme Commander for the Allied Powers, 1945 — 1949. at the University of Maryland libraries
• Robert P. Schuster photographs and negatives, photographs from the experiences of medical equipment repair specialist for the Allied Forces in 1946. At the University of Maryland libraries.

Accounts from the time[edit]

• «Four Jap Prisons Open Their Doors». Lawrence Journal-World. October 10, 1945.
• «Nippon Communists March Through Allied-Ruled Tokyo, Ask Removal of Jap Emperor». The Bulletin. October 10, 1945.
• «Japanese Wave Red Banners In Tokyo Parade». Ottawa Citizen. October 10, 1945.
• «REMOVE HIROHITO IS CRY OF FREED JAP COMMUNISTS». Toronto Daily Star. October 10, 1945.
• «JAPS. SAY SACK EMPEROR». Examiner. October 12, 1945.
• «AMAZED TOKIO PEOPLE SEE COMMUNIST MARCH». The Telegraph. October 11, 1945.
• «Communist Crowds Voice Imperial Rule Opposition; Nippons Band To Assail Reds». The Tuscaloosa News. October 10, 1945.
• «Anti-Russian Organization Rises In Japan; Red Liaison Officer Says That American Occupation Too Soft». Times Daily. October 9, 1945.
• «TOKYO COMMUNISTS, KOREANS SHOUT OPPOSITION TO HIROHITO». Spokane Daily Chronicle. October 10, 1945.
• «CHANGES IN JAPAN». Kalgoorie Miner. October 12, 1945.
• «Reds Stage Parade, Ask Hirohito Ouster». Lodi News-Sentinel. October 11, 1945.

Оккупация Японии войсками США проходила в 1945-1952 годах после капитуляции этой страны во Второй Мировой войне. В этот период Япония не имела государственного суверенитета, император и правительство подчинялись Верховному Командующему Союзными войсками. Ключевой задачей оккупационных войск стало проведение демилитаризации страны. В течение периода прошел Токийский процесс, была принята Конституция и началось восстановление японской экономики. Завершилась оккупация после вступления в силу Сан-Францисского мирного договора.

Организация контроля над оккупированной Японией

На случай сопротивления Японии, что привело бы к кровопролитным боям и не под силу было одним США, в США разработали план раздела Японии с разделением ее на зоны ведения оккупации и боевых действий, а СССР имел оперативный план оккупации, начинавшийся с высадки двух стрелковых дивизий на Хоккайдо, которая первоначально была должна последовать за Маньчжурской и Южно-Сахалинской, Курильской и корейскими тактическими операциями Советско-японской войны в соответствии с приказом, отданным маршалом Василевским, но отложенным до получения новых указаний Ставки. После Акта капитуляции Японии реализация этих планов не требовалась, и оккупация западными войсками Японии прошла без кровопролития.

Оккупационная политика в отношении Японии прежде всего определялась Потсдамской декларацией. Однако в основу конкретной политики в отношении Японии лег документ, подготовленный государственным департаментом с участием морского и военного министерств и опубликованный под названием «Основные принципы политики США в отношении Японии в начальный период оккупации». Им было предусмотрено, что главнокомандующий «будет осуществлять власть через японскую правительственную машину и агентства, включая императора…» За народом Японии признавалось «право свободы перемены правления Японии», при соблюдении условия, что перемена не будет противоречить целям оккупационной политики и безопасности армии США. Документ говорил о демилитаризации Японии, ликвидации идеологии агрессии и милитаризма, обеспечении развития экономики.

В декабре 1945 года в Москве состоялось совещание министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, на котором было решено учредить Дальневосточную комиссию (с местонахождением в Вашингтоне) и Союзный совет (с пребыванием в Токио), которые начали работу в 1946 году. Дальневосточная комиссия была должна вырабатывать основные принципы оккупационной политики в отношении Японии, а Союзный совет консультировать главнокомандующего оккупационных войск. По мере изменений в международной обстановке, в частности после обострений отношений между СССР и США, роль этих международных органов ослабла.

Для осуществления оккупации на территорию Японии были введены сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы под командованием генерала Макартура. Однако управление Японией не носило исключительного военного характера, господство над Японией союзники осуществляли косвенно: через правительственные органы Японии. На местах армией США были созданы отделы, которые осуществляли контроль за деятельностью местных органов. Такие органы существовали все время оккупации, но численность личного состава сокращалась по мере выполнения задач оккупации.

Оккупационная политика

В рамках политики демократизации были осуществлены следующие мероприятия:

• Директива о ликвидации ограничений политических и религиозных свобод и прочих гражданских прав;
• Разрешение деятельности профсоюзов;
• Разрешение оппозиционных политических партий, включая СПЯ и КПЯ;
• Предоставление женщинам избирательного права;
• синтоистская религия отделялась от государства, а император в новогоднем обращении в 1946 году отрёкся от «божественного происхождения».

Были проведены экономические мероприятия:

• Ликвидация дзайбацу;
• Аграрная реформа конца 1940-х годов, в результате которой было уничтожено помещичье землевладение, а крестьяне из арендаторов стали собственниками земли. Реформу разрабатывала группа ученых под руководством американского экономиста Вольфа Ладежинского. В ходе реформы у крупных собственников земли были принудительно выкуплены 5,8 млн. акров земли, что составляло почти 40 % сельскохозяйственной территории страны. Выкупленные земли продавались крестьянам на условиях длительной рассрочки, до того момента арендовавшим землю у помещиков. Инфляция обнулила выкупные долги крестьян и к 1950 году бывшие арендаторы превратились в фермеров-собственников. Итог реформы завершил конец власти крупных землевладельцев и во многом ликвидировал социальную базу для социалистических настроений в деревне;
• «Линия Д. Доджа» — линия стабилизации экономики, разработанная финансистом Д. Доджом. Ее важной частью стала проведенная в 1949 году реформа налоговой системы, разработанная группой американских экспертов. Суть реформы была в увеличении налогов для преодоления инфляционных процессов и стабилизации экономики. Центральное место заняли прямые налоги, в основу которых лег принцип прогрессивного подоходного налога. Итогом финансовой реформы стало то, что удалось сверстать и принять к исполнению бездефицитный бюджет, при котором доходы значительно превышали расходы. Финансовая реформа оказала также благотворное влияние на внешнюю торговлю Японии: стабилизировав иену и позволила выйти из длительного финансового кризиса.

В 1945 году оккупационные власти начали выпуск оккупационных иен, которые находились в обращении одновременно с японской иеной. В 1948 году оккупационную иену изъяли из обращения, кроме Окинавы, где она стала единственным законным платёжным средством, заменив японскую иену.

Год основания:	660 год до н. э.
Официальный язык:	Японский
Форма правления:	Абсолютная монархия
Титул правителя:	Император (формально) Дайдзё-дайдзин (фактически)
Правящая династия:	Тэйсицу (императоры) Ода (дайдзё-дайдзины)
Законодательный орган:	Отсутствует
Столица:	Киото (формально) Адзути (фактически)
Религия:	Синтоизм, буддизм, католицизм
Площадь:	1 360 000 км²
Население:	38 800 000 чел.
Валюта:	Цухо

Япония (яп. 日本 — Нихон, Ниппон, букв. «Место, где восходит Солнце», официально — Японское государство, яп. 日本国 — «Нихон коку«, «Ниппон коку«) — государство Восточной Азии. Включает территории островов от Хоккайдо до Борнео, а также Корейского полуострова (с 1594 года) и Маньчжурии (с 1612 года). Третье по численности населения государство мира^[1].

Крупнейшие города — Киото, Адзути, Кэйдзё^[2], Сакаи, Ямагути, Гифу.

Государственное устройство

Япония — монархическое государство, формальным главой является император, однако в реальности с X века его роль в политике незначительна. Фактически вся полнота власти принадлежит местным князьям — даймё.

До 1573 года второй по значению должностью в стране был пост сёгуна — руководителя военного самурайского правительства, однако после того, как даймё Ода Нобунага сверг последнего сёгуна из клана Асикага эта должность прекратила свое существование.

После объединения страны под властью Ода Нобунага реальная власть сосредоточилась в руках главы гражданского правительства — дайдзё-дайдзина. На западе этот строй получил название Дайдзинат, а в самой Японии — Адзути дайдзёкан, т. е. «правительство Адзути» — по названию резиденции клана Ода, захватившего власть в стране. О точном времени установления этого режима до сих пор идут споры. Обычно называют три даты:

1. 1573 год — свержение последнего сёгуна и установление диктатуры Оды Нобунаги;
2. 1582 год — официальное назначение Оды главой правительства;
3. 1585 год — завершение объединения Японии.

Зачастую для обозначения главы правительства вместо длинного термина «дайдзё-дайдзин» используется и просто слово «дайдзин».

Список дайдзё-дайдзинов

Портрет	Имя	Правление	Связь с предшественниками
	Ода Нобунага (1534–1606)	2 июля 1582	22 июня 1606	Отдаленный потомок Тайра-но Киёмори и императора Камму
	Ода Нобутада (1557–1614)	22 июня 1606	15 января 1614	Сын Оды Нобунаги
	Ода Хидэнобу (1580–1644)	15 января 1614	24 июля 1644	Сын Оды Нобутады

Правление Ода Нобунага

Ода Нобунага происходил из семьи мелкого землевладельца из провинции Овари и с ранних лет вынужден был вести войны с родственниками и соседями, в результате которых он превратился в единовластного правителя Овари. 12 июня 1560 года Нобунага разбил армию правителя соседней провинции Суруга, которая превосходила его собственную в 10 раз, при Окэхадзаме. Это превратило его в фигуру общеяпонского масштаба. После битвы на сторону Нобунаги перешел правитель Микавы — Мацудайра Мотоясу, позднее известный под именем Токугавы Иэясу. Его союз с Нобунагой сохранялся вплоть до самой смерти последнего.

В 1567 году Нобунага завоевал провинцию Мино и сумел заключить династический союз с провинцией Оми. Уже в это время он начал задумываться об объединении всей страны под своей властью. Силы для этого у него имелись — нужен был лишь повод. И на следующий год он представился.

Объединение Японии

Поход на Киото

В 1565 году был убит сёгун Асикага Ёситэру. Его наследник — Асикага Ёсиаки — вынужден был скитаться от княжества к княжеству, прося помощи в деле возвращения престола. Именно в этом положении его нашел один из лучших полководцев Нобунаги — Акэти Мицухидэ, который и представил беглого сёгуна своему хозяину. Нобунага немедленно согласился восстановить Ёсиаки на троне, для чего пошел на союз со своим злейшим врагом — восточным кланом Такэда.

В сентябре 1568 года Нобунага во главе огромного войска выступил в поход на Киото и менее чем за полмесяца захватил его. Ёсиаки стал 15-м сёгуном из клана Асикага и предложил Нобунаге пост своего заместителя, однако тот отказался, не желая связывать себя с самурайской системой власти.

Первая антинобунагская коалиция

В 1569 году Нобунага предложил Асикаге Ёсиаки 16 статей, которые ограничивали власть сёгуна. Не смотря на то, что сёгун утвердил эту программу, отношения между ним и Одой накалились — воспользовавшись тем, что Нобунага и Иэясу в апреле 1570 года начали кампанию против мятежного клана Асакура, сёгун призвал к образованию «антинобунагской коалиции». В нее вошли зять Оды Адзаи Нагамаса, а также кланы Асакура, Такэда, Мори и Миёси и буддийские монастыри Энряку-дзи и Хонган-дзи, имевшие собственные армии воинственных монахов икко-икки.

Однако Нобунага сумел использовать несогласованность действий врагов, чтобы с помощью военной силы и дипломатии вывести из войны поочередно кланы Адзаи и Асакура. В июне 1571 года Нобунага, объявленный монахами «врагом Будды» сжег монастырь Энряку-дзи.

Но на востоке все еще оставался самый могущественный враг Оды — Такэда Синген, властитель провинции Каи. Он с легкостью разгромил войска Нобунаги и Иэясу и двинулся на Киото. Сёгун призвал столицу открыть перед войсками Такэда ворота. Положение Оды стало катастрофическим. Однако 13 мая 1573 Такэда Синген внезапно скончался и все его войско повернуло на восток. Воспользовавшись этим, Ода 27 августа низложил Асикагу Ёсиаки, тем самым положив конец существованию последнего сёгуната в Японии, а спустя месяц разбил и вырезал кланы Асакура и Миёси. Первая антинобунагская коалиция перестала существовать

Битва при Нагасино

В 1574 году восстал монастырь Хонган-дзи и подконтрольная ему крепость Нагасима. Одновременно войну Нобунаге объявил сын Такэды Сингена — Такэда Кацуёри. Не дожидаясь, пока он придет на помощь монахам, Ода осадил Нагасиму и в сентябре взял ее измором. Вслед за этим был сожжен Хонган-дзи.

Только в мае 1575 года Такэда Кацуёри начал кампанию против Нобунаги. 28 июня его армия встретилась с объединенными силами Оды и Токугавы при Нагасино. Последующая битва окончилась полным разгромом клана Такэда — кавалерия, доселе считавшаяся основным родом войск в Японии, была уничтожена залпом аркебузиров Нобунаги. Огнестрельное оружие впервые в японской истории продемонстрировало свою эффективность.

После этого сражения клан Такэда навсегда утратил былое могущество, а власть Оды укрепилась.

Вторая антинобунагская коалиция

Свергнутый сёгун Асикага Ёсиаки не терял надежды вернуться к власти и немедленно после битвы при Нагасино стал формировать вторую антинобунагскую коалицию. Помимо традиционных участников — кланов Мори и Такэда, а также монастыря Хонган-дзи, — в нее вошел так же правитель севера Уэсуги Кэнсин, имевший прозвища «Северный тигр» и «Бог войны».

В начале 1576 года вспыхнуло восстание в одной из центральных провинций — Тамба, поддержанное монахами Хонган-дзи. Неожиданно армии Нобунаги потерпели целый ряд сокрушительных поражений, а в бою при Тэнно-дзи он сам получил ранение в бедро. Не смотря на то, что ему удалось блокировать монастырь Хонган-дзи с суши, мятежные монахи получали подкрепления по морю, а с севера к ним на выручку уже шел Уэсуги Кэнсин. Ода оказался со всех сторон окружен врагами.

И снова ему повезло — 19 апреля 1578 года скончался Уэсуги Кенсин и армии Нобунаги начали наступление на севере. Построенные Одой броненосцы — корабли с бортами, обшитыми металлическими пластинами, — разбили флотилию Мори, которые стали стремительно терять вассалов. Вторая антинобунагская коалиция фактически распалась.

В 1580 году капитулировал монастырь Хонган-дзи. В 1581 году от диверсантов-ниндзя была очищена провинция Ига. В 1582 году — после смерти последнего из клана Такэда — весь восток Японии достался Нобунаге.

Великий западный поход

В 1582 году Ода начал осуществление своего самого масштабного замысла — поскольку центральные и восточные провинции Японии уже были покорены, а северные признали вассалитет, то для завершения объединения страны оставалось только привести к покорности кланы западного Хонсю, крупнейшим из которых был клан Мори.

Армия под командованием Хасибы Хидэёси при поддержке флота, построенного по заказу Оды английскими специалистами, в мае вступила во владения Мори и осадила замок Такамацу. С помощью талантливых инженеров был прорыт искусственный канал, связавший замок с морем, по которому корабли Хидэёси подошли под стены Такамацу. Не ожидавшие этого защитники сдались и 1 июня армия Оды вступила в замок.

Между тем Мори Тэрумото с 40-тысячной армией уже занял оборону в 13 милях к западу у Сарукавы. Хидэёси запросил из Киото резервы и к нему была отправлена армия Акэти Мицухидэ. 21 июня состоялось сражение при Сарукаве, в котором силы Мори потерпели сокрушительное поражение. Мори Тэрумото покончил жизнь самоубийством и весь Хонсю оказался объединен под рукой Оды и император признал за ним ранг главы японского правительства — дайдзё-дайдзина, который некогда носил его предок Тайра-но Киёмори.

Не останавливаясь на достигнутом, в 1583 года Нобунага предъявил ультиматум правителю острова Сикоку — Тёсокабэ Мототике — требуя от него признания вассальной зависимости. Тот отказался, чем спровоцировал вторжение войск под командованием сына Оды — Камбэ Нобутаки — на Сикоку. В феврале 1584 года разбитый наголову Тёсокабэ вынужден был покориться. На следующий год аналогичный ультиматум был предъявлен правителям самого христианизированного японского острова Кюсю — братьям Симадзу. Наученные примером Сикоку, они при посредничестве иезуитов, пользовавшихся безусловным покровительством Нобунаги, заключили с ним договор, признав себя его вассалами. Таким образом, к 1585 году в целом объединение Японии завершилось — впервые за 100 лет ей правил один человек в лице Оды Нобунаги.

Реформы Нобунаги

Основной целью Нобунаги был подрыв могущества феодалов Японии и в целом самурайского сословия. Развитие внутренней и внешней торговли, а также унификация системы управления способствовали в конечном итоге окончательному объединению страны.

Особым пунктом шла религиозная политика Нобунаги. Он одним из первых оценил потенциал христианства, как силы, способной объединить Японию. Будучи по натуре скорее атеистом, Ода тем не менее покровительствовал католическому духовенству и иезуитам и даже разрешил построить католический храм и семинарию в Киото, что позволило ему сформировать целую армию из христианских фанатиков, а также заручиться безоговорочной поддержкой даймё-христиан. Кульминацией этой политики стал переход в 1597 году двух внуков Нобунаги — Оды Хидэнобу и Оды Хидэнори — в католицизм. При крещении братья получили христианские имена Петр и Павел.

Военные реформы

• Ода Нобунага осуществил переход от самурайского ополчения к комплектованию армии из простонародья. Многие видные полководцы при нем были выходцами из крестьян, самым ярким примером чего являлся Хасиба Хидэёси;
• Вместо кавалерии основным родом войск стали асигару — пехотинцы, вооруженные пиками и аркебузами (а с 1580-х годов — мушкетами английского образца). Ему же принадлежит пальма первенства в массовом использовании огнестрельного оружия среди правителей Японии;
• Был полностью реорганизован флот благодаря помощи военных специалистов из Англии — в первую очередь Фрэнсиса Дрейка и Уолтера Рэли. Так же впервые в мировой истории стали строиться корабли-броненосцы.

Экономические реформы

• Ликвидировались все таможни на границах между провинциями и внутренние пошлины;
• Отменялись привилегии ремесленных цехов и купеческих гильдий на производство и продажу изготовленных товаров, а в городах разрешалось свободно открывать рынки, что заложило основы развития капитализма в Японии;
• Унифицировались единицы мер и весов, налоговая и финансовая системы — по всей стране вводилась единая монета-цухо, которую чеканили при дворе Оды в замке Адзути. Существенно снижалось налоговое бремя для предпринимателей и горожан;
• Устанавливался фиксированный налог с крестьянства, заметно облегчивший их положение;
• Был составлен общеяпонский земельный кадастр;
• Ликвидировалось самурайское и монастырское землевладение.

Административные реформы

• Унифицировалась судебная система, выразившаяся в частности в издании общеяпонского уголовного кодекса;
• В стране развернулось масштабное строительство дорог и мостов, что позволило связать отдаленные провинции между собой.
• В 1582 году старый лунно-солнечный календарь был заменен новым, основой для которого послужил заимствованный у европейцев коперниканский календарь, с некоторыми отличиями.

Внешняя политика

Объединение Японии, с одной стороны, позволило высвободить огромные людские ресурсы, которые до этого были заняты в бесконечных гражданских войнах. С другой стороны, это породило серьезную проблему — почти 10% боеспособного мужского населения были самураями, которые имели на руках оружие и не желали заниматься ничем, кроме военной или административной деятельности.

Это определило весь вектор внешней политики Оды во второй половине его правления — чтобы эта масса людей не спровоцировала новый конфликт внутри страны, ее энергию надо было направить вовне. Специфика географического положения Японии не оставляла альтернативы для военной экспансии — ее целью немедленно избрали Корею.

Имдинская война

Основная статья: Имдинская война

23 мая 1592 года японский десант высадился вблизи корейского города Пусан — началась Имдинская война. Уже через 16 дней войска Мицухидэ и Хидэёси вступили в Сеул и захватили в плен вана Сонджо. За два месяца вся Корея пала к ногам японцев.

Однако столь стремительный успех вызвал незамедлительную реакцию ближайшего союзника Кореи — Минского Китая. Уже в августе того же года китайцы предприняли первое вторжение в Корею. В январе 1593 года 40 000 войско Ли Жусуна подошло к Пхеньяну, но было наголову разбито, а весной уже японцы перешли в наступление, рассчитывая в скором времени захватить Пекин. Их победоносное шествие продолжалось три месяца и завершилось под стенами Великой китайской стены, где их остановил и отбросил старейший китайский полководец Сон Инчан.

Боевые действия с переменным успехом шли вплоть до зимы 1594 года, когда фронт стабилизировался по реке Ялу. Мирный договор между Японией и империей Мин подтвердил свершившийся факт аннексии Кореи. В итоге территория и население Японии увеличились вдвое, страна получила корейских ученых, художников, философов, что стало фундаментом для технологического и культурного рывка в последующие годы. Кроме того, гибель 50 000 самураев в сражениях с китайцами подорвала военный потенциал главных соперников Нобунаги и еще более укрепила его власть.

Завоевание Рюкю

Между островами Кюсю и Тайвань располагалось княжество Рюкю, чьи владения охватывали множество небольших островов в Восточно-Китайском море, крупнейшим из которых была Окинава. Находясь на перекрестке торговых путей между Японией, Индонезией, Китаем и Сиамом, княжество, не имея никаких природных ресурсов, жило за счет посреднической торговли, однако появление в регионе португальцев подорвало экономику Рюкю.

С 1530-х годов началось сближение с Японией — на острова прибыли буддистские миссионеры, возрос интерес к японскому языку и культуре. В 1592 году Нобунага потребовал от Рюкю принять участие в войне с Китаем, однако ван Сё Нэй, решив, что империя Мин сильнее Японии, ответил отказом и разорвал все отношения. Когда же война завершилась завоеванием Кореи японцами, у Оды Нобунаги возникло естественное желание наказать нерадивого вассала и заодно присоединить к своим владениям важнейший перевалочный пункт для дальнейшего вторжения в Китай или Индонезию.

В 1598 году японский флот, в котором были в том числе и галеоны европейского типа, вооруженные новейшей корабельной артиллерией, подошли к порту Наха — «воротам» Окинавы. Флот Рюкю и гарнизон Нахи разбежались после первых же залпов японских пушек. Высадившийся десант захватил порт и осадил столицу княжества — замок Сюри. Ван Сё Нэй, понимавший, что подмоги Рюкю ждать неоткуда, предпочел не сопротивляться. 27 августа замок Сюри капитулировал, Сё Нэй отрекся от трона, признав Нобунагу единственным сюзереном островов, а сам «в благодарность» принял от него должность наместника Рюкю. Таким образом эти острова вошли в состав Японии.

Первый поход в Маньчжурию

К северу от Китая и Кореи обитали племена маньчжуров или чжурчжэней. В 1589 году их князь Нурхаци, объединивший разрозненные племена в единое государство, объявил себя ваном. Японцы впервые столкнулись с маньчжурами в ходе Имдинской войны — в августе 1592 года дивизия Като Киёмасы, сражавшаяся на северо-востоке Кореи, перешла ее границу в районе реки Туманган, и вторглась в пределы Маньчжурии, однако очень скоро вернулась, не увидев в завоевании этой страны ничего ценного.

Тем не менее, после завоевания Кореи, начались набеги маньчжуров на новые японские территории. Это привело к тому, что в 1600 году Нобунага провозгласил необходимость ликвидации угрозы с севера силовым путем. Новый наместник Кореи Кониси Юкинага, сменивший скончавшегося в 1598 году Хидэёси, во главе значительных сил вторгся в Маньчжурию и даже захватил и сжег ее столицу Синцзин. Однако не видя большого смысла в покорении бедной страны, которая не несла Японии никакой прибыли, Юкинага ограничился устрашением и формальным признанием со стороны Нурхаци старшинства японского императора. В 1602 году маньчжуры согласились выплачивать японцам дань, однако, очень быстро оправившись от разгрома, Нурхаци возобновил набеги на Корею

Нобунага планировал новую экспедицию в Маньчжурию, однако смерть помешала его планам осуществиться.

Отношения с европейцами

Первыми европейцами, посетившими Японию были португальцы за несколько десятилетий до начала правления Нобунаги. Они служили посредниками в торговле с Китаем, от них японцы получили секрет производства огнестрельного оружия — аркебузы. Однако подлинно революционным событием стало прибытие в конце 1579 года в Японию экспедиции англичанина Фрэнсиса Дрейка. С этого момента завязываются устойчивые связи между Японией и английскими колониями в Колумбии — Мексикой и Новым Альбионом.

Благодаря англичанам японцы освоили такие европейские достижения, как мушкет, артиллерия, прямой и косой паруса и т. д. Все это стало фундаментом для «военной революции» 1580-х годов и создания регулярной армии.

Помимо этого в Японию стали прибывать английские специалисты. Уолтер Рэли — участник англо-испанской и англо-германской войн, живший на островах с 1590 года, — привнес тактику ведения морского боя, испробованную в сражениях с «Непобедимым флотом», которая позволила нанести поражение кораблям Ли Сунсина спустя два года.

В 1582 году впервые в истории японское посольство отправилось в Европу — в августе 1584 года послы императора добрались до Лиссабона, откуда направились в Рим ко двору папы. Это способствовало укреплению связей между Японией и католической Европой.

Роль Нобунаги в истории Японии

Реформаторская и военная деятельность Оды Нобунаги внесла поистине колоссальный вклад в японскую историю — из конфедерации независимых и враждебных княжеств она стала единым централизованным государством с четко-выраженной бюрократической системой, едиными финансами, валютой, армией и законодательством. Были заложены предпосылки для перехода от феодализма к капитализму, завоеваны первые заморские колонии, вырос престиж страны.

Страна испытала технических и научный рывок — вошли в обиход порох и огнестрельное оружие, корабли нового типа, пригодные для пересечения океанов, появились новые отрасли экономики и ремесла.

Значительные перемены произошли и в культуре — сближение с Европой и распространение христианства породили моду на все европейское: аристократия и богатые горожане все чаще стали одеваться в европейское платье, причем пример им подал сам Нобунага, первым из даймё ставший носить европейскую широкополую шляпу. В обиход японцев вошли ложки и вилки вместо привычных палочек, некоторые из них даже стали употреблять в пищу мясо.

Ода Нобунага скончался 22 июня 1606 года — за день до 72-летия. Не смотря на свою жестокость, коварство и фактически установленную им диктатуру, его до сих пор почитают в Японии как «отца-основателя» государства.

Правление Ода Нобутада

Ода Нобунага нарушил одну из японских традиций и не передал свою должность при жизни наследнику, как обычно поступали сёгуны или императоры. Его старший сын — Нобутада — занимал пост удайдзина (дословно — «Министр правой руки») и считался вторым человеком в стране после своего отца. Поэтому Нобунага и не отрекался от должности в пользу сына, полагая, что после его смерти пост главы правительства в любом случае перейдет к нему. Однако все вышло не совсем так.

Война Кэйтё

После окончания Имдинской войны, власть рода Ода усилилась настолько, что он мог править Японией без оглядки на остальных даймё, что вызвало рост оппозиционных настроений в среде вчерашних сторонников Нобунаги. Центром притяжения оппозиции стал Токугава Иэясу, чьи владения по площади и богатству уступали лишь владениям рода Ода.

Токугава сумел перетянуть на свою сторону как извечных врагов Нобунаги — кланы Ходзё, Тёсокабэ, Датэ и Уэсуги, так и прежде вполне лояльных ему феодалов, таких как герой Имдинской войны Като Киёмаса. Тем не менее, оппозиция не была едина из-за постоянные идеологических разногласий. Так, например, Датэ Масамунэ, по прозвищу «Одноглазый дракон», был христианином и убежденным сторонником развития отношений с Европой, в то время как Като Киёмаса выступал в роли защитника буддизма и преследователя христиан.

Пока был жив Нобунага, оппозиция молчала, но после его смерти ей представился шанс взять реванш.

Начало войны

После смерти Нобунаги немедленно несколько даймё предложили параллельно с дайдзё-дайдзином избрать и сёгуна, в роли которого все видели Токугаву — потомка первого сёгуна Минамото-но Ёритомо. Это вызвало резкое неприятие Оды Нобутады, который воспринял данную инициативу как доказательство амбиций Токугавы — ему было приказано отречься от власти в наследственных провинциях и явиться в замок Адзути для разбирательства. Токугава отказался, чем фактически развязал войну, получившая название войны Кэйтё по девизу правления тогдашнего императора.

Ода Нобутада немедленно собрал армию, практически полностью составленную из пехотинцев-асигару, вооруженных европейским оружием. Армия же Токугавы состояла прежде всего из самурайской конницы. О поддержке Оды заявили Португалия и Англия, а так же католическая миссия в Японии. Его армию возглавили два талантливых военачальника — Кониси Юкинага, спешно вызванный из Кореи, и Исида Мицунари.

Битва при Сэкигахаре

21 ноября 1606 года две армии, общей численностью почти 180 000 человек, встретились при Сэкигахаре. Численный перевес был на стороне Нобутады, однако тот не спешил атаковать, ожидая, когда Иэясу сделает первый ход. Началом стала атака корпусов Токугавы Хидэтады, сына Иэясу, и Като Киёмасы на правый фланг армии Оды. Под покровом тумана они приблизились практически незамеченными и воспользовались изменой Хасибы Хидэцугу — племянника покорителя Кореи, великого Хидэёси — который не вступил в бой с мятежниками, дав им зайти с фланга к армии Нобутады. Но здесь самурайская кавалерия наткнулась на укрепления, выстроенные одним из полководцев Оды — Санадой Юкимурой, предвидевшим возможность прорыва флангов и поместившим свою пехоту за частокол. Когда вражеская конница приблизилась, огонь из мушкетов практически полностью выкосил ее.

В это же время открыла огонь артиллерия правительственных сил — немногочисленная и крайне неэффективная. Она почти не причинила вреда армии Токугавы, в том числе и из-за еще не рассеявшегося тумана, но напугала его лошадей, вызвав замешательство в лагере мятежников. Этим воспользовался Кониси Юкинага, чьи пехотинцы под знаменами с крестами и пение католических псалмов прорвали центр вражеского войска, расколов его надвое.

Еще до битвы Санада Юкимура, который часто прибегал к услугам диверсантов-ниндзя, если хотел расправиться с кем-то из врагов, подослал нескольких из них в лагерь Токугавы, чтобы убить его. В момент атаки войск Юкинаги один из ниндзя попытался застрелить Токугаву, однако лишь ранил его в бедро. Тем не менее, по войску мятежников прошел слух о гибели командира — в панике оно бросилось отступать, ломая строй. Началось всеобщее наступление сил Оды и к двум часам дня армия Токугавы перестала существовать.

Последствия битвы

Токугава Иэясу сумел избежать смерти в бою, однако он понимал, что жизнь ему сохранить не удастся, поэтому немедленно, прибыв в свою резиденцию Эдо, он вместе с женой и десятью сыновьями совершил самоубийство — сэппуку. Одновременно с ним совершили самоубийство несколько сотен его слуг, домочадцев, подчиненных и солдат гарнизона Эдо, что стало одним из самых массовых самоубийств в истории.

Единственный из выживших сыновей Токугавы — Хидэтада — был схвачен и казнен в Киото вместе с предателем Хасибой Хидэцугу. Единственным боеспособным соединением мятежников, отступившим с поля Сэкигахары, были самураи-христиане «Одноглазого дракона» Датэ Масамунэ. Он сумел воспользоваться своими связями с иезуитами, чтобы сохранить жизнь и владения и в дальнейшем стал одним из ближайших помощников Оды.

Главным же последствием битвы при Сэкигахаре стал провал последней попытки разжечь новый междоусобный конфликт в Японии — с разгромом оппозиции роду Ода окончательно ушла в прошлое эпоха Сенгоку, началась эра гражданского мира и внешней экспансии. Вскоре Нобутада издал указ, запрещавший даймё иметь свои вооруженные формирования — самураи как класс перестали существовать, армия теперь была только общенациональной и набиралась из всего населения.

Внешняя политика

Завоевание Маньчжурии

В 1612 году Ода Нобутада инициировал вторую маньчжурскую экспедицию, чтобы уже не просто покорить, а уничтожить государство Нурхаци. Поводом для вторжения послужило прекращение чжурчженями выплаты дани, а так же регулярные набеги на Корею.

В начале лета 100-тысячное войско наместника Кореи Камбэ Нобутаки — младшего брата Оды Нобутады, — в котором около половины составляли корейские и европейские инженеры, вторглось в Маньчжурию. Имея опыт похода Кониси Юкинаги за 10 лет до этого, японцы стремились не столько навязывать бои маньчжурам, сколько методично заселять их владения: строились крепости, дороги, осушались болота. В итоге Маньчжурия постепенно из дикой равнины превращалась в сеть фортов, между которыми постоянно перемещались японские войска, причем форты возводились всегда на расстоянии 1 дня пути друг от друга.

Помимо этого, Нобутака вел переговоры с Лигдэн-ханом — правителем соседнего с маньчжурами народа монголов из династии Северная Юань. С ним было достигнуто соглашение, что монголы будут тревожить Нурхаци с запада, в то время как японцы начнут наступление с востока.

31 августа 1612 года Нурхаци потерпел сокрушительное поражение на Сунгари — конница кочевников ничего не смогла противопоставить огнестрельному оружию и хорошо обученной пехоте. За время, пока маньчжурам удалось собрать новую армию, японцы успели прочно закрепиться в регионе и 28 октября 1613 года сын Нурхаци — Дайсань — был окончательно разбит в битве под Фуюем. Вскоре восстание Дайсаня было полностью подавлено.

Уже при сыне Оды Нобутады — Оде Хидэнобу — было заключено японо-монгольское соглашение, по которому граница между Северной Юань и Японией легла по реке Сунгари. Маньчжуры несколько раз пытались поднять восстание, но против выстроенной Нобутакой системы крепостей их конные армии оказались бессильны — к середине XVII века Маньчжурия в целом была прочно закреплена за Японской империей.

Посольство в Европу

В 1613 году Датэ Масамунэ предложил Оде Нобутаде отправить в Европу большое посольство, которое должно было завязать прочные дипломатические отношения с христианским миром. Ода одобрил предложение своего вчерашнего врага и 23 октября японское посольство во главе с Хасэкурой Цунэнагой прибыл в город Сент-Фрэнсис — столицу английской колонии Новый Альбион на калифорнийском побережье Колумбии. Оттуда японцы направились в Мексику и 24 марта 1614 года достигли Теночтитлана.

Европы Цунэнага достиг лишь в октябре — ему удалось посетить дворы королей Англии и Португалии^[3], а так же Рим, где он добился аудиенции у папы. Последний специальным постановлением разрешил рукополагать в священники японцев, чего раньше не случалось. Были подписаны договоры об открытии посольств — губернатор Нового Альбиона получил полномочия от имени короля вести переговоры с дайдзином, кроме того англичане получили свой собственный сеттльмент в порту Нагасаки. Такой же договор пытались подписать с Цунэнагой и испанцы, но тот не имел на это полномочий от японского правительства, которое ни разу еще с Испанией не сталкивалось.

Посольство Цунэнаги вернулось в Японию в августе 1620 года. К этому времени уже умер Ода Нобутада, но тем не менее его сын и наследник Ода Хидэнобу подтвердил все полномочия Цунэнаги и немедленно же отправил новое посольство в Европу, теперь уже и для заключения договоров с испанцами. Таким образом были установлены постоянные дипломатические отношения с Европой.

Внутренняя политика

Военная реформа

Ода Нобутада завершил формирование военной машины, начатое его отцом. В 1607 году, после окончания войны Кэйтё, он запретил набор частных армий и издал указ о зачислении всех солдат армий удельных князей-даймё в общенациональную Армию Великой Японии (яп. 大日本陸軍 — дай-Ниппон рикугун). При этом даймё вверялся в обязанность сбор ополчения в пределах своих владений.

Численность армии мирного времени отныне составляла 150 000 человек: из них на территории самой Японии размещалось не более 30 000, почти столько же стояло гарнизонами на Тайване и Сан-Лазаро, а самый большой контингент численностью в 70 000 человек размещался в Корее и Маньчжурии. В случае войны формировались дополнительные части, благодаря которым численность армии возрастала в 2 раза.

В 1609 году был издан указ о введении рекрутской повинности — впервые в истории. Раскладка рекрутского набора была подворной — с определенного числа крестьянских дворов выставлялся один всадник и четыре пехотинца, которые должны были служить в армии пожизненно. Снабжение и вооружение солдат целиком ложилось на плечи государства, для чего Ода Нобутада велел изъять все оружие у крестьян.

Административная реформа

Лишив даймё независимости, Ода Нобутада тем не менее оставил их в положении правителей тех или иных регионов — однако теперь все феодалы были зачислены на госслужбу и объявлены государственными чиновниками. Нобутада институционализировал практику, которую начал применять его отец Нобунага, согласно которой наследник того или иного даймё жил и воспитывался при дворе дайдзина в Киото или Адзути. Таким образом, будущим правителям провинций с детства прививалась верность клану Ода.

Важнейшим последствием войны Кэйтё стала конфискация земель мятежных кланов — Токугава, Ходзё, Уэсуги и др. Таким образом, земельный фонд дайдзина увеличился почти вдвое, что увеличило приток финансов в казну, но так же потребовало введение системы гражданского управления. Ода Нобутада, чтобы не допустить распада владений своего клана на уделы, не стал раздавать земли своим сыновьям и братьям, а предпочел назначать в них гражданских администраторов, регулярно сменяемых и ограниченных жесткой системой контроля, при которой малейшее подозрение в нелояльности или коррумпированности могло кончится казнью администратора. Тем не менее, в своей провинции он пользовался военной, административной, судебной и хозяйственной властью, что делало эту должность крайне привлекательной.

Для повышения образовательного уровня чиновников, в Киото была создана специальная школа, преподавали в которой корейские ученые, вывезенные Нобунагой после Имдинской войны. Зачастую чиновниками, особенно связанными с внешней политикой, становились католические священники, в которых, к тому времени, стали рукополагать и японцев. Они знали минимум два языка (японский и латынь, а зачастую еще английский или португальский) и, кроме того, отличались безусловной верностью клану Ода.

Земельная реформа

Параллельно с военной реформой прошла унификация землевладения — весь земельный фонд на основании кадастра Нобунаги делился между крестьянскими семьями приблизительно в равной пропорции. Таким образом были ликвидированы крупные наделы и наделялись землей беднейшие крестьяне. Таковая унификация была проведена для удобства раскладки налогов и рекрутского сбора. Каждые 15 лет должно было проводиться перераспределение земель между крестьянскими семьями, чтобы не допускать обнищание одних и чрезмерное обогащение других.

К этому времени в Японии благодаря прекращению междоусобных войн площадь обрабатываемых земель возросла на 70%, а значительная доля городского населения позволяла достаточно скудные земельные ресурсы распределить на все крестьянские семьи. Те же крестьяне, кто все же испытывал нужду, чаще всего переселялись в Корею и Маньчжурию, где правительство поощряло развитие японского землевладения. Это позволило эффективно распределять растущее население.

Правление Ода Хидэнобу

Ода Нобутада скончался 15 января 1614 года, оставив власть в стране своему старшему сыну 33-летнему Оде Хидэнобу. Многие даймё с подозрением относились к новому дайдзину, во многом из-за его вероисповедания — Хидэнобу был католиком. Однако на этот раз никто из оппозиции не решил вмешаться в смену правителя, что во многом было следствием политики покойного дайдзина, ликвидировавшего войска провинциальных князей. В итоге первый в японской истории правитель-христианин без препятствий вступил в свою должность.

Внешняя политика

Завоевание Тайваня

В 1609 году в Японию впервые прибыли суда немцев, которые рассчитывали установить такие же тесные отношения с японцами, как португальцы с испанцами. Однако немцы были протестантами, а в Японии к тому времени уже имели прочные позиции католики. Под их давлением в 1625 году Ода Хидэнобу издал запрет немцам селиться в японских городах и основывать там свои представительства.

Еще в 1624 году Германией был фактически оккупирован остров Формоза или Тайвань, ранее принадлежавший Китаю. Усиление позиций евангелистов в регионе, на фоне идущей в Европе Тридцатилетней войны, грозило оборвать торговые связи с Португалией, через которую осуществлялась посредническая торговля с Минским Китаем, основной доход от которой получали даймё юго-западной Японии, прежде всего Симадзу и Отомо. В 1629 году Отомо Тикаиэ разработал проект морской экспедиции на Тайвань силами даймё Кюсю. Ода Хидэнобу одобрил этот проект.

Высадка на Тайване состоялась 30 марта 1630 года. Силы немцев были весьма скромными, в то время как японцы выставили огромные силы в несколько десятков тысяч солдат. Тем не менее, бои растянулись — немцы имели превосходство над японцами в вооружении и тактике. Кроме того местное население из княжества Миддаг, терпевшее многие годы нападения японских пиратов, относилось к вторженцам враждебно. Если столица Формозы — Форт-Зеландия — пала к началу лета, то замирение центральных районов острова продолжалось значительно дольше.

Тем не менее, эта экспедиция имела далеко идущие последствия — японцы впервые столкнулись с европейцами и победили, что придало им уверенности в своей силе. Кроме того, тактические приемы, использованные немцами при обороне Форт-Зеландии, вскоре были переняты японской армией. В боях с аборигенами Тайваня была выработана тактика боевых действий в горных и лесных условиях, затем примененная при вторжении на Сан-Лазаро^[4].

Японо-испанская война

В 1624 году, одновременно с захватом немцами Формозы, несколько кораблей даймё княжества Симабара — Мацукуры Сигэмасы — были ветром отнесены к побережью острова Лусон. Там их экипажи вступили в контакт с местными жителями, от которых узнали о богатстве острова, а так же о том, что им владеют испанцы. Обо всем этом они сообщили Мацукуре, а тот довел эту информацию до сведения Оды Хидэнобу, который обратился к своим союзникам — португальцам и англичанам — за точными сведениями о Сан-Лазаро.

Для Англо-Португальской унии такое стечение обстоятельств представлялось как нельзя своевременным — испанцы до того успели изгнать португальцев из Индонезии и все больше теснили их на Дальнем Востоке. Возможное вступление Японии в борьбу против Испании могло изменить соотношение сил в регионе. Поэтому немедленно дайдзёкану были предоставлены карты, лоции и опытные моряки, которые должны были способствовать морскому походу на Сан-Лазаро.

Однако два обстоятельства отсрочили вторжение на архипелаг — в 1630 году силы Японии отвлекла война за Тайвань, и в том же году умер главный идеолог захвата Лусона Мацукура Сигэмаса. Однако его сын Кацуиэ решил довести дело отца до завершения и в 1637 году смог убедить Хидэнобу начать войну против Испании.

Для высадки на Лусоне выделялись силы, разделенные на 2 эшелона — первый составлялись солдаты, прошедшие войну на Тайване и имевшие опыт боев в джунглях, а так же силы даймё Кюсю (всего ок. 10 000 чел.). Во втором эшелоне наступали основные силы Японии, численность которых доходила до 40 000. Первым эшелоном должен был командовать Мацукура Кацуиэ, а вторым — Тёсокабэ Морихисаси и Амакуса Сиро. Высадка произошла весной 1637 года — к этому времени уже распался союз Англии и Португалии, которая все больше стала сближаться с Испанией, но это не остановило японцев. Лусон пал за несколько недель.

Вскоре японцы, продвигаясь на юг, стали захватывать остров за островом и к зиме 1637-1638 годов практически весь архипелаг Сан-Лазаро, за исключением самого южного острова Минданао, перешел в их руки. Это объяснялось прямой поддержкой тагальского населения, ненавидевшего европейских колонизаторов и видевшее в японцах своих освободителей. Зачастую тагальцы поднимали восстания в испанских фортах и истребляли гарнизоны еще до подхода японской армии.

Однако уже осенью 1637 года начались первые признаки растущей напряженности — в лице японцев аборигены Сан-Лазаро встретили хозяев едва ли не более жестоких, чем европейцы. Мацукура обирал население реквизициями, выгонял тагальцев из домов, которые использовались для постоя солдат, сгонял на строительство крепостей и дорог. Очень скоро японцы лишились симпатии коренного населения — началась партизанская война, отнимавшая сотни жизней завоевателей, и потребовавшая в 1639 году отправки войск второго эшелона.

Конфликт фактически стал трехсторонним — японцы воевали с испанцами, а те и другие с тагальцами. Тем не менее, сказывался численный перевес завоевателей, а так же их опыт ведения боев, полученный на Тайване. 27 мая 1640 года, когда в Европе уже подошла к концу Тридцатилетняя война, японский флот Тёсокабэ Морихисаси, вооруженный английскими пушками, разбил испанскую эскадру Уртадо де Коркеры при Замбоанга. Это вынудило Испанию расстаться с мечтой удержать Сан-Лазаро — к декабрю последний испанский солдат оставил архипелаг.

Присоединение Сан-Лазаро к Японии обеспечило ее пряностями и позволило взять под контроль торговые пути между Азией, Колумбией и Америкой. Это привело к экономическому рывку 2-й половины XVII века.

Внутренняя политика

Политика в колониях

К середине XVII века Японские острова составляли чуть более 20% от всех территорий, контролируемых Японией. Из 40-миллионного населения 15 миллионов были не-японцами. Это ставило острый вопрос по организации правления в колониях.

В 1631 году наместник Кореи Ода Таканага — двоюродный брат Хидэнобу — инициировал реформу управления Кореей. До того этот регион находился под непосредственным правлением дайдзината, причем корейцы были людьми второго сорта. Однако нехватка кадров и сил для поддержания японской власти на всей территории полуострова, побудила Таканагу инициировать политику «японизации» — корейцы признавались частью японского народа и становились полноправными подданными императора. При этом создавалась целая сеть школ, в которых обучали исключительно на японском — те корейцы, которые хотели занять место в аппарате управления должны были закончить такую школу.

С 1636 корейцев стали призывать в армию На Корею распространилась земельная реформа Оды Нобутады, благодаря чему крестьяне впервые в истории получили землю в свое управление. На полуостров были допущены христианские миссионеры, которые стали главными агитаторами идеи лояльности японцам. В итоге началась постепенная ассимиляция корейцев.

Это сильно облегчило контроль колоний — Маньчжурия, Тайвань и Сан-Лазаро были не так населены, как Корея и не требовали такого количества войск для поддержания порядка. Благодаря этому Японская колониальная империя обрела устойчивость.

Религиозная политика

При первом правителе-христианине Япония пережила глубокую перестройку в религиозной жизни — если к концу XVI века на островах насчитывалось ок. 300 000 христиан-католиков, то к середине XVII века их число возросло до 5 000 000 чел., т. е. около 20% от населения собственно Японских островов. Такому резкому увеличению числа приверженцев иноземной религии способствовали поддержка правительства в лице клана Ода, освободившего католическую церковь от всех налогов и сборов, а так же налаживание связей с Европой. Горожане массово принимали христианство, т. к. это сулило больший успех в торговых операциях с европейцами, они же отдавали своих детей в иезуитские школы, которые были, фактически, единственным учреждением, готовившим кадры для японской дипломатии. В итоге в приморских и крупных ремесленных городах численность христианского населения составляла половину от общегородского.

Труднее христианство проникало в провинцию, но и у крестьян были свои стимулы менять веру — так, в 1616 году Ода Хидэнобу заложил первый в Японии католический монастырь в Гифу, содержать который было получено нескольким десяткам крестьянских дворов, которые были полностью освобождены от налогов. В дальнейшем возникли еще несколько монастырей. Их руководство проводило грамотную политику — в обмен на принятие крестьянами с подвластных земель христианства, оно освобождало их от уплаты натуральной повинности, которую заменяла обычная десятина. Крестьяне, для которых легче было выплачивать налог в денежной форме, охотно соглашались сменить веру.

В итоге Япония постепенно из буддийской страны превращалась в христианскую. При Оде Хидэнобу этот процесс не зашел слишком далеко — сам Хидэнобу, не смотря на христианское вероисповедание, был человеком веротерпимым и не покровительствовал христианам в ущерб буддистам или синтоистам. Однако к 1640-м годам его здоровье стало резко ухудшаться. В марте 1644 года он принял монашеский постриг и последние месяца правления провел в монастыре в Гифу. Детей у него не было и должность дайдзё-дайдзина должен был получить его брат — Ода Хидэнори, который, в отличие от Хидэнобу, был ревностным католиком.

Отношения с императором

Император не играл существенной роли в японской политике, при этом сохраняя за собой функции источника власти и первосвященника. Рост популярности христианства не мог не вызвать трения между правительством и императорским двором, бывшего оплотом синтоизма и буддизма.

Еще Ода Нобунага, вступив в конфликт с императором Огимати, добился его отречения в 1582 году в пользу лояльного Нобунаге принца Санэхито, ставшего императором Тэнсеем, тем самым продемонстрировав, кто является настоящим правителем Японии. После смерти Тэнсея в 1586 году Нобунага добился возведения на престол его младшего сына Гономия, которого сам же девятью годами ранее усыновил, став таким образом «отцом» правящего монарха.

Тем не менее, при Нобутаде и особенно при Хидэнобу конфликт между императором и дайдзё-дайдзином постепенно углублялся. Пока был жив Гономия, принявший имя императора Го-Огимати, ему удавалось находить компромисс с кланом Ода, однако в 1620 году ему наследовал брат — император Хатидзё, который потребовал от Хидэнобу запретить проповедь христианства.

Это привело к охлаждению отношений между дайдзином и императорским двором — от поисков согласия стороны быстро перешли к конфронтации в вскоре Ода Хидэнобу прекратил оплачивать расходы монарха. Тем не менее, Хатидзё не хотел уступать и в конце концов отказался от приема пищи до тех пор, пока его требования не будут выполнены. Хидэнобу отнесся к этому равнодушно, прилюдно заявив, что у императора полно родственников, на которых его можно заменить. В конце концов Хатидзё, осознавший, что эпоха смут, когда можно было играть на противоречиях феодалов, кончилась, сдался — в 1623 году он отменил свое предписание о запрете христианской проповеди. Позже он добровольно оставил трон в пользу племянника. Тем не менее, императорский двор продолжал оставаться опорой противников христианства и еще долго не принимал произошедших в Японии изменений.

Итоги деятельности

Ода Хидэнобу скончался 24 июля 1644 года. Три поколения клана Ода, правившие Японией более семидесяти лет, изменили ее до неузнаваемости — на смену раздробленному феодальному государству пришла централизованная колониальная империя, раскинувшаяся от реки Амур до Индонезии, с регулярной армией и флотом, вооруженными по последнему слову техники, разветвленным бюрократическим аппаратом и развитой экономикой.

В 1643 году была основана первая в Японии торговая кампания (яп. 財閥 — дзайбацу), объединившая купцов, осуществлявших обмен с Кореей и Китаем. Кампания была организована по аналогии с торговыми кампаниями Англии — Колумбийской и компанией Гудзонова залива. Это стало одним из признаков перехода Японии от натурального хозяйства к капиталистическому. В дальнейшем по всей стране стали возникать объединения купцов, примитивные мануфактуры, а так же первые банки. Они заложили основу для модернизации страны.

К моменту смерти Оды Хидэнобу Япония вышла на третье место в мире по численности населения. Не смотря на удаленность страны от Европы, она уже начинала играть важнейшую роль в мировой политике, доказав, что способна противостоять европейским государствам на равных.

Примечания

Победа при Босуорте
Страны	Королевство Англия • Королевство Франция • Священная Римская империя • Королевство Испания • Королевство Португалия • Королевство Адрия • Королевство Шотландия • Королевство Дания • Королевство Швеция • Польско-Литовская уния • Русское царство • Флорентийская республика • Папская область • Ацтекская империя • Япония
Выдающиеся личности	Христофор Колумб • Принцы в Тауэре • Николай Коперник • Чезаре Борджиа • Томас Мор • Фернан Магеллан • Мартин Лютер • Томас Кромвель • Фрэнсис Дрейк • Галилео Галилей • Уильям Шекспир • Арман Ришелье • Прочие
Исторические события	Колонизация: Нового Света • Африки • Азии Реформация • Раздел Османской империи • Смутное время • Французская революция
Военное дело	Битва при Босуорте • Безумная война • Неаполитанская война • Англо-шотландская война • Война Священной лиги • Алжирская война • Германская война • Датская война • Турецкая война • Война семи королевств • Ливонская война • Религиозные войны в Англии • Война за баварское наследство • Имдинская война • Тридцатилетняя война

С 1947 г. американцы стали уже открыто восстанавли­вать японские военно-морские базы и строить новые аэро­дромы.

Японские реакционные кабинеты, поощряемые амери­канскими оккупационными властями, стали постепенно воссоздавать японскую армию под видом расширения по­лиции. Наряду с особым «полицейским корпусом», яв­лявшимся ядром сухопутной армии, японские милитари­сты организовали так называемую морскую полицию — ядро военно-морского флота.

Американская политика подавления демократических сил в Японии

Разрабатывая свои планы в отношении Японии, пра­вящие круги США надеялись, что им удастся легко по­давить рабочее движение в стране и направить его в рус­ло тредъ-юнионизма американского типа.

20 мая 1946 г. Макартур опубликовал свое «преду­преждение японскому народу», в котором угрожал при­менить соответствующие меры, если «низшие элементы общества», как он назвал японских рабочих и крестьян, не будут «проявлять такого самовоздержания и самоува­жения, какого требует обстановка» [30].

В конце августа 1946 г. Макартур направил письмо японскому правительству, в котором сообщалось о запре­щении американскими властями «любых стачек и других видов прекращения работ, несовместимых с задачами военной оккупации».

 Это было грубым выступлением оккупационных вла­стей против рабочего движения, так как на основании этого письма Макартура японское правительство имело возможность подавлять любые выступления рабочего класса под предлогом их «несовместимости с задачами оккупации».

Правительство Иосида приняло план, предусматривав­ший массовые увольнения рабочих под видом «рациона­лизации промышленности».

Согласно этому плану, 520 тыс. рабочих подлежали увольнению, в том числе 150 тыс. железнодорожников и моряков. Чтобы лишить рабочий класс законного права выступать в защиту своих интересов, правительство про­вело через парламент закон «О регулировании трудовых отношений».

Ответом на наступление реакции было, прежде всего, еще большее сплочение рядов рабочего класса. На фабри­ках и заводах были организованы комитеты по проведе­нию кампании за свержение кабинета Иосида. Было до­стигнуто единство действий значительного числа проф­союзов, образовавших центральный орган единого фрон­та профсоюзов — Национальный комитет по организации национального движения за свержение кабинета Иосида. В него вошли Конгресс производственных профсоюзов, Японская федерация труда, Крестьянский союз, Союз же­лезнодорожников, Всеяпонский союз электриков и другие профсоюзы. Комитет объявил 17 декабря 1946 г. нерабо­чим днем и провел в этот день по всей стране массовые митинги и демонстрации под лозунгом «Долой кабинет Иосида!». В Токио в этот день на площади перед импера­торским дворцом собрались на митинг, организованный Национальным комитетом, свыше 250 тыс. человек с крас­ными знаменами, плакатами, лозунгами.

Против демонстрантов были посланы американские войска, вооруженные ручными пулеметами. Участники митингов по предложению коммунистов приняли резолю­ции, осуждавшие полицейский террор, а также махинации реакционных элементов с целью образования правого коалиционного правительства.

Движение за свержение правительства Иосида сопро­вождалось новым размахом стачечной борьбы. В середине августа 1946 г. объявили забастовку 350 тыс. железнодо­рожников; 10 сентября приняли решение бастовать 800 тыс. моряков; 5 октября стачку объявил Всеяпонский союз работников печати и радио; 10 октября прекратили работу 53 тыс. горняков на Хоккайдо. 12 сентября ком­партия опубликовала заявление с призывом ко всем проф­союзам поддержать борьбу железнодорожников и моря­ков путем проведения всеобщей стачки. 14 сентября

1946   г. все профсоюзы, объединенные в Конгресс произ­водственных профсоюзов, провели 24-часовую всеобщую забастовку, направленную против правительства.

Бастующие требовали образования демократического правительства, отмены решения правительства об уволь­нении 150 тыс. моряков и железнодорожников.

В течение сентября—октября 1946 г. стачечная волна достигла наивысшей точки, охватив всю страну. Бастова­ли железнодорожники, машиностроители, горняки, печат­ники, работники государственных учреждений, электри­ческой промышленности, радио, кино, учителя и др.

Стачечная борьба часто перерастала обычные рамки. Рабочие брали в свои руки управление предприятиями. Регулирование подачи электрической энергии промыш­ленным и коммунальным предприятиям Токио во время конфликта производил стачечный комитет. Стачечный ко­митет железнодорожников организовал доставку рабочих по железной дороге в Токио на демонстрацию 17 декабря

1946   г.

Бастующие горняки на Хоккайдо не только взяли в свои руки шахты Мицубиси, но и создали из своей среды Народный суд, чтобы судить своих эксплуататоров «как военных преступников»[31].

Наступление реакции на жизненные интересы трудя­щихся было отбито. Правительство вынуждено было офи­циально отменить план массовых увольнений.

Рабочие начали готовиться к новому наступлению, которое достигло своей кульминационной точки во время объявления всеобщей политической забастовки, назначен­ной на 1 февраля 1947 г. В начале января 1947 г. 2600тыс. рабочих и служащих различных государственных учреж­дений и коммунальных предприятий создали Объединен­ный стачечный комитет и приняли решение начать всеоб­щую забастовку 1 февраля 1947 г. Помимо экономических требований Объединенный стачечный комитет выставил ряд требований политического характера: отменить закон о регулировании трудовых отношений, отменить налог на зарплату, увеличить не облагаемый налогом минимум до­хода до 30 тыс. иен, отменить императорский указ о невы­плате зарплаты за период стачек, прекратить полицейские репрессии и др.

По призыву Конгресса производственных профсоюзов к 28 января ряд союзов, объединявших свыше 2 млн. ра­бочих, создал центральные стачечные комитеты и присо­единился к всеобщей стачке государственных служащих, назначенной на 1 февраля.

В процессе подготовки к всеобщей забастовке был со­здан Всеяпонский объединенный комитет борьбы проф­союзов. Впервые в истории Японии было установлено единство действий всех профсоюзов в национальном мас­штабе.

Учитывая серьезность положения, правительство на­чало маневрировать. Оно опубликовало предварительный план увеличения основных окладов на 25%, увеличило сумму зарплаты, выдаваемую на руки, с 500 до 700 иен и пошло на другие мелкие уступки. Но одновременно пра­вительство отвергло основные условия профсоюзов.

Стремясь подорвать установленное единство действий демократических сил и таким образом смягчить чрезвы­чайно напряженную внутриполитическую обстановку, Иосида предложил правым лидерам социалистической партии войти в состав правительства, обещая им пять министерских портфелей.

Ставка лидеров правого крыла социалистов на заку­лисный сговор с реакцией была сорвана массовым движе­нием снизу. Профсоюзы заявили о своей твердой реши­мости продолжать борьбу. Объединенный комитет борь­бы вновь подтвердил свое решение начать всеобщую за­бастовку 1 февраля, «вопреки всем внешним и внутренним давлениям». С каждым днем все новые и новые союзы ра­бочих присоединялись к назначенной всеобщей заба­стовке.

Японская реакция оказалась бессильной перед этим организованным наступлением рабочего класса, и амери­канские оккупационные власти поспешили к ней на по­мощь. 31 января 1947 г., за несколько часов до начала всеобщей стачки, генерал Макартур издал приказ о запрещении стачки, назвав ее «смертельным социальным ору­жием».

Усилились полицейские репрессии, преследования и массовые увольнения передовых рабочих и .профсоюзного актива под предлогом «сокращения штатов». Внутри Кон­гресса производственных профсоюзов была создана рас­кольническая группа под лживой вывеской Лиги демокра­тизации КПП с целью раскола профсоюзов и перевода их на путь реформиза.

Подавление февральской всеобщей стачки вместе’ с тем способствовало росту политической сознательности рабочего класса. Более широкие слои трудящихся на соб­ственном опыте убедились, что в лагере реакции находят­ся не только правительство Иосида, но и американские оккупационные власти.

Поражение либеральной партии на парламентских выборах 1947 г.

Пользуясь покровительством и поддержкой оккупаци­онных властей, господствующие классы Японии еще боль­ше усиливали политику безудержного ограбления трудя­щихся масс путем инфляции, замораживания заработной платы, массовых увольнений. Наступление реакции на жизненный уровень трудящихся масс приводило к даль­нейшему росту стачечной борьбы.

Правящие круги убедились, что существующее прави­тельство не в состоянии справиться со своей задачей.

8    февраля 1947 г., через неделю после подавления всеобщей политической стачки и после провала всех по­пыток «укрепить» либерально-демократическое реакцион­ное правительство путем включения в его состав руково­дителей правого крыла социалистов, Макартур направил премьеру Иосида письмо, в котором предложил японско­му правительству произвести новые выборы в парламент. Макартур назвал эти выборы «предохранительным кла­паном против взрыва напряженного внутриполитического положения» ^[32].

Демократические силы Японии значительно выросли за период, истекший после парламентских выборов 1946 г.

За этот период число членов японских профсоюзов уве­личилось с 1,5 почти до 6 млн. человек. Число членов Японской коммунистической партии увеличилось с 7 до 70 тыс. человек; численность Японской социалистической партии достигла почти 65 тыс. человек^[33]. Число членов крестьянских союзов увеличилось за этот период с 150 тыс. до 1,2 млн. человек; возникли новые массовые де­мократические организации японских рабочих и интелли­генции.

Еще задолго до начала выборов японская реакция приступила к широкому предвыборному маневрированию. Группа «молодых» членов прогрессивной партии (симпо- то), потерпевшей поражение на предыдущих выборах, во главе с Инукаи, Нарахаси и др. в конце марта 1947 г. вы­ступила с предложением о роспуске всех ‘Политических партий и образовании новой «сильной политической пар­тии» в качестве единственной опоры кабинета. Либераль­ная и социалистическая партии отказались примкнуть к этому движению за создание новой политической партии.

В марте 1947 г. руководство прогрессивной партии опубликовало заявление о своем самороспуске и образо­вании новой партии — японской демократической партии (минсюто). В демократическую партию вступили также 10 депутатов парламента во главе с Асида Хитоси, вышед­шие из либеральной партии (дзиюто), 15 членов партии народного сотрудничества (кокумин кёдото) и 5 незави­симых депутатов парламента. В партии сразу же возникли разногласия между группой Сидэхара и группой Асида по вопросу о лидере, вследствие чего демократическая партия до конца мая 1947 г. оставалась без официального лидера. Только спустя месяц после выборов лидером демократи­ческой партии стал Асида Хитоси, Сидэхара был назначен старшим советником.

В результате этой махинации бывшая прогрессивная партия, которая стала называться демократической, уве­личила количество мест в парламенте с 94 до 145, полу­чив к моменту его роспуска 31 марта 1947 г. большинство.

Хотя по существу никакой разницы между либераль­ной и демократической партиями не существовало, на пар­лаМентскиХ выборах 1947 г. эти партий выступали с са­мостоятельными платформами. Либеральная партия, пря­мо апеллируя к реакционным силам, выступала на выбо­рах под лозунгом установления «деловых» отношений с американским капитализмом, привлечения американского капитала для «восстановления» японской экономики.

Платформа демократической партии была рассчитана на привлечение более широких слоев избирателей на сто­рону японской реакции. С этой целью была пущена в ход пресловутая «теория» так называемого исправленного капитализма, якобы «отличного» от капитализма и социа­лизма. Демократическая партия пыталась сыграть на актуальных проблемах, затрагивавших интересы широких слоев японского народа, применяя такую фразеологию, как установление регулируемой экономики, упорядочение отношений между трудом и капиталом, справедливое рас­пределение сырья и товаров, реорганизация администра­тивной структуры, бюрократического аппарата и органов местного самоуправления, восстановление внешней тор­говли и т. д.

Социалистическая партия выступила перед избирате­лями с программой «преодоления кризиса» путем прове­дения таких мер, как аннулирование военных займов, по которым государство ежегодно выплачивало одних только процентов на сумму 5 млрд. иен; обложение вторым иму­щественным налогом «дельцов новой иены», накопивших огромные богатства на спекулятивных операциях на чер­ном рынке, и т. д.

Лидеры социалистов обещали массам вывести страну из экономического кризиса, покончить с инфляцией, под­нять производство путем установления государственного контроля над угольной, металлургической промышленно­стью и производством химических удобрений. Они говори­ли, что государственный контроль — лишь первый шаг к полной национализации главных отраслей промышленно­сти. Они обещали установить жесткий государственный контроль над распределением запасов промышленного сырья, над кредитными учреждениями, национализировать Японский банк.

Рабочим они обещали пересмотреть закон о регулиро­вании трудовых отношений, отменить систему заморажи­вания заработной платы на уровне 500 иен; крестьянам они обещали увеличить снабжение деревни удобрениями и сельскохозяйственным инвентарем, провести новую, так называемую третью земельную реформу; трудящимся го­родов они обещали демократизировать систему продоволь­ственного снабжения, покончить со спекуляцией. Руковод­ство социалистической партии обещало осуществить, ког­да оно придет к власти, все требования народа, принятые на многолюдных митингах, прошедших по всей стране в декабре 1946 г. под лозунгом «Долой кабинет Иосида!».

Выборы в палату представителей, происходившие 25 апреля 1947 г., принесли крупное поражение либераль­ной партии, собравшей 6,8 млн. голосов вместо 12,6 млн. голосов, полученных ею на предыдущих парламентских выборах. Демократическая партия получила в палате пред­ставителей 124 места вместо 145, которые она имела до роспуска парламента.

Социалистическая партия увеличила количество мест с 98 до 143 и заняла первое место в парламенте вместо либеральной партии, получившей 132 мандата. За канди­датов социалистической партии было подано 7170 тыс., или 26% голосов всех избирателей ^П6. Рост количества го­лосов, поданных за социалистическую партию, был выра­жением ненависти народа к реакционному правительству Иосида, выражением его горячего желания создать под­линно демократическое правительство. Хотя социалисти­ческая партия получила больше мест, чем любая другая партия, реакции все же удалось сохранить большинство мест в парламенте.

Образование коалиционного кабинета во главе с лидером социалистической партии Катаяма

Отдавая свои голоса социалистической партии, трудя­щиеся массы выражали этим свое горячее желание покон­чить с антинародной политикой реакционного правитель­ства Иосида.

Однако созданное в конце мая 1947 г. на гребне небы­валого подъема демократического движения правительство правого социалиста Катаяма внесло мало изменений в по­литику предыдущего кабинета.

С целью достижения коалиции с буржуазными пар­тиями лидеры правых социалистов «капитулировали» пе­ред либералами и демократами по всем пунктам своей платформы. По четырехпартийному соглашению о поли­тической линии правительства, заключенному 16 мая

1947 г. лидерами либеральной, демократической, социали­стической партий и партии народного сотрудничества, ру­ководство социалистов обязалось не проводить социали­стической политики «⁷.

В отношении распределения министерских портфелей четырехпартийное соглашение предусматривало предо­ставление 5 мест либералам, 5 мест демократам, 5 мест со­циалистам и одного места партии народного сотрудниче­ства. Однако все усилия лидеров правых социалистов привлечь в свое правительство либералов не увенчались успехом. Иосида заявил, что он не войдет в правительство Катаяма, если в нем будут участвовать левые социалисты. Стремясь умиротворить этого отъявленного реакционера, лидеры социалистической партии Нисио и Катаяма офици­ально сообщили ему, что левые социалисты добровольно отказались от участия в новом кабинете. Сообщение это, однако, не подействовало. Иосида требовал более реаль­ных гарантий. Тогда руководители левого крыла социали­стов Като Кандзю и Судзуки Мосабуро опубликовали специальное заявление, в котором говорили, что у них нет и никогда не было идейной или организационной связи с японскими коммунистами.

Несмотря н.а это, либералы все же отказались участво­вать в коалиционном правительстве. В результате было сформировано трехпартийное правительство — в составе правых социалистов (7 мест), демократов (7 мест), пар­тии народного сотрудничества (2 места).

Посты трех главных министров, направляющих внут­реннюю, внешнюю и финансовую политику, были предо­ставлены демократам. Социалистам были отданы следую­щие министерские посты: премьер-министра (Катаяма Тэ- uy), министра юстиции, министра просвещения, министра сельского хозяйства и лесоводства, министра промышлен­ности и торговли, генерального секретаря кабинета и ми­нистра без портфеля.

Победой на выборах социалистическая партия была в значительной степени обязана своим щедрым обещаниям, которыми была полна ее предвыборная платформа. Прак­тическая деятельность правительства Катаяма, однако, шла вразрез с этими предвыборными обещаниями.

Опубликованная кабинетом Катаяма «экономическая программа преодоления кризиса» совершенно не затраги­вала таких важных проблем, как национализация основ­ных отраслей промышленности, проведение новой земель­ной реформы, повышение жизненного уровня трудящихся, борьба с безработицей и т. д. Катаяма открыто заявил, что его кабинет будет продолжать ту же политику, которую проводил предшествующий кабинет Иосида.

В результате осуществления «программы преодоления кризиса» цены на предметы потребления были повышены в 4—5 раз. Введенная кабинетом Катаяма «новая структу­ра цен и заработной платы» закрепила официальные цены на предметы потребления на уровне, превышавшем в 65 раз уровень цен 1934—1936 гг., тогда как средняя за­работная плата была закреплена на уровне, всего лишь в 20—25 раз превышавшем уровень зарплаты тех же лет¹ is Снабжение по карточкам значительно сокра­тилось, налоги увеличились. Результаты обследования, проведенного министерством здравоохранения, пока­зали, что «на свой месячный заработок средний промыш­ленный рабочий в Токио может прожить только 10 дней в месяц» ^[34].

Для покрытия ассигнований на различные дотации, субсидии и компенсации капиталистам кабинет Катаяма ввел «налог на имущество, не пострадавшее от войны», и увеличил другие налоги, падавшие тяжелым бременем на плечи трудящихся.

Нарушив свои предвыборные обещания избирателям, лидеры правых социалистов сделали попытку завоевать популярность установлением государственного контроля над угольной промышленностью. Проблема восстановле­ния угольной промышленности, от которой зависела работа промышленных предприятий, транспорта, электростанций, являлась одной из важнейших проблем послевоенного экокомического восстановления Японии. Шахтовладельцы не были заинтересованы в увеличении добычи угля и всячески саботировали восстановление промышленности.

Угольная промышленность на 60% работала за счет го­сударственных субсидий. За каждую тонну добытого угля шахтовладелец получал от государства 220 иен субсидий при цене производства тонны угля в 370 иен ¹²°.

Вопрос о национализации угольной промышленности был поставлен сразу же после прихода к власти правитель­ства Катаяма в июне 1947 г. Между двумя правительст­венными партиями, демократической и социалистической, сразу же возник принципиальный спор по вопросу о том, является ли это предложение руководства социалистиче­ской партии временным мероприятием, вызванным чрез­вычайными обстоятельствами, или же речь идет об осуще­ствлении «социалистической политики», предусмотренной программой социалистической партии.

Правосоциалистический министр Мидзутани заверял демократов и либералов, что предложение социалистиче­ской партии об установлении государственного контроля над угольной промышленностью не является результатом проведения программы партии, что это временное меропри- ятие, «преследующее цель увеличить добычу угля до

30  млн. тонн к 1 июля 1948 г.» ^[35]

В связи с внесением в парламент законопроекта о на­ционализации некоторые шахтовладельцы заявили об аннулировании своих заявок .на вагоны под уголь, на шахт­ное оборудование и материалы. Началось резкое падение добычи угля. Это, в свою очередь, послужило поводом для вмешательства оккупационных властей. Макартур на­правил письмо на имя премьера Катаяма, в котором тре­бовал принятия немедленных мер по увеличению добычи угля. А еще через несколько дней Макартур разрешил выдать кредиты в размере 2,8 млрд. иен 25 угольным ком­паниям, подлежавшим роспуску, в том числе принадле­жавшим концернам Мицуи и Мицубиси ^т.

После неоднократных открытых и закулисных перегово­ров, сделок и компромиссов законопроект о государственном контроле над угольной -промышленностью был корен­ным образом изменен и принят палатой представителей 25 ноября 1947 г.

VI съезд компартии Японии

За период между V и VI съездами Коммунистическая партия Японии значительно увеличила свои ряды, приоб­рела известный опыт работы в легальных условиях. Насчи­тывая к концу 1945 г. около 1200 членов, она увеличила число членов к концу 1946 г. до 25 тыс. и к концу 1947 г.- до 100 тыс. В феврале 1946 г. КПЯ стала издавать теорети­ческий орган — журнал «Дзэнэй» («Авангард»). Тираж центрального органа КПЯ газеты «Акахата» («Красное знамя») дошел до 300—400 тыс. экземпляров ^[36].

VI съезд КПЯ состоялся в декабре 1947 г. С отчет­ным докладом на съезде выступил генеральный секретарь тов. Токуда. Анализируя внутриполитическое положение Японии, Токуда указал, что и после войны в буржу­азно-помещичьем блоке, возглавляемом монархией, веду­щая роль принадлежит монополистическому капиталу.

Тов. Токуда подчеркнул рост демократических сил в стране, противостоящих силам реакции. В частности, он указал на рост рабочих и крестьянских организаций. К мо­менту V съезда КПЯ в профсоюзах насчитывалось 700— 800 тыс. членов, а к VI съезду — уже около 6 млн.; членов крестьянских союзов к V съезду было всего 200 тыс., а к VI съезду — около 1200 тыс. ^[37]

Отмечая слабую деятельность партии в массовых орга­низациях трудящихся — в профсоюзах, крестьянских сою­зах, молодежных и женских организациях, а также среди неорганизованной массы трудящихся города и деревни, тов. Токуда призывал усилить связь с массами и развер­нуть всенародную борьбу против реакции, за свободу и национальную независимость.

VI съезд КПЯ принял программу действий. В эту про­грамму были включены требования создания народной республики и народно-демократического правительства, полной демократизации государственного аппарата, ликви­дации всех реакционных антидемократических организа­ций и террористических групп, предоставления подлинной свободы слова, печати, организаций, создания единого ра­бочего и широкого народно-демократического фронта.

Программа требовала полной свободы профсоюзной де­ятельности, права ведения коллективных переговоров, вве­дения 8-часового рабочего дня и 44-часовой рабочей неде­ли, установления системы минимальной зарплаты, равной оплаты за равный труд, уничтожения полуфеодальной си­стемы труда, полного обеспечения всех работой, ликвида­ции паразитического землевладения, передачи помещичьей земли крестьянам и т. д.

На съезде была обсуждена и принята также аграрная программа КПЯ в связи с проведением земельной ре­формы.

VI   съезд КПЯ выставил требование точного выполне­ния Потсдамской декларации, нацелил партию на борьбу за мир, в защиту национального суверенитета и полной не­зависимости Японии.

Позиция правящих кругов США в вопросе о заключении мирного договора с Японией

На Берлинокой конференции трех держав было достиг­нуто соглашение о том, что «подготовительные работы по мирному урегулированию» будут возложены на Совет министров иностранных дел. В официальном сообщении об итогах конференции указывалось, что при составлении со- опветствующих мирных договоров «Совет будет состоять из членов, представляющих те государства, которые под­писали условия капитуляции, продиктованные тому враже­скому государству, которого касается данная задача»[38]

Подготовка мирного договора с Японией, таким обра­зом, была возложена на СССР, США, Китай и Великобри­танию, подписавших акт о капитуляции Японии. Народы Советского Союза и Китая, вынесшие на своих плечах основную тяжесть борьбы с японским империализмом, бы­ли кровно заинтересованы в скорейшем и прочном урегу­лировании мирных отношений с Японией.

Игнорируя права и интересы народов СССР и Китая, интересы самого японского народа, правительство США встало на путь заключения сепаратного мира в интересах американских монополий, незаконно присвоив себе исклю­чительное право составления мирного договора с Японией.

В июле 1947 г. правительство США внезапно объявило о созыве в августе 1947 г. «мирной конференции» для со­ставления мирного договора с Японией в составе

11    стран — членов Дальневосточной Комиссии. Этим ма­невром правительство США хотело обеспечить за собой руководящую роль на конференции, создать такие усло­вия, при которых оно могло бы продиктовать свою волю другим державам.

Правительство США стремилось использовать зависи­мость японского правительства от американских оккупа­ционных властей для того, чтобы в порядке диктата за­ставить Японию принять -выгодные для правительства США условия мирного договора.

По Каирской декларации 1943 г., Потсдамской декла­рации от 26 июля 1945 г. и Крымскому соглашению 1945 г. правительства СССР, США, Китая и Великобритании взя­ли на себя определенные обязательства в отношении со­держания будущего мирного договора с Японией. В этих международных соглашениях были -определены террито­риальные границы Японии и указано, что в Японии должно существовать «мирно настроенное и ответственное прави­тельство в соответствии со свободно выраженной волей японского народа>, после чего оккупационные войска должны быть -выведены из Японии, что в Японии необходи­мо покончить с властью и влиянием милитаристов и осу­ществить демилитаризацию страны.

В ответе на ноту США Советское правительство указы­вало, что мирный договор с Японией должен подготов­ляться Советом министров иностранных дел США, СССР, Китая и Великобритании. США продолжали настаивать на своем предложении, и заключение мерного договора с Япо­нией оказалось отложенным на неопределенный срок.

Подчинение японской экономики интересам американских монополий

Вопреки согласованной политике в области внешней торговли Японии, принятой Дальневосточной комиссиеи, американские монополии захватили в свои руки почти всю внешнюю торговлю и судоходство Японии.

В 1947 г. США ввезли в Японию товаров на 433,5 млн. долларов, что составляло 92% всего японского импорта, аьгвезли товаров из Японии в США всего лишь на 20 млн. долларов, что составляло около 11% всего японского экспорта за этот год ^|26.

В результате наводнения японского рынка американ­скими товарами, при ограничении японского экспорта в США, дефицит во внешней торговле Японии к концу

1947 г. достиг огромной цифры в 352,5 млн. долларов, а в

1948 г. — 423,9 млн. долларов ^[39].

Американские монополии предоставили краткосрочный кредит Японии на сумму 500 млн. долларов для финанси­рования закупок американского хлопка, строительных ма­териалов и промышленного оборудования, необходимого для производства экспортных товаров.

Американские власти в Японии ввели американский доллар в качестве единственной расчетной единицы зо внешней торговле. Благодаря покровительству оккупацион­ных властей прибыли американских монополий на экспорте японских товаров достигли 300—1100% ^[40].

Для форсирования экспорта японских товаров с целью пополнения японского долларового фонда, необходимого для оплаты американских поставок, оккупационные власти запретили в Японии, внутреннюю торговлю многими това^ рами, на которые имелся спрос на мировом рынке, несмот­ря на то что в самой Японии ощущался острый недостаток в этих товарах.   

Многим японским товарам фактически был закрыт доступ на внешние рынки, где они могли конкурировать с соответствующими американскими товарами. Американ­ские оккупационные власти запретили японскому прави­тельству предоставлять субсидии японской экспортной промышленности с целью «зажать выход японских товаров на внешний рынок ради создания привилегированных усло­вий для американских монополий» ^[41].

Япония вынуждена была перевозить в первые годы .оккупации 95% всех товаров на зафрахтованных амери­канских судах и только 5%—на своих судах. Японии препятствовали вести выгодную для нее торговлю с Ко­рейской Народно-Демократической Республикой, а после установления в Китае народной власти с Китайской На­родной Республикой. Она вынуждена была вместо этого вести торговлю с «маршаллизированными» странами за десятки тысяч километров, покрывать высокие транспорт­ные расходы, достигавшие 100% стоимости перевозимых товаров.

Такая политика американских властей в Японии тор­мозила развитие японской внешней торговли. На прави­тельственных складах скопилось большое количество экспортных товаров. Выход из положения японское пра­вительство видело в сбыте товаров по ценам ниже рыноч­ных, чтобы вернуть затраченные средства. Однако амери­канские ‘власти запретили это из опасения усилить конку­ренцию своим товарам на внешних рынках.

Экономическое закабаление Японии американскими мо­нополиями проводилось также путем финансирования вво­за в Японию под видом «помощи» американских залежа­лых продовольственных товаров и американского хлопка.

Созданный японским правительством Комитет по лик­видации контролирующих акционерных компаний, указы­вал К- Токуда, являлся «основным каналом, через кото­рый внедряется иностранный капитал в Японию» ^|30.

•Одним из средств подчинения экономики Японии ин­тересам американских монополий явилась так называемая экономическая помощь США Японии. Ассигнования на «помощь» Японии составляли 311 млн. долларов в 1947 г., 354 млн. долларов в 1948 г. и 535 млн. долларов в 1949 г. Всего за три года американская «помощь» Японии вырази­лась в сумме 1200-млн. долларов. Соответственно увели­чилась задолженность Японии Соединенным Штатам.

Экономическая «помощь» Японии в этот период, поми­мо экономических выгод, преследовала также политиче­ские дели. Это была скрытая форма субсидирования япон­ской реакции.

Отставка кабинета Катаяма и образование коалиционного кабинета Асида

Значительные слои трудящихся, активно выступая против реакции, видели в социалистической партии пред­ставителя демократического лагеря и шли за нею.

В июле 1947 г. в Токио, например, состоялся массовый митинг, посвященный «поддержке социалистической пар­тии», в котором участвовало 20 тыс. организованных ра­бочих. Лидер социалистической партии премьер Катаяма в этот период получал от своих избирателей ежедневно до 300 писем. В письмах выражалась надежда, что «премьер создаст здоровое и справедливое общество, в котором будет гарантирован хотя бы минимальный жизненный уровень»[42].

Однако эти иллюзии скоро рассеялись.

Разочарование масс в деятельности правых лидеров социалистической партии особенно усилилось в августе 1947 г. в связи с провалом продовольственной политики кабинета Катаяма и резким скачком вверх рыночных цен на продовольствие.

Наступившее в первые месяцы после прихода кабинета Катаяма к власти некоторое затишье в стачечной борьбе и в движении против правительства сменилось новым подъ­емом борьбы.

13 ноября 1947 г. 100 тыс. рабочих и служащих Токио собрались на дворцовой площади на массовый митинг протеста против антинародной политики кабинета Ката­яма. Выступивший на митинге председатель Конгресса производственных профсоюзов Макото Кан заявил: «Рабо­чие прежде собирались на этой площади, чтобы поддер­жать кабинет Катаяма. Но если положение не улучшится, придет время, когда необходимо будет созвать много­людный митинг для свержения кабинета Катаяма»[43].

Возобновившаяся с новой силой массовая борьба япон­ских рабочих за улучшение своих жизненных условий послужила основной причиной возникновения правительст­венного кризиса. Непосредственным же поводом для паде­ния кабинета Катаяма в начале февраля 1948 г. послужило недовольство, вызванное антинародной финансовой поли­тикой правительства. Не считаясь с интересами широких масс, кабинет Катаяма представил проект дополнительного государственного бюджета на 1948/1949 г., предусмат­ривавший, в частности, повышение железнодорожных та­рифов и почтовых сборов в 24 раза. Это вызвало решитель­ный протест со стороны народных маос, недовольство и критику действий Катаяма в рядах самой социалистиче­ской партии. Кабинет ушел в отставку.

Трудящиеся массы требовали образования подлинно демократического правительства вместо подавшего в от­ставку коалиционного кабинета Катаяма. Они требовали роспуска парламента и проведения новых всеобщих выбо­ров. Игнорируя требование масс, лидеры правого крыла социалистической партии встали на путь закулисных пере­говоров, на путь нового сговора с буржуазными партиями.

По соглашению, заключенному в начале марта 1948 г. между руководством социалистической и демократической партий и партии народного сотрудничества о сотрудниче­стве по политическим, экономическим и социальным во­просам, лидеры социалистической партии отказались от всех основных требований своей платформы. Руководите­ли социалистической партии обязались поддержать коали­ционное правительство во главе с лидером демократиче* ской партии Асида.

За поддержку демократов социалисты получили 8 вто­ростепенных министерских портфелей в коалиционном ка­бинете Асида, в том числе портфель министра труда для левого социалиста Като Кандзю. Демократы получили 7 портфелей и партия сотрудничества — 2 портфеля. Пра­вый социалист Нисио был назначен заместителем премьера Асида.       .

Новый этап политики США в Японии

Приход к власти правительства Асида совпал с нача­лом нового этапа американской политики в Японии.

В течение первого периода, начиная с сентября 1945 г., правящие круги США ставили своей целью ослабление Японии в военно-экономическом отнршении как потенциального конкурента, превращение ее в полностью зависи­мую от США страну.

К началу 1948 г. на международной арене произошли большие изменения, заставившие правящие круги США во многом пересмотреть свою первоначальную политику в от­ношении Японии. Одной из главных причин этого пово­рота в политике США явились решающие победы народ­ной революции в Китае, положившие конец хозяйничанью иностранных, главным образом американских империа­листов в Китае. Империалисты США решили, вместо Ки­тая, превратить Японию в свою военно-стратегическую базу для агрессии против СССР и национально-освободи­тельного движения в странах Азии и Тихого океана.

В январе 1948 г. бывший военный министр США Ройял публично потребовал прекращения политики деконцентра­ции японской промышленности под тем предлогом, что деконцентрация «может уничтожить производственную способность японской промышленности и оттянуть день, когда Япония сможет стать самоокупаемой» [44].

В марте 1948 г. военное министерство США направило в Японию специальную миссию во главе с заместителем военного министра Дрейпером — вице-президентом круп­нейшей банковской фирмы США Диллон-Рид.

В Японии эта миссия установила контакт с представи­телями японских монополий. В результате происходивших в Токио переговоров было достигнуто соглашение о реми­литаризации Японии и о подавлении демократических сил.

Согласно этому сговору японские дзайбацу прекращали политику организованного саботажа экономического вос­становления и дезорганизации финансовой системы Япо­нии, принимали американский план милитаризации Японии под контролем США. Японское правительство должно бы­ло создать все условия для проникновения американского капитала в Японию путем снижения налога на корпора­ции, отмены экономического контроля и расширения сво­боды для «предпринимательской инициативы» американ­ских и японских монополий. Японское правительство обя­зывалось предоставить американским вооруженным силам военные базы и подавить сопротивление рабочего класса.

Американские империалисты, со своей стороны, согла­шались отменить установленные союзными державами ре­парации с Японии, возвратить японским дзайбацу все предприятия, которые до этого союзные страны .решили вывезти из Японии в виде репараций, отказаться от «рос­пуска» дзайбацу и «деконцентрации» японской промыш­ленности, взять на себя финансирование восстановления, реконструкции и расширения японской промышленности и внешней торговли.

Одним из главных элементов этой «новой политики» США являлся официальный отказ от всех .ранее принятых решений об экономической демилитаризации Японии и пе­реход к непосредственному возрождению японского воен­но-промышленного потенциала и милитаризма под контро­лем США.

Через несколько месяцев после возвращения миссии Дрейпера из Японии американский сенат удовлетворил заявку президента Трумэна о внеочередном ассигновании

150    млн. долларов для финансирования ремилитаризации Японии под видом так называемой помощи по экономиче­скому восстановлению Японии, Южной Кореи и островов Рюкю. В свою очередь премьер Асида объявил своей глав­ной задачей максимальное привлечение американского капитала для.восстановления военно-промышленного по­тенциала и воссоздания японской армии.

Поход реакции против демократических завоеваний рабочего класса

Для возрождения милитаризма в Японии американской и японской реакции необходимо было сохранить всю’ ста­рую систему политического бесправия и экономического угнетения японских рабочих и крестьян.

Японская реакция и ее американские покровители раз­вернули поход против демократических прав рабочего класса, которые были завоеваны в первый период оккупа­ции, перешли к массовым репрессиям и арестам деятелей коммунистической партии и профсоюзов.

В июле 1948 г. правительство Асида представило в парламент законопроект о государственном бюджете на 1948/49 г. Этот законопроект предусматривал установле- ние.голодного среднего уровня заработной платы государственных служащих в размере 3791 иены вместо средней зарплаты в 5200 иен, предложенной союзом.

22 июля 1948 г. генерал Макартур, в полном противо­речии с Потсдамской декларацией и решением Дальне­восточной Комиссии, направил письмо японскому прави­тельству с предписанием запретить рабочим и служащим государственных учреждений и предприятий участвовать в забастовках и заключать коллективные договоры. «Письмо Макартура было рассчитано на то, — писала японская газета «Ниппон Таймс» в номере от 5 августа

1947   г., — чтобы привести отношения правительственных и государственных служащих в полное соответствие с аме­риканской политикой и практикой».

Изданный .в соответствии с письмом Макартура указ правительства Асида от 31 июля 1948 г. лишил значитель­ную часть японских рабочих и служащих элементарных прав. По этому указу за участие в трудовых конфликтах на государственных и коммунальных предприятиях и в учре­ждениях рабочий мог быть не только уволен с работы, но и подвергнут репрессиям,

В ответ на этот антирабочий указ в стране разверну­лось широкое движение протеста. Одновременно началось движение против массовых увольнений рабочих и служа­щих под видом проведения так называемой администра­тивной реформы и рационализации промышленности. Японская коммунистическая партия возглавила эту борь­бу трудящихся масс. В ходе этой борьбы была образована Лига защиты демократии, представлявшая собой орган единства действий профсоюзов, политических партий, культурных организаций и отдельных общественных дея­телей. Активное участие в деятельности Лиги защиты де­мократии принимали массовые организации японской ин­теллигенции — ассоциация свободных юристов (дзию хосодан); демократическая культурная лига (минсюсюги бунка рэммэй); демократическое общество ученых (мин­сюсюги кагакуся кёкай) и др. Борьба этой организации не ограничивалась требованием отмены антирабочего ука­за правительства Асида. Лига выступила с требованием национальной независимости, безотлагательного заключе­ния всестороннего мирного договора и вывода оккупацион­ных войск из Японии, в защиту гражданских прав тру­дящихся, за демократическую культуру, за установление минимума зарплаты для рабочих и служащих 11 т. д.

В августе 1948 г. начальник японской полиции Сайто опубликовал заявление о том, что полиции дано указание арестовывать не только инициаторов, но и всех без ис­ключения участников стачек. Как и в период военно­полицейского произвола властей при фашистском режимг Тодзё, японская полиция в августе 1948 г. арестовала ао всей стране свыше 1000 бастующих железнодорожников и 400 государственных служащих в Токио, подавших в отставку в связи с антирабочим указом от 31 июля 1948 г.

Стремясь устранить всякие препятствия в области военной пропаганды и идеологической подготовки новой войны, американские власти начали расправу с Демокра­тическими элементами среди работников печати, радио, кино. Они подавили борьбу японских печатников, тщетно пытавшихся на деле осуществить директиву штаба окку­пационных войск «о свободе и независимости японской печати». С этой же целью американские власти бросили в августе 1948 г. 150 американских военных полицейских с танками и пулеметами для подавления стачки работников ки«о, боровшихся против наводнения Япомии кинопродук­цией Голливуда.

Полицейские репрессии, подавления стачек, разгон митингов и демонстраций приняли особенно широкий размах после того, как японское правительство согласи­лось 10 декабря 1948 г. принять американский план «ста­билизации японской экономики».

Выступая в защиту прав, предоставленных японскому народу согласно Потсдамской декларации, советский представитель в Дальневосточной комиссии указывал,’ что «американские оккупационные власти и японское правительство под предлогом проведения «экономической стабилизации» фактически объявили поход .против демо­кратических сил в Японии и ввели систему полицейского произвола, применяя в широких масштабах политические репрессии, поощряя грубую расправу полиции с участни­ками митингов и демонстраций, арестовывая и заключая в тюрьмы десятки и сотни японских рабочих, руководите­лей профсоюзов и прогрессивно настроенных лиц» ^|34.

Отставка кабинета Асида

Коалиционное правительство Асида, в состав которого входило 8 представителей от социалистической партии, было недостаточно устойчивым и потому непригодным для осуществления плаиов США в отношении Японин. Американским властям нужно было заменить коалицион­ный кабинет Асида более «сильным» и еще более реак­ционным правительством.

В целью концентрации реакционных сил либеральная партия установила контакт .с крайне правым крылом де­мократической партии, возглавляемым Сидэхара [45].

Чтобы дать возможность группе Сидэхара вступить в либеральную партию, последняя была объявлена распу­щенной и вместо «ее была создана «новая» партия под названием демократическо-либеральной партии (миндзи- то). Во главе м.индзито номинально стал Сидэхара, а Иосида занял пост директора-распорядителя партии.

Вновь созданная партия почти не отличалась от преж­ней либеральной партии, она лишь более открыто форму­лировала антинародную внутреннюю и проамериканскую внешнюю политику японской реакции.

В качестве своих основных задач миндзито провозгла­сила отмену политики «экономического контроля», вос­становление неограниченной частной предприниматель­ской инициативы и форсированное привлечение иностран­ного капитала для восстановления японской промышлен­ности.

В октябре 1948 г. правительство Асида вышло в от­ставку. Непосредственным поводом для отставки послу­жило разоблачение демократической общественностью скандальной финансовой аферы, в которой были замеша­ны многие министры кабинета и даже сам премьер Асида.

Расследование показало, что во время парламентских выборов 1947 г. генеральный секретарь социалистической партии и заместитель премьер-министра Нисио Суэхиро получил через Асида крупную взятиу в размере 1 млн. иен от строительной компании Такэнава а еще много крупных сумм от других строительных фирм, заинтересованных в получении правительственных заказов на строительные работы, главным образом для оккупационной армии.

Установленный факт продажности правого лидера со-‘ циалистической партии вызвал такое негодование широких масс, что Нисио вынужден был подать в отставку, а то­кийский суд привлек Нисио к ответственности. Хотя обвинение во взяточничестве было доказано, суд тем не менее реабилитировал Нисио. ‘

Через два месяца после его «реабилитации» Нисио был вновь арестован по делу новой, еще более скандаль­ной аферы, в которой оказались замешанными большин­ство министров кабинета, в том числе и премьер Асида ^[46].

Раскрытие скандальной финансовой аферы руководя­щих деятелей правительства привело к отставке кабинета Асида. Вместо коалиционного правительства было созда­но однопартийное правительство партии миндзито во главе с Иосида. Японская демократическая обществен­ность назвала его «правительством национальной измены».

Американский план «стабилизации японской экономики»

10 декабря 1948 г. правительство США в односторон­нем порядке, хотя, несомненно, по неофициальной догово­ренности между американскими и японскими монополи­стами, приняло так называемый план стабилизации япон­ской экономики. Согласно этому плану, оккупационные власти должны были добиться в кратчайшие сроки сба­лансирования государственного бюджета Японии путем резкого сокращения расходов и максимального увеличе­ния бюджетных поступлений. Намечалось провести жест­кие мероприятия по «стабилизации» (замораживанию на низком уровне заработной платы рабочим и служа­щим) ^[47].

Во исполнение этой американской директивы японское правительство немедленно создало правительственную комиссию по пересмотру рабочего законодательства — закона о ‘профсоюзах и закона о .регулировании трудовых отношений — с целью введения принудительного арбитра­жа для «мирного» разрешения конфликтов и ряда других мер, направленных против демократических прав трудя­щихся.

В специальном циркуляре, изданном 14 января 1949 г. в связи с директивой правительства США от 10 декабря

1948  г., американские оккупационные власти потребовали от японского правительства допуска свободных вложений иностранного капитала в японскую экономику ^[48].

Этот циркуляр раскрывал действительные цели амери­канской директивы, направленной на подчинение японской экономики интересам американских монополий в ущерб экономической независимости Японии.                                                                     .

В декабре 1948 г. в соответствии с планом «стабилиза­ции японской экономики» американский конгресс ассигно­вал 1270 млн. долларов для финансирования, восстанов­ления, реконструкции и расширения японской промышлен­ности на период с 1949 по 1951 г.

Для приспособления японской экономики к интере­сам американских монополий, для переключения ее на обслуживание американских военных нужд в связи с подготовкой к развязыванию войны в Корее необходимо было прежде всего стабилизировать японскую валюту, прекратить безудержную инфляцию.

С этой целью в Японию был послан представитель американских монополий чикагский банкир Додж. По приезде в Токио Додж прежде всего коренным образом перекроил составленный японским правительством госу­дарственный бюджет на 1949/50 г., значительно сократив его расходную часть, главным образом за счет аннулиро­вания ассигнований на общественные нужды, обществен­ные работы, отмены дотаций промышленным предприяти­ям «а покрытие дефицита, резкого ограничения кредито­вания мелких и средних предприятий, сокращения адми­нистративных расходов путем увольнения 20% государ­ственных служащих. Ассигнования на содержание окку­пационных войск, поглощавшие до 25% всех бюджетных ассигнований, не были затронуты.

С целью увеличения доходной части Додж произвел резкое повышение налогов, падавших тяжелым бременем на трудящихся. Таким образом, государственный бюджет на 1949/50 г. был сбалансирован за счет дальнейшего сни­жения жизненного уровня трудящихся.

В апреле 1949 г. правительство Иосида ввело в дейст­вие американский план «стабилизации». Прежде всего оно «заморозило» заработную плату рабочих, т. е. за­претило любое повышение заработной платы, отменило субсидии и дотации предприятиям на покрытие дефицита, ассигнования на общественные нужды, приняло план увольнения 1500 тыс. рабочих и служащих государствен­ных и частных предприятий в порядке «рационализации», отменило «контроль» над распределением фондов и де­фицитного сырья.

В связи с прекращением дотаций на покрытие дефици­та «ачалось повсеместное снижение заработной платы, повышение отпускных цен, увольнение «избыточных» рабочих.

Ограничение ассигнований на общественные нужды, снижение заработной платы и массовые увольнения по плану «стабилизации», наряду с увеличением налогов, привели к еще большему снижению жизненного уровнй грудящихся, к дальнейшему сокращению их покупатель­ной способности, а это, в свою очередь, привело к сверты­ванию тех отраслей промышленности, которые работали на внутренний рынок, к разорению средних и мелких предприятий, к новым увольнениям рабочих и служащих.

По сведениям ‘министерства промышленности и тор­говли, в декабре 1949 г. на правительственных складах скопилось нереализованных товаров, предназначенных для экспорта, на сумму 98 млрд. иен ^ш. Запасы угля на складах достигли 7 млн. тонн, что равнялось объему двухмесячной добычи всей угольной промышленности Японии ¹⁴°.

Политика США в Японии привела к серьезному рас­стройству японской экономики, вызвала относительное перепроизводство товаров и застой в отдельных отраслях промышленности при наличии неслыханной нужды, то­варного голода и хронического недоедания трудящихся масс.

Впервые в послевоенный период наблюдалось падение индекса ден на товары. С апреля 1949 г. по 1950 г. цены на промышленные товары упали на 33%, а на потреби­тельские товары — на 42% ¹⁴‘.

Под видом сокращения .издержек производства япон­ские монополии объявили о проведении коренной «рацио­нализации» промышленности, означавшей массовые со­кращения рабочих, усиление интенсификации труда, резкое снижение заработной платы.

По официальным данным, в течение одного только

1949  т. было уволено 435 тыс. рабочих и служащих с ча­стных предприятий и.свыше 630 тыс. с государственных предприятий, в том числе железнодорожников — 120 тыс. человек, работников связи — 30 тыс. человек и т. д. Осо­бенно большие увольнения были произведены на пред­приятиях металлургической промышленности. Так, на за- доде Токио Сибаура было уволено 4 тыс. человек, или 18% рабочих; на заводах Дайдо Сэйтэцу — 3,5 тыс. человек, или 35%; на предприятиях Токио дэнки — 3,5 тыс. чело-

век, или 35%; на заводах Хитати — 5,5 тыс. человек, или 17% и т. д.^[49]

Так называемая рационализация промышленности нанесла тяжелый удар по средним и мелким предприя­тиям.

Почти полное прекращение кредитования и аннулиро­вание заказов со стороны монополий подорвали финансо­вое положение огромной массы мелких и средних пред­приятий, находившихся в зависимости от финансовых мо­нополий. В течение одного года — с февраля 1949 г. по февраль 1950 г. — в Японии обанкротилось 10 546 сред­них и мелких предприятий, в результате чего было выбро­шено на улицу свыше 500 тыс. рабочих ^из.

По официальным данным, в 1950 г. число полностью безработных достигло 440 тыс., а вместе с полубезработ­ными — 2400 тыс. человек; общее же число безработных в Японии, включая рабочих сельского хозяйства и лесовод­ства, составило 8370 тыс. человек ^[50]. В действительности же безработных было еще больше, так как значительное число фактически безработных японская статистика не учитывала.

Планы превращения Японии в американский военный плацдарм

В мае 1950 г. член Союзного Совета для Японии от СССР направил генералу Макартуру письмо, в котором указал на многочисленные сообщения американской и японской печати, свидетельствующие о том, что в Японии имеет место восстановление и модернизация бывших япон­ских военно-морских и авиационных баз.

Ремилитаризация Японии проводилась по всем направ­лениям. Японская военно-морская база Екосука была мо­дернизована и превращена в крупнейшую военно-морскую базу США на Дальнем Востоке. Были модернизованы военно-морские базы Сасэбо, Курэ и др. Создавалась первоклассная ‘военно-морская база на острове Окинава.

О масштабах работ по сооружению сети военно-воз­душных баз и аэродромов можно судить по тому факту, что на сооружение одной только авиабазы Мусава было израсходовано 113 млн. долларов. Под руководством американских инженеров были реконструированы 33 япон­ских аэродрома, бетонированы дорожки, пригодные для посадки и взлета самых мощных бомбардировщиков ^,45.

Военные строительные работы в значительной степени оплачивались за счет ассигнований на содержанте окку­пационных войск, составлявших, как известно, 25% всех расходов по японскому государственному бюджету.

На базе японских полицейских сил, численность кото­рых, согласно заявлению советского представителя в Союзном Совете от 5 января 1949 г., достигла 300 тыс. че­ловек, происходило воссоздание будущей армии.

По сравнению с численностью полиции в момент капи­туляции Японии полицейские силы выросли больше чем в 5 раз, главным образом за счет найма солдат и офицеров японской армии и жандармерии.

В августе 1950 г. генерал Макартур передал японскому правительству меморандум о создании так называемого резервного полицейского корпуса в количестве 75 тыс. че­ловек, оснащенного американским оружием, тяжелой артиллерией, танками, самолетами, бронемашинами, ав­томатическим оружием. «Резервный полицейский .корпус» должен был явиться ядром возрождаемой японской армии.

В порядке восстановления и реконструкции японской военной промышленности американские власти передали японским концернам авиационные и оружейные заводы и сотни других предприятий военной промышленности, ко­торые, ,по решению держав, подлежали изъятию в виде репараций.

При прямом попустительстве американских властей в Японии вновь расцвели пышным цветом махровые фа­шистские полувоенные организации, которые вели широ­кую военную пропаганду, вроде общества «Вакабатокай», объединявшего бывших японских летчиков; организации «Расутония», в которую входили бывшие японские мор­ские офицеры; общества «Друзей хризантемы», «партии Яматб», «Великой партии японской молодежи», открыто призывавших к вооружению Японии и воссозданию япон­ской армии.

Успехи демократических сил на парламентских выборах 1949 г.

Пребывание американских войск в Японии все больше превращалось в глазах японского народа из законной международной акции союзных держав в незаконную американскую военную оккупацию.

Неустанная и последовательная борьба СССР за уста­новление прочного мира во всем мире и, в частности, разоблачение послевоенного агрессивного курса США значительно ускорили процесс изживания иллюзий у не­которых японских демократических деятелей о возможно­сти демократического развитая Японии в условиях аме­риканской военной оккупации и помогли им встать на правильный путь борьбы за независимую, демократиче­скую и миролюбивую Японию.

Еще в марте 1948 т. состоялся пленум ЦК Коммуни­стической партии Японии, на котором был выдвинут лозунг о создании ‘национально-демократического фронта борьбы за демократию и национальную независимость Японии.

В апреле 1948 г. был опубликован манифест Коммуни­стической партии под названием «Мир, демократия и на­циональная независимость», встретивший горячую под­держку всех демократических кругов страны.

Вспыхнувшее в Японии массовое движение протеста против покушения на жизнь генерального секретаря Ком­мунистической партии тов. Токуда, совершенного реакци­ей 19 июля 1948 г., явилось яркой демонстрацией роста авторитета Коммунистической партии в народе.

В декабре 1948 г. премьер Иосида распустил парла­мент. Новые выборы в парламент были назначены на 23 января 1949 г.

Подготовку к этим выборам Коммунистическая партия проводила под лозунгом «за народное демократическое правительство, свободу, мир и национальную независи­мость». Предвыборная платформа, принятая на расши­ренном пленуме КПЯ в октябре 1948 г., призывала япон­ский народ бороться за мир, против возрождения японско­го милитаризма, против превращения Японии в военный плацдарм международного империализма, а японского народа — в пушечное мясо; за свободу, против наступления реакции, за экономические интересы и демократиче­ские права трудящихся, за демократическую Японию; за национальную независимость, против превращения Япо­нии в зависимую страну, за немедленное заключение мир­ного договора и вывод американских войск из Японии.

Самоотверженной борьбой за интересы своего народа Коммунистическая партия завоевала сочувствие и под­держку широких трудящихся масс, свидетельством чего явился рост численности КПЯ, избрание коммунистов на руководящие посты в профсоюзных и других демократи­ческих организациях.

По сообщению газеты «Акахата», накануне выборов только в районе Канто в компартию вступило 1000 шах­теров и 800 учителей. Началось массовое вступление в компартию рабочих, студентов, руководящих работников профсоюзов, крестьянских союзов, видных ученых, писа­телей, драматургов и других представителей передовой интеллигенции. Многие рядовые члены и руководящие работники местных организаций социалистической партии подали заявление о вступлении в Коммунистическую партию.

В январе 1949 г. состоялись выборы в японский парла­мент, проведенные с целью укрепления позиций реакции и образования такого правительства, которое было бы еще более послушным орудием выполнения американского плана ремилитаризации Японии. Для достижения этой цели были мобилизованы все средства давления на изби­рателей: полицейские .репрессия, подкуп, террор.

Многие коммунистические кандидаты были арестова­ны и осуждены накануне выборов, в том числе известный писатель, бывший член парламента Такакура Тэру, быв­ший председатель Национальной федерации железнодо­рожников Ии Я си ро и др. В префектуре Нагано призыв голосовать против коммунистов печатался на бюллетенях, антикоммунистические листовки разбрасывались с возду­ха самолетами, хотя японцам в тот период еще было за­прещено иметь свою авиацию. В этих условиях победу на выборах одержала правительственная либерально-демо­кратическая партия Иосида, получившая 43,8% голосов.

Однако несмотря на то, что на борьбу против компар­тии были мобилизованы все реакционные силы, расчеты реакции на ослабление демократического фронта потерпели полный провал. За кандидатов КПЯ голосовало 3 млн. избирателей вместо 985 тыс. на предыдущих выбо­рах. Компартия провела 35 депутатов против четырех в прежнем парламенте. Коммунисты получили большинство голосов в ряде круппых промышленных городов Японии. В Токио кандидаты КПЯ были избраны во всех 7 избира­тельных округах, в Осака — в 4 из 5.

Японские социалисты, руководители которых запятна­ли себя сотрудничеством с реакцией в правительстве Катаяма я Асида, потеряли на выборах 1949 г. свыше 3 млн. голосов. Вместо 144 (мест, которыми они распола­гали в результате парламентских выборов 1947 г., они получили всего лишь 48 мест, причем почти вся руководя­щая верхушка партии была забаллотирована.

Успех КПЯ на выборах, являясь отражением общего роста и укрепления сил демократии и социализма во всем мире, свидетельствовал о дальнейшем подъеме рабочего и демократического движения в Японии.

В феврале 1949 г. компартия опубликовала обращение ко всем демократическим силам с призывом ‘вести борьбу за свержение правительства Иосида, «которое нарушает Потсдамскую декларацию, уничтожает свободу, мир и независимость» Японии. «В настоящее время классовая борьба в Японии,— писал тов. Токуда в газете «Акахата», — обостряется ло мере того, как становится все более и более очевидным, что кабинет Иосида действует как агент японских и международных монополий».

Борьба рабочего класса против американского плана «стабилизации»

Предвидя усиление. борьбы рабочего класса против американского плана «стабилизации японской экономики», японская реакция в спешном порядке провела через пар­ламент новый, еще более реакционный антирабочий закон. В феврале 1949 г.-министерство труда разослало губерна­торам провинций распоряжение, одобренное Макартуром,

о         запрещения всех профсоюзов, «участвующих в политической деятельности».

Несмотря на все эти предупредительные меры реакции, рабочий класс развернул .новую мощную стачечную борьбу против массовых увольнений, вызванных реализа^: цией американского плана «экономической стабилиза­ции».

В марте 1949 г. объявили стачку 23 профсоюза рабо­чих государственных учреждений и коммунальных пред­приятий, насчитывавшие 200 т.ыс. членов. Их примеру последовали 400 тыс. работников связи, рабочие электри­ческих железных дорог* водители автобусов и трамваев Токио и др. 15 марта 1949 г. в Токио состоялась первая антиамериканская демонстрация, в которой участвовало 50 тыс. рабочих, и служащих.

1   мая 1949 г. в Токио состоялась самая многолюдная с момента капитуляции демонстрация, прошедшая под лозунгом «Мир и независимость», «Долой правительство Иосида!».

В мае объявили всеобщую стачку 450 тыс. шахтеров и рабочих металлургической промышленности, в июле было принято решение о всеобщей стачке 550 тыс. железнодо­рожников, К стачечной борьбе присоединялись все новые и новые отряды рабочего класса.

Стачечная борьба сопровождалась массовыми уличны­ми митингами, демонстрациями, столкновениями с поли­цией. В ‘конце июня 1949 г. в городе Тайра (префектура Фукусима) демонстранты отбили атаки полицейских, заняли и разгромили полицейские участки, городскую управу.

Крупные демонстрации, сопровождавшиеся столкнове­ниями с полицией и разгромом полицейских участков, произошли также в городах Вакамацу, Корияма и Фуку­сима (в провиции Фукусима). Союз железнодорожников города Сэндай задержал и не выпустил поезд с полицией, которую правительство намеревалось послать на подкре­пление полицейским силам в указанных городах.

Мощный подъем стачечной борьбы рабочего класса вызвал смятение среди японской реакции.

Поход против прогрессивных профсоюзов

Реакция стремилась расправиться с японской компар­тией как с руководящей силой демократического лагеря, чтобй затем подавить все прогрессивные организации.

Основные усилия реакции были направлены прежде всего на отрыв от компартии профсоюзов.

С целью углубления раскола профдвижения в Японии, под предлогом невмешательства профсоюзов в политиче­скую борьбу, внутри многих профсоюзов были созданы так называемые лиги демократизации (миндо).

В марте 1948 г. генерал Макартур докладывал прави­тельству США о том, что движение лиг демократизации профсоюзов «пока что не оказало значительного влияния на рабочее движение в целом».

Только после введения в феврале 1949 г. антирабочего закона, фактически поставившего профсоюзы под госу­дарственный контроль, только после массовых увольне­ний и арестов деятелей левых профсоюзов раскольниче­ские лига демократизации сумели обманным путем на некоторое время захватить руководство основными проф­союзами в свои руки и добились выхода этих союзов из .левого профцентра — Всеяпонского совета связи между профсоюзами (дзэнрорэн).

Раскольникам из реформистов удалось также раско­лоть Конгресс производственных профсоюзов, отколоть от него часть профсоюзов и создать из них так называемый Новый конгресс производственных профсоюзов (синсам- бецу).

В марте 1950 г. был создан подготовительный комитет для образования единого национального объединения всех профсоюзов, во главе которых стояли сторонники лиг демократизации, под названием Генерального совет*] профсоюзов Японии (Ниппон родо кумиай сохёгикай, со­кращенно Сохё) с участием также Японской федерации труда (содомэй), Японского конгресса профсоюзов (дзэн- нитиро) и Союза моряков.

В июле 1950 г. состоялся учредительный съезд Сохё. Образование Генерального совета японских профсоюзов, номинально объединившего около 50% всех организован­ных рабочих Японии, должно было завершить «перестрой­ку» и объединение японских профсоюзов на соглашатель­ской основе.     ‘

Однако трудящиеся Японии, рядовые члены профсою­зов выражали резкое недовольство политикой руководст­ва этой организации.

На II съезде Генерального совета японских профсоюзов, состоявшемся в марте 1951 г., большинство делегатов отклонило резолюцию, внесенную руководством Генсове- та, о поддержке сепаратного мирного договора, американ­ской агрессии в Корее и приняло решение о заключении всестороннего мирного договора, развертывании активной борьбы за мир, против ремилитаризации Японии.

Усиление борьбы ‘ за национальную независимость

Вспыхнувшая весной 1950 г. массовая борьба япон­ских рабочих против осуществления так называемой линии Доджа по существу являлась ответом на военные приго­товления американского империализма в Японии в связи с подготовкой военного вторжения в Корею и Китай.

Подъем стачечной борьбы начался в мае 1950 г. с за­бастовки 36 тыс. японских металлистов, объявивших стачку .на 22 заводах компании Хитати в Токио, в префек­турах Ибараки, Тиба, Тотиги и Канагава. К стачке метал­листов присоединились железнодорожники, работники токийского метрополитена, горняки пяти крупнейших компаний угольного бассейна Сэйка, поддержанные Все- японской федерацией горняков, служащие киностудии Тохо компании Кинута, борьба которых была подавлена с помощью американских танков и пулеметов два года назад.

В начале июня 1950 г. объявила 48-часовую стачку Национальная федерация профсоюзов текстильщиков, забастовали докеры Нагасаки.

Ярким показателем роста антиамериканских настрое­ний в Японии явился также подъем студенческого движе­ния. Ряд антиамериканских выступлений японских студен­тов состоялся в связи с агитационной поездкой по стране американского «профессора» Вальтера Иллза в мае

1950  г. Последний был послан для чтения клеветнических антисоветских лекций во всех японских университетах и призывал к исключению из японских высших учебных за­ведений коммунистов и сочувствующих им преподавателей и студентов.

2    мая 1950 г. студенты университета Тохоку в г. Сэн­дай освистали этого непрошенного гостя и превратили в антиамериканскую манифестацию его попытку прочесть намеченную лекцию.

Такой же прием был устроен Иллзу и в других универ­ситетах, в частности на Хоккайдо, куда он отправился после того, как ему не дали возможности выступить в г. Сэндай. Выступления студентов Тохоку и Хоккайдо бы­ли горячо поддержаны всеми трудящимися Японии. Анти­американские выступления студентов имели место в То­кийском, Осакском, Киотоском университетах, в универ­ситетах Нагоя, Кюсю и др.

Студенческое движение, начавшееся с борьбы за сво­боду обучения, переросло в движение против подготовки войны, против превращения Японии в американскую военную базу.

Во время многолюдной демонстрации 16 мая 1950 г., организованной в Токио студенческой федерацией «дзэн- гакурэн» в защиту студентов университета Тохоку, демон­странты несли плакаты, на которых было написано: «Следуйте примеру студентов Тохоку!», «Выполним свой международный долг борцов за мир!», «Никогда не сделаете Японию пороховым погребом империализ­ма!».

Студенческая федерация обратилась к своим организа­циям с призывом провести во всех высших учебных заве­дениях страны митинги и демонстрации, приуроченные к приезду-в Японию американского генерала Брэдли-, воен­ного министра США Джонсона и советника госдепарта­мента Даллеса.

30 мая 1950 г. в Токио состоялась многолюдная демон­страция, в которой участвовали рабочие всех бастующих предприятий, студенты, безработные.

Демонстрация 30 мая, проведенная в день военного парада американских войск, происходила в исключительно острой и напряженной обстановке.

Во время митинга произошло столкновение между де­монстрантами и американскими солдатами. Участники митинга оцепили кольцом американских солдат, в которых полетели камни. Начались массовые аресты. Во многих районах города до поздней ночи происходили отдельные стычки между американской полицией и демонстрантами, которые оказывали сопротивление солдатам и освобожда­ли арестованных.

После демонстрации по всей стране развернулось мас­совое движение в защиту восьми японских патриотов, аре­стованных в этот день и затем приговоренных американ­ским военным трибуналом к тяжелым каторжным рабо­там на срок от 5 до 10 лет.

Рост массового движения за мир

Японский народ всеми доступными ему способами бо­ролся против попыток определенных агрессивных кругов втянуть Японию в новые военные авантюры.

День, когда американский самолет сбросил атомную бомбу над городом Хиросима, был объявлен жителями этого города «днем мира». Ежегодно в этот день они устраивали массовые манифестации, митинги, панихиды, посвященные памяти погибших. На местах падения атом­ной бомбы в Хиросима и Нагасаки были сооружены ча­совни с колоколами, названными «колоколамд мира».

Особенно широкий размах массовое движение за мир приняло среди японской молодежи.

Молодежь японских городов Хиросима и Нагасаки от имени 3970 тыс. японских юношей и девушек, объединен­ных в. Отечественный фронт японской молодежи, послала обращение Всемирной федерации демократической моло­дежи, в котором говорится: «Пять лет прошло с того дня, как земля была выжжена атомной бомбой. Да, огонь и дым, которые взвились после взрыва атомной бомбы, рас­сеялись, но в наших сердцах продолжает оставаться ки­пучая и возросшая ненависть к атомной бомбе, от которой в один момент погибли наши родители, братья, сестры.

Мир не может быть сохранен молитвой. Если мы не будем действовать решительно, если народы мира не уни­чтожат этот заговор в зародыше, весь мир познает стра­дания Хиросимы и Нагасаки» ^й6.

Горячий отклик встретило в Японии обращение Все­мирного конгресса сторонников мира. На многих заводах, в учебных заведениях, в деревнях, городах, .префектурах были образованы комитеты защиты мира под разными названиями, развернувшие энергичную работу под руко­водством Японского комитета защиты мира, созданного в 1949 г. во главе с профессором Ояма Икуо, удостоенным Международной Ленинской премии мира. Движение сторонников мнра в Японии поставило своей целью обес­печить завоевание национальной независимости, заклю­чение всестороннего мирного договора и вывод оккупаци­онных войск из Японии, предотвращение угрозы вовлече­ния Японии в новую мировую войну. Оно охватило раз­личные слои общества. Японские ученые в апреле 1950 г. приняли решение не вести научную работу, связанную с подготовкой войны. Профессоры университетов в Токио и Киото опубликовали в сентябре 1950 г. совместную де­клараций), подписанную 50 учеными, в которой выразили свой протест против перевооружения Японии.

В связи с поездкой в США известного японского фи­зика, лауреата Нобелевской премии, доктора Юкава Хидэки учёные города Киото обратились к американской интеллигенции с «манифестом мира», в котором, в част-, ности, говорилось: «Мы выступаем против атомного ору­жия, которое уничтожает жизнь, и надеемся, что атомная энергия будет использовала для развития культуры и благосостояния человечества».

По сообщению японского представителя на первой сессии Всемирного Совета мира Кавамура Кадзуо, япон­ские борцы за мир собрали 6270 тыс. подписей под Сток­гольмским воззванием.

Парламентские выборы 1950 г.

Парламентские выборы 1950 г. происходили в услови­ях быстрого нарастания движения за национальную не­зависимость Японии, резкого обострения массовой борьбы против проамериканского правительства Иосида.

Борьба Коммунистической партии за создание нацио­нального фронта, стачечная борьба рабочих против осу­ществления так называемой линии Доджа весной 1950 г., массовые антиамериканские выступления среди студен­чества всколыхнули и подняли на борьбу широкие слои трудящихся.

Все политические партии Японии, за исключением пар­тии Иосида, выступали на выборах 1950 г. под лозунгом борьбы за всесторонний мир на базе Потсдамского согла­шения со всеми странами, участвовавшими в войне с Япо­нией.

Учитывая настроения большинства японского народа, социалистическая партия выступила на выборах с «тремя мирными принципами»: заключение в ближайшее время всестороннего мирного договора, сохранение Японией по­стоянного нейтралитета в международных конфликтах,, против предоставления иностранным государствам воен­ных баз на территории Японии.

Выставление социалистической партией этих жизненно важных для японского народа лозунгов определило не­который успех социалистической партии на парламентских выборах 1950 г.: ей удалось несколько увеличить число своих депутатов в парламенте [51].

Усиление полицейского террора против демократических сил

Небывалый в истории Японии размах движения сто­ронников мира, усиление борьбы за национальную неза­висимость, мощный подъем стачечной борьбы, направлен­ной своим острием против американского плана перево­оружения Японии, создавали необеспеченность ближнего тыла для американских агрессоров в войне, которую они готовились развязать в Корее.

В июне 1950 г. Макартур отдал распоряжение япон­скому правительству лишить права заниматься политиче­ской деятельностью весь состав ЦК японской компартии и 17 руководящих работников центрального органа КПЯ газеты «Акахата». Стремясь не дать возможности япон­скому народу получать правдивые сведения о событиях в Корее, американские оккупанты закрыли свыше 1500 цент­ральных и местных демократических газет и журналов и конфисковали все их имущество.

Опасаясь взрыва массового недовольства и движения протеста против этих репрессий, штаб американских окку­пационных войск запретил на неопределенный срок всякие митинги, демонстрации, собрания трудящихся и фактиче­ски перевел всю страну на военное положение.

Начались массовые аресты и увольнения коммунистов и прогрессивно настроенных лиц из государственных, коммунальных и других учреждений. Специальное бюро рас­следований при верховном прокуроре вынесло распоря­жение об увольнении 2880 чел. со всех предприятий электрической промышленности и 5000 чел. с государст­венных и коммунальных предприятий. По сообщению пе­чати, к концу ноября 1950 г. в одном только городе Осака было уволено свыше 10 тыс. коммунистов и демократиче­ски настроенных лиц из различных промышленных и транспортных предприятий.

По закону о профсоюзах, принятому в январе 1950 г., все уволенные автоматически лишались права быть чле­нами профсоюза, «как не состоящие на службе в данном предприятии».

В августе 1950 г. специальное бюро расследований из­дало распоряжение о роспуске Всеяпонского совета связи между профсоюзами (дзэнрорэн) и лишило права зани­маться политической деятельностью 12 руководящих ра­ботников этой организации.

Однако попытки американских оккупационных властей и японской реакции обезглавить японских трудящихся, ли­шить их боевого руководства не увенчались успехом. Вме­сто распущенного Центрального комитета было создано Временное Центральное руководство компартии. Руково­дящие деятели Японской компартии во главе с тов. Токуда перешли на нелегальное положение, продолжая муже­ственную борьбу во главе японского рабочего класса.

В конце августа 1950 г., в связи с опубликованием распоряжения специального бюро расследований о рос­пуске Всеяпонского совета связи между профсоюзами, 30 крупнейших профсоюзов страны, в том числе союзы ра­бочих судостроительной, автомобильной промышленности, работников печати и др., образовали Объединенный коми­тет борьбы против преступного, подавления профсоюзов.

Влияние войны в Корее на экономику Японии

В июне 1950 г. реакционными американскими кругами было спровоцировано выступление вооруженных сил аме­риканской марионетки Ли Сын-мана против Корейской Народно-Демократической Республики. США ввели свои войска на территории Кореи и китайского острова Тай­вань и, прикрываясь знаменем ООН, начали захватниче­скую войну против корейского народа.

Героическая борьба корейского народа, поднявшегося на защиту независимости своей родины, братская помощь китайских народных добровольцев, поддержка справедли­вой освободительной войны корейского народа со стороны всех демократических и прогрессивных сил мира сорвали авантюристические планы реакционных кругов США.

Развязанная американскими империалистами агрес­сивная война в Корее оказала значительное влияние на экономику Японии. Вызванный войной в Корее большой спрос на вооружение, военные материалы и другие това­ры, огромная нужда в морских перевозках создали искус­ственный военно-инфляционный подъем в японской эко­номике. Значительно увеличился приток долларов в Япо­нию ввиду больших американских военных заказоп и дру­гих расходов оккупационных войск в Японии.

Доходы Японии в долларах от так называемых специ­альных заказов для американских войск, воевавших в Корее, составляли в 1950 г. 151 млн., в 1951 г. — 592 млн. н в 1952 г. — 824 млн. долларов [52].

Япония не только производила ремонт танков, самоле­тов и другой военной техники, подбитой в Корее, но н поставляла американским войскам боеприпасы, бронема­шины, грузовики и другое вооружение. Японский флот участвовал в переброске американских войск и военного снаряжения на корейский фронт.

Значительно выросла внешняя торговля Японии. В 1951 г. японский экспорт увеличился по сравнению с

1950   г. с 820,0 до 1354,5 млн. долларов. Ввоз товаров за этот же период увеличился с 974,3 до 1995,0 млн. дол­ларов.

При наличии больших долларовых поступлений по американским специальным заказам Япония смогла по­крыть свой дефицит по внешней торговле, составлявший 640 млн. долларов в 1951 г. и 755 млн. долларов в 1952 г. Более того, она добилась увеличения своего валютного фонда с 289 млн. долларов до 314 млн. долларов к концу

1951   г. и к концу 1952 г. смогла увеличить его до 1079 млн. Долларов.

Накопление валюты было достигнуто на 58% за счет внешней торговли и на 42% за счет невидимого экспорта, из которых большую часть (37%) составляли Поступления от специальных заказов ^[53].

Такое увеличение долларового фонда позволило Япо­нии на время увеличить импорт промышленного сырья и повысить промышленное производство путем обновления основного капитала.

В июне 1950 г. индекс промышленного производства Японии составлял 93,6 по отношению к довоенному уров­ню (средний за 1934—1936 гг.). В сентябре 1950 г. индекс промышленного производства составлял 98,9, в октябре — 108,4, в декабре— 116,7, а в марте 1951 г.— 126,9^[54].

Хотя Япония к концу 1950 г. в общем достигла до­военного уровня промышленного производства, однако этот рост носил однобокий характер, он произошел почти исключительно за счет военных отраслей промышленности. Что касается уровня производства легкой промышленно­сти, удовлетворяющей мирные потребности населения, то в 1950 г. он по-прежнему оставался крайне низким. Так, уровень производства в текстильной промышленности в

1950     г., по официальным данным, составлял всего лишь’ 50,0% довоенного уровня, полиграфической промышлен­ности— 47,2%, пищевой промышленности — 84,0% ^[55].

Наибольший рост производства был отмечен в метал­лургической промышленности. Так, выплавка чугуна в

1948     г. составляла 1,5, в 1950 г.—2,2, в 1951 г.—3 млн. тонн, стали за эти же годы соответственно 3,1; 4,8; 6,5 млн. тонн ^,51.

Несмотря на сравнительно высокие цены на продукцию стальной промышленности Японии, работающей главным образом на импортном сырье и топливе, Япония вывезла в 1951 г. свыше 1 млн. тонн стальных изделий, из которых 22% вывезено в Аргентину, 20% в Австралию, 12% в США и остальное — в страны Юго-Восточной Азии.

Тоннаж японского торгового флота за период с 1950 по

1951     г. увеличился с 1700 до 2300 тыс. тонн за счет соб­ственного судостроения, подъема затонувших судов и при­обретения иностранных судов.

По сведениям японской демократической печати, чи­стая прибыль трех крупнейших металлургических компа­ний Японии выросла во второй половине 1950 г. до 280%, прибыль трех горнорудных компаний — до 410% ^[56].

Прибыль японских банков увеличилась за период с первой половины 1949 г. по первую половину 1952 г. с 21,1 до 87,6%, а прибыль банка Тиёда (Мицубиси) за этот же период достигла 128,8%, банка Фудзи (Ясуда) — 127,7% ¹⁶³.                      «

Вызванный войной в Корее бум в японской экономике носил однобокий, военно-конъюнктурный характер. Рост военной, главным образом тяжелой промышленности до­стигался в значительной степени за счет легкой промыш­ленности, удовлетворяющей мирные нужды населения.

В результате снижения покупательной способности на­селения, вызванного резким усилением инфляции и рос­том налогового бремени, уже в конце 1951 г. начался угрожающий рост товарных запасов в текстильной, хими­ческой и других отраслях легкой промышленности. Стре­мясь остановить рост этих товарных запасов, сохранить высокие цены на предметы массового потребления, а так­же произвести дальнейшую мобилизацию средств на во­енное производство, правительство в первой половине

1952    г. приняло решение об ограничении производства легкой промышленности, в частности текстильной, на 40%, резиновой промышленности — на 30% и т. д. ^[57]

За годы войны в Корее промышленное производство Японии увеличилось более чем на 46%, тогда как число рабочих, занятых в промышленности, за этот же период возросло лишь на 10% ^[58]. При этом реальная заработная плата рабочих продолжала оставаться на уровне 60— 70% довоенной зарплаты рабочих.

Эти цифры показывают, что рост промышленного про­изводства в 1950—1951 гг. был достигнут в очень боль­шой степени за счет усиления эксплуатации рабочих.

Возобновление инфляции в 1950 г. привело к резкому повышению цен на предметы первой необходимости. Индекс цен на потребительские товары повысился за один только 1950 г. с 124,4 до 148,4. Расходы на содержание одной рабочей силы в месяц в июле 1950 г. составляли в среднем 2,0 тыс. иен. в июне 1951 г. — 13,3 тыс. иен, а в июне 1952 г. — 18,4 тыс. иен ^!56.

Война в Корее, являясь источником получения высоких прибылей для магнатов финансового капитала, принесла дальнейшие лишения трудящимся массам.

Борьба японского пролетариата против агрессивной войны в Корее

Передовая демократическая общественность Японии решительно выступила против американской агрессии в Корее.

Японская компартия обратилась к народу с разверну­той программой действий по вопросу о войне в Корее, в которой призывала разоблачать политику оказания помо­щи интервентам в Корее, «проводимой правительством Иосида и превращающей Японию во врага народов Даль­него Востока». Призыв компартии к борьбе против агрес­соров встретил живой отклик среди японских рабочих.

Даже реформистское руководство Нового конгресса производственных профсоюзов (синсанбэцу) выступило против правительственной «Белой книги», оправдывав­шей агрессивный курс кабинета Иооида в отношении Ко­реи ^[59].

В специальном заявлении по этому поводу указыва­лось, что, выпуская свою «Белую книгу», правительство стремится обмануть японский народ и спровоцировать его на войну. Конгресс призвал рабочих придерживаться мир­ной политики и бороться против любого запугивания и извращений, прикрывавших попытку вновь ввергнуть Японию в пучину войны.

Всеяпонский союз рабочих судостроительной промыш­ленности принял развернутую программу действий, призывавшую к борьбе против войны, против реорганизации судостроительной промышленности с целью удовлетворе­ния военных нужд, против принудительного труда, против «чистки» прогрессивных членов профсоюза, локаутов, увольнений, за поддержание мира и заключение всесто­роннего мирного договора с Японией.

На заводах и в мастерских развернулась борьба, ко­торая фактически представляла собой массовое движение сопротивления. Политика американского империализма наталкивалась на невиданное по своему размаху сопро­тивление японского народа ^[60].

Полицейский террор американских властей и прави­тельства Иосида против демократических сил привел к еще большему размаху движения за национальную неза­висимость, принявшего в ряде случаев форму прямых столкновений японского населения -с американскими вой­сками (в г. Фукуока в апреле 1951 г.).

В Японии сложилась обстановка, при которой амери­канская оккупация страны не могла продолжаться в ее прежней форме ^,59.

Программа Коммунистической партии Японии

В октябре 1951 г. была опубликована новая программа Японской Коммунистической партии, принятая на пятой конференции компартии, состоявшейся в августе 1951 г.

Японские коммунисты в своей программе исходили из того факта, что Япония превратилась в страну, зависимую от США. В своей политике американские оккупационные власти опирались на реакционные силы, олицетворением которых в тот период являлось правительство Иосида. Эти реакционные силы — монархия, старая фашистская

военщина, привилегированные бюрократы, помещики, ка­питалистические монополии.

Суровый оккупационный режим, установленный аме­риканскими империалистами в Японии, хозяйничание аме­риканских монополий разоряли страну.

От американского оккупационного режима в Японии страдали прежде всего рабочий класс, крестьянство, го­родская мелкая буржуазия.

«Мелкие и средние предприниматели, — указывал тов. Токуда, — составляющие основную часть националь­ных капиталистов, выступают против разрушения мирных отраслей промышленности и расширения военной про­мышленности» ^[61]. Американские оккупанты навязывали Японии определенный курс экономической политики, вы­зывавший недовольство даже среди части крупной бур­жуазии, для которой вопрос о торговле с Советским Сою­зом и Китайской Народной Республикой имеет огромное значение. Такая обстановка способствовала росту актив­ности широких слоев японского народа и привлечению их к участию в национально-освободительном демократиче­ском движении.

В своей программе Коммунистическая партия Японии выступила перед широкими массами с призывом к образо­ванию единого национально-освободительного демократи­ческого фронта, включающего все демократические и про­грессивные силы страны для борьбы против правительства Иосида и образования демократического правительства.

Новая программа японской компартии определяла характер предстоящей революции в Японии как нацио­нально-освободительной демократической революции.

Главными силами в борьбе японского народа, указы­валось в программе, являются рабочие и крестьяне, со­ставляющие подавляющее большинство населения Япо­нии. К союзу рабочих и крестьян присоединяются ремес­ленники и мелкие торговцы, мелкие и средние предприни­матели, а также значительная часть японских промыш­ленников и купцов, т. е. все те слои, которые страдают от полуоккупациоиного режима и хозяйничания в стране иностранных монополий. В национально-освободительный демократический фронт вливаются все прогрессивные эле­менты Японии, независимо от их социального положения, все более или менее прогрессивные политические партии и вся прогрессивная интеллигенция, поскольку они хотят ви­деть Японию свободной и независимой, живущей своей самостоятельной экономической, политической и культур­ной жизнью.

В качестве ближайших требований программа партии предусматривает проведение национально-освободитель­ным демократическим правительством коренных демокра­тических изменений и преобразований, в частности заклю­чение всестороннего мирного договора на основе Потсдам­ской декларации, упразднение оккупационного режима в Японии и вывод оккупационных войск, упразднение импе­раторской власти и провозглашение демократической рес­публики; обеспечение свободного развития мирной про­мышленности и свободы предпринимательства с освобож­дением промышленников и купцов от несправедливых налогов; конфискацию безвозмездно всех помещичьих и императорских земель и передачу их крестьянам; установ­ление равной оплаты за равный труд, независимо от пола и национальности; установление восьмичасового рабочего дня; введение социального страхования; обеспечение сво­боды профсоюзов; право заключать коллективные дого­воры и др.

Борьба СССР за заключение демократического мирного договора с Японией

Советское правительство, отражая стремление народ­ных масс всех стран к миру и безопасности, в том числе стремление самого японского народа к миру, свободе и не­зависимости, неоднократно выступало с предложением о безотлагательном заключении мирного договора с Япо­нией.

Еще в 1947 г. Советское правительство предложило созвать специальную сессию Совета министров иностран­ных дел в составе представителей США, СССР, Китая и Великобритании, чтобы приступить к подготовке мирного договора с Японией.

На Парижской сессии Совета министров иностранных дел в мае 1949 г, советский представитель вновь поднял этот вопрос. Он предложил назначить время, когда Совет министров соберется с участием Китая для обсуждения вопроса о мирном договоре с Японией. Представитель США уклонился от прямого ответа на советское предло­жение, заявив, что вопрос о мирном договоре с Японией — сложный вопрос и что необходимо иметь время, чтобы подумать над ним ^[62].

По китайско-советскому договору о дружбе, союзе и взаимопомощи, заключенному 14 февраля 1950 г., СССР и Китай договорились «в порядке взаимного согласия до­биваться заключения в возможно более короткий срок совместно с другими союзными во время второй мировой войны державами мирного договора с Японией». Все ми­ролюбивые народы мира, в том числе японский, горячо приветствовали китайско-советский договор как мощный фактор мира и прогресса во всем мире.

В мае 1951 г. американскому правительству был пере­дан документ, содержащий «Замечания правительства СССР по поводу проекта США мирного договора с Япо­нией», в котором Советское правительство вновь подтвер­дило свою точку зрения по этому вопросу.

«Советское правительство, — говорилось в этом доку­менте,— неизменно настаивавшее на скорейшем заключе­нии мирного договора с Японией, считает, что мирный договор должен быть выработан на основе международ­ных соглашений, которые были заключены между держа­вами в период второй мировой войны, и подготовка про­екта договора должна производиться совместно предста­вителями США, Китайской Народной Республики, СССР и Великобритании, с привлечением к этому делу всех госу­дарств членов Дальневосточной Комиссии».

Советское правительство предложило разработку мир­ного договора с Японией вести на основе Каирской декла­рации, Потсдамской декларации и Ялтинского соглаше­ния, руководствуясь следующими основными целями: Япо­ния должна стать миролюбивым, демократическим, неза­висимым государством; населению Японии должны быть обеспечены демократические права и не должно быть до­пущено существование таких организаций, (будь то поли­тические, военные или военизированные), целью которых является лишение народа его демократических прав; в качестве гарантии против возрождения японского милита­ризма в договоре должны быть установлены ограничения размеров японских вооруженных сил с тем, чтобы они не превышали требования самообороны; на Японию не на­кладывается никаких ограничений в деле развития мир­ной экономики; будут сняты всякие ограничения в отно­шении торговли Японии с другими государствами.

Советское правительство предлагало также: предусмо­треть, что Япония не вступит ни в какие коалиции, на­правленные против одного из государств, принимавших участие своими вооруженными силами в войне против милитаристской Японии; в договоре точно определить, что после заключения мирного договора с Японией в течение не более одного года выводятся все оккупационные войска с японской территории и ни одно иностранное государство не будет иметь войск или военных баз в Японии; догово­риться о том, что государства, подписавшие мирный дого­вор с Японией, поддержат вступление ее в Организацию Объединенных Наций ^[63].

Эта советская программа мира была горячо поддержа­на правительством Китайской Народной Республики, дру­гими миролюбивыми- странами, а также японским наро­дом, боровшимся против попыток США навязать Японии неравноправный сепаратный мирный договор.

Заключение санфранцисского мирного договора с Японией

Несмотря на это правительство США, грубо нарушив свои международные обязательства, в одностороннем по­рядке созвало 4 сентября 1951 г. конференцию в Сан- Франциско для заключения так называемого мирного до­говора с Японией. Используя послушное большинство, составленное из представителей зависимых от США стран, многие из которых не принимали никакого участия в вой­не с Японией, правительство США добилось принятия на этой конференции без всякого обсуждения американского проекта сепаратного мирного договора с Японией.

Сепаратный мирный договор с Японией, заключенный без Советского Союза, Китая, Индии, Кореи, Монголии, Бирмы и других стран, санкционировал дальнейшее пре­бывание на территории Японии американских вооружен­ных сил и содержание американских военных баз; создал благоприятные условия для возрождения японского мили­таризма; расчистил путь для участия Японии в агрессив­ных блоках на Дальнем Востоке, создаваемых под эгидой США.

Одновременно с подписанием сепаратного мирного до­говора с Японией был подписан так называемый двухсто­ронний японо-американский пакт безопасности, являю­щийся по существу военным союзом.

Пакт безопасности, заключенный вопреки воле всего японского народа, должен был оформить превращение Японии в военный плацдарм американского империализ­ма на Дальнем Востоке.

Однако японский народ не признал неравноправных договоров, навязанных ему США.

Обращение Японского совета патриотического дви­жения за всесторонний мирный договор с Японией с при­зывом бороться против перевооружения Японии, за не­медленное заключение всестороннего мирного договора встретило’ единодушную поддержку всего японского на­рода. К концу августа 1951 г. свыше 5 млн. японцев по­ставили свои подписи под этим обращением.

От имени 5 млн. человек Японский сорет патриотиче­ского движения обратился к конференции в Сан-Фран­циско с заявлением, в котором выразил протест япон­ского народа против сепаратного договора. В заявлении указывалось, что выступающий на конференции от име­ни Японии премьер-министр Иосида и его группа «ни в какой мере не представляют общей воли японского на­рода» ^[64].

Несмотря на полицейский террор американских вла­стей и правительства Иосида, 1 сентября 1951 г. по всей стране прошли массовые митинги и демонстрации про­теста против сепаратного договора, в которых приняло участие около 1 млн. человек.

Несмотря на протест народа, японские правящие круги ратифицировали санфранцисский мирный договор. 26 ок­тября 1951 г. он был одобрен палатой представителей и 18 ноября 1951 г. — палатой советников.

При рассмотрении вопроса о ратификации мирного договора в парламенте против ратификации договора голосовали 92 депутата парламента. Против ратифика­ции пакта безопасности голосовал 151 депутат парламента.

19  ноября 1951 г. договор был подписан японским им­ператором.

28 апреля 1952 г. ратификационная грамота США была передана на хранение в архив госдепартамента. Этот день по условиям договора и является датой вступ­ления в силу мирного договора, формально положившего конец состоянию войны между Японией и странами аме­рикано-английского блока.

Заключение сепаратного мирного договора с Японией и американо-японского пакта безопасности изобража­лось правящими кругами США как акт «добровольного соглашения между свободными народами»..

В мирный договор формально был включен пункт о выводе оккупационных войск из Японии в течение 90 дней после вступления в силу мирного договора. Од­нако далее делалась .оговорка о том, что это условие не может препятствовать размещению или сохранению ино­странных вооруженных сил в Японии вследствие заклю­чения двухстороннего или многостороннего соглашения в будущем между Японией и какой-либо из Объединен­ных Наций ¹⁶⁵.

Американо-японский пакт безопасности был подго­товлен и согласован между правящими кругами США и Японией еще до заключения мирного договора, что зара­нее исключало возможность вывода американских оккупа- ционнных войск из Японии.

Заключение мирного договора с Японией было постав­лено правящими кругами США в прямую зависимость от принятия Японией американо-японского пакта безопасно­сти, закреплявшего пребывание в Японии американских вооруженных сил, установление американского полуоккупационного режима.

28 февраля 1952 г. правительство Иосида без всякого согласования этого вопроса в парламенте подписало так называемое административное соглашение с США о размещении и содержании американских войск в Япо­нии в соответствии с японо-америкаиским пактом безо­пасности. По этому соглашению американским войскам з Японии было предоставлено право пользоваться государ­ственным имуществом Японии без всякой компенсации; персонал американских вооруженных сил, расквартиро­ванных в Японии, пользовался правами экстерриториаль­ности, не подчинялся японским законам, подлежал юрис­дикции не японского, а американского суда. Он был осво­божден от всяких въездных и выездных виз, от пошлин, налогов и других финансовых обязательств.

Япония взяла на себя обязательство погашать поло­вину расходов на содержание американских оккупацион­ных войск, что по бюджету 1952/53 г. составляло 180 млн. долларов, или 8% всего государственного бюджета, тогда как все ассигнования на народное образование составля­ли 4% государственного бюджета ^[65].

В июле 1952 г. между США и Японией было заклю­чено соглашение о передаче в распоряжение американ­ских войск в Японии ряда военных объектов и другого японского имущества в соответствии с административ­ным соглашением от 28 февраля 1952 г.

По этому соглашению в распоряжение американских войск, расквартированных в Японии, было передано 603 крупных земельных участка для строительства авиа­ционных баз и полигонов, 670 зданий, 26 морских учебно­маневренных территорий. По данным японского министер­ства сельского хозяйства и лесоводства, общая земельная площадь, переданная в 1952 г. в распоряжение американ­ских вооруженных сил для строительства авиационных баз и учебных полигонов, составляла 115 900 га, не считая дополнительных участков, в отношении которых еще не было достигнуто соглашения из-за резкого недовольства среди крестьян и рыбаков, вызванного массовой экспро­приацией земли и устройством запретных зон ^|67.

Хотя реакционное правительство Иосида и охотно шло на империалистический сговор с правящими круга­ми США, все же сепаратный мирный договор и другие соглашения, связанные с мирным договором, никак не были «добровольными соглашениями». Они были навя­заны реакционными правящими кругами США и- Японии японскому народу ^[66].

Под давлением США премьер Иосида 24 декабря

1951    г. от имени японского правительства дал заверение правительству США в том, что Япония не имеет никакого намерения заключать двусторонний мир с Китайской На­родной Республикой. Иосида заявил о том, что японское правительство готово заключить «договор» с кликой Чан Кай-ши ^,69.

Начавшиеся в феврале 1952 г. переговоры между Японией и чанкайшистами по вопросу о заключении дву­стороннего договора натолкнулись на ряд затруднений, и только под давлением правительства США 28 апреля

1952    г., в день вступления в силу мирного договора с Японией, был, наконец, подписан «мирный договор» меж­ду Японией и кликой Чан Кай-ши на Тайване.

Министр иностранных дел правительства Китайской Народной Республики Чжоу Энь-лай в своем заявлении от 6 мая 1952 г. выразил решительный протест китайско­го народа против заключения «мирного договора» меж­ду Иосида и Чан Кай-ши.

Проблема репараций

В период подготовки мирного договора с Японией правящие круги США выступали за полную отмену ре­параций с Японии, чтобы дать ей возможность быстрее восстановить свою военную промышленность, осущест­вить программу форсированного перевооружения в соот­ветствии с планами американских империалистов на Дальнем Востоке.

Обязательство Японии платить репарации союзным странам было установлено в санфранцисском договоре лишь в самых общих чертах. Размер же японских репа­раций пострадавшим от японской агрессии странам не был определен ¹⁷°.

Такая нарочито .неясная формулировка репарацион­ных обязательств Японии по существу означала аннули­рование последних. Все же в конце 1951 г. Япония нача­ла переговоры с отдельными странами Юго-Восточной Азии по вопросу о репарациях.

Японские правящие круги, заинтересованные в уста­новлении торговых и других экономических связей с эти­ми странами, не могли полностью отказаться от. репара­ционных обязательств, но стремились облечь их в форму участия Японии своими специалистами и капиталом в ос­воении и развитии экономики стран Юго-Восточной Азии на обычных «коммерческих» началах.

В апреле 1953 г. Япония достигла договоренности с Бирмой о разрешении репарационного вопроса. В соот­ветствии с подписанным соглашением Япония должна была выплатить Бирме репараций на сумму 250 млн. дол­ларов. Эту сумму намечалось реализовать следующим образом. Япония обязалась в течение 10 лет тратить по 20 млн. долларов на поставки в Бирму промышленных товаров и оказание ей технической помощи. Кроме того, Япония взяла обязательство ежегодно в течение 10 лет ссужать Бирме по 5 млн. долларов в виде экономической поддержки.

Переговоры по репарационному вопросу с Индонези­ей пока еще не привели к достижению договоренности. В 1954 г. было достигнуто предварительное соглашение

о подъеме Японией затонувших в индонезийских водах судов в счет будущих репарационных поставок.

В переговорах по репарационному вопросу с Филип­пинами Япония, по сообщениям печати, появившимся в 1955 г., настаивала на заключении соглашения, анало­гичного японо-бирманскому.

Япония на положении полуоккупированной державы

После подписания и ратификации санфранцисских договоров Япония вступила в новую историческую поло­су — она очутилась на положении полуоккупированной державы.

Американские правящие круги взяли курс на восста­новление японского милитаризма и военного потенциала Японии и использование их в интересах агрессивной по­литики США. Японские реакционные круги, со своей сто­роны, стремились использовать «помощь» США для вос­становления своего прежнего положения, для возрожде­ния мощи японского империализма. Это неминуемо должно возродить старые японо-американские империа­листические противоречия.

Еще до вступления в силу сепаратного мирного дого­вора с Японией американское правительство возвратило Японии 850 военных заводов и предприятий, которые согласно решению союзных держав подлежали изъятию в счет репараций, в том числе 314 авиационных заводов,

131      артиллерийский завод-арсенал, 25 авиационных и артиллерийских научно-исследовательских институтов,

20   металлургических заводов, в том числе крупнейший в Японии металлургический комбинат Явата, 94 машино­строительных завода, 18 судостроительных заводов, 6 за­водов синтетического каучука и другие заводы ¹⁷¹.

Японское правительство стало создавать армию на базе так называемого резервного полицейского корпуса, переименованного в октябре 1952 г. в «корпус националь­ной безопасности», Одновременно стали восстанавливать­ся военно-морской флот и военная авиация.

В 1953 г. начались японо-американские переговоры об ускоренном перевооружении Японии. 8 марта 1954 г. меж­ду США и Японией было подписано так называемое со­глашение о помощи в обеспечении взаимной обороны. Это соглашение предусматривало широкое привлечение амери­канских капиталов в военные и другие отрасли японской промышленности «в целях содействия скорейшему осуще­ствлению планов создания японских вооруженных сил по программе взаимного обеспечения безопасности». Со­глашение предусматривало также посылку в Японию мно­гочисленных военных советников и переброску туда боль­шого количества американского военного снаряжения для оснащения японских вооруженных сил.

1   июля 1954 г. правительство Иосида официально объ­явило о создании в Японии регулярных вооруженных сил, что явно противоречило японской конституции, запрещаю­щей Японии иметь вооруженные силы.

Американские власти продолжали по-прежнему вме­шиваться в экономическую жизнь Японии.

В апреле 1953 г. в Токио после длительных перегово­ров под большим нажимом США был заключен японо­американский «договор о дружбе, торговле и навигации», предоставивший американским монополиям широкие пра­ва в деле приобретения акций японских промышленников и торговых компаний и давший им возможность по суще­ству контролировать японскую внешнюю торговлю.

Американские монополии, продолжая захватывать в свои руки важные позиции в японской промышленности и торговле, навязали Японии определенный курс экономиче­ской политики, запретили вести выгодную ей торговлю с Советским Союзом, Китайской Народной Республикой и другими странами народной демократии. Так, например, Япония вынуждена была покупать коксующийся уголь в США, тогда как она могла бы покупать высококачествен­ный китайский уголь по цене в два раза более низкой ^т.

От полуоккупированного положения Японии страдали прежде всего трудящиеся массы страны. Рост японской промышленности (в 1955 г. объем промышленной продук­ции Японии более чем удвоился по сравнению с 1949 г.) сопровождался исключительно интенсивной эксплуата­цией японских рабочих. По официальным данным, в 1954 г. свыше 50% рабочих трудились более 8 часов в день, многие из них работали 10 и больше часов в сутки. По данным Японского научно-исследовательского обще­ства по изучению экономики труда, реальная заработная плата японских рабочих в 1954 г. составляла в среднем 78,9% довоенного уровня (1934—1936 гг. = 100), а в пер­вом квартале 1955 г. упала до 75%- В 1954 г. налог на зарплату был в 14 раз выше, чем до войны.

Огромных размеров достигла безработица. Число без­работных и полубезработных в городе и деревне составля­ло в 1955 г. примерно 10 млн. человек.

В то же время прибыли японских монополий в 1954 г., по сообщению японской печати, были в 3 раза выше, чем в 1950 г.^[67]

В тяжелом положении находилось японское крестьян­ство. Оно страдало от помещичьей кабалы и тяжелого финансового бремени в виде выкупных платежей на зем­лю, приобретенную по аграрной реформе, непосильных налогов, принудительных рисопоставок, достигавших в среднем 60 % урожая, и т. д. В результате экономического разорения многие крестьяне, получившие по земельной реформе кое-какую землю, вновь теряли ее в пользу ку­лаков и помещиков.

В стране производились реквизиции крестьянской зем­ли для американских военных баз; это увеличивало без­земелье и малоземелье крестьян. Экономика японских крестьянских хозяйств подрывалась также демпинговым ввозом американских продовольственных товаров.

Зависимое положение Японии ущемляло также инте­ресы значительной части японской национальной буржуа­зии, ограничивая ее деятельность в области промышлен­ности и в особенности в области внешней торговли.

Все это вызывало острое недовольство полуоккупиро- ванным положением страны среди широких слоев япон­ского народа. Менее чем через полгода после вступления в силу мирного договора в японской буржуазной печати стали отражаться чувства разочарования и недовольства, охватившие значительную часть имущих классов. «Общее настроение масс выражается словами: это совсем не то, что мы ожидали»,— писал японский буржуазный жур­нал ^[68].

Милитаризация страны сопровождалась усилением внутриполитической реакции. В 1952 г. правительство Иосида издало ряд реакционных законов, в том числе и так называемый закон о предотвращении подрывной дея­тельности. Этот закон фактически воспроизводил пре­словутый «закон об опасных мыслях», изданный генералом Танака в период, когда японская военщина усиленно го­товилась к войне. На основании этого закона правитель­ство получило право объявлять по своему усмотрению вне закона любую оппозиционную политическую партию и организацию, распускать профсоюзы, запрещать стачки и демонстрации, закрывать газеты, подавлять любые вы­ступления против властей.

На новое наступление реакции рабочий класс и все демократические силы страны ответили массовыми демон­страциями и политическими стачками. Около 4 млн. орга­низованных рабочих и служащих в 400 городах и селах страны вышли на улицу в день 1 мая 1952 г. с требова­нием вывода американских войск, прекращения ремили­таризации Японии, прекращения войны в Корее, отмены неравноправных договоров, навязанных Японии Соеди­ненными Штатами Америки, отмены реакционных зако­нов.

В Токио 10 тыс. вооруженных полицейских под коман­дованием американских офицеров напали на первомай­скую демонстрацию 1952 г. Участники демонстрации оказали сопротивление полиции. В результате полицей­ской провокации было убито 8 и ранено свыше 500 чело­век.   .

В стране развернулась массовая борьба рабочих, слу­жащих, студентов против наступления реакции, против закона «о предотвращении подрывной деятельности» и других антинародных законов.

В 1952 г. в Японии было проведено пять всеобщих забастовок против реакционных законопроектов; в этих забастовках в разное время участвовало свыше 12 млн. человек. Массовые выступления рабочих поддерживали около 3 млн. объединенных в союзы крестьян, многие общественные организации, крупные общественные дея­тели, профессоры университетов, студенчество. Политиче­ские выступления рабочего класса всколыхнули народ и вызвали новый подъем национально-освободительного, демократического движения в стране.

Мужественная борьба демократических сил Японии происходила под руководством Японской Коммунистической партии, отметившей в 1952 г. тридцатилетие своей славной революционной деятельности. «Под руководством Коммунистической партии крепнет всенародная борьба за свободу и национальную независимость Японии, против чужеземного империализма и его японских ставленни­ков,— говорилось в поздравительной телеграмме ЦК КПСС, посланной Японской компартии в день ее тридца­тилетия.— Эта борьба японского народа является важным фактором сохранения мира на Дальнем Востоке и нахо­дит поддержку демократических сил всего мира» ^[69].

В 1953 г. в Японии развернулось всенародное движе­ние за ликвидацию в стране многочисленных американ­ских военных баз. Это движение слилось с развернувшей­ся общенациональной борьбой против реквизиции прави­тельством земельных участков для использования их в военных целях. Широкий отклик в стране получила борь­ба крестьян деревни Утинада (префектура Исикава) про­тив захвата их земли для устройства американского воен­ного полигона. Крестьян поддержали Генеральный совет профсоюзов, насчитывавший свыше 3 млн. членов, Япон­ский крестьянский союз, депутаты парламента даже из буржуазных партий и др.

В 1954 г. в Японии с особой силой развернулось мас­совое движение за запрещение атомного и термоядерного оружия. Под требованием запрещения этого оружия было собрано более 30 млн. подписей. Японский парламент вы­сказался за запрещение этого оружия.

Одновременно большой размах получило движение за нормализацию отношений Японии с Советским Союзом и Китайской Народной Республикой.

Мировая демократическая общественность всячески поддерживала борьбу японского народа за мир, свободу и национальную независимость. В июле 1952 г. чрезвычай­ная сессия Всемирного Совета мира приняла специаль­ную резолюцию о борьбе против ремилитаризации Японии и за демократическую Японию. Конгресс сторонников ми­ра Азии и Тихого океана, состоявшийся в октябре 1952 г., также принял специальную резолюцию по японскому во­просу, в которой приветствовал борьбу японского народа против иностранной оккупации и возрождения милитаризма в стране. Конгресс призвал народы стран Азии, Тихо­го океана и всего мира оказать активную поддержку япон­скому народу в его героической борьбе за независимость, демократию, свободу и мир ^[70].

Опубликованная 12 октября 1954 г. совместная декла­рация правительств СССР и Китайской Народной Респуб­лики отметила, что по истечении 9 лет после окончания войны Япония еще не получила независимости и продол­жала оставаться на положении полуоккупированной стра­ны. Ее территория, говорилось в декларации, покрыта многочисленными американскими военными базами, соз­данными в целях, не имеющих ничего общего с задачей поддержания мира и обеспечения мирного и независимого развития Японии. Промышленность и финансы Японии поставлены в зависимость от американских военных зака­зов. Япония связана в области своей внешней торговли, что губительно сказывается на ее экономике и главным образом на мирных отраслях промышленности.

Декларация указывала, что правительства СССР и КНР в своей политике в отношении Японии исходят из принципа мирного сосуществования государств независи­мо от их общественного строя. Они стоят за развитие ши­роких торговых отношений с Японией на взаимно выгод­ных условиях, за установление с ней тесных культурных связей. Оба правительства выразили также готовность предпринять шаги с целью нормализации своих отноше­ний с Японией и заявили, что Япония встретит полную поддержку в своем стремлении к установлению политиче­ских и экономических отношений с СССР и КНР, равно как встретят полную поддержку всякие шаги с ее стороны, направленные на обеспечение условий для ее мирного и независимого развития ^[71].

Стремление японского народа к нормализации отноше­ний Японии с Советским Союзом и Китайской Народной Республикой усиливалось с каждым днем и стало неодо­лимым. Несмотря на препятствия, чинимые правитель­ством Иосида, СССР и КНР посетил в 1954 г. ряд япон­ских делегаций: члены японского парламента, представи­тели профсоюзов, деятели науки и культуры.    ‘

Японские массы все более тяготились антинародной политикой правительства Иосида, подчинившего страну интересам американских монополий. В результате все уси­ливавшегося народного недовольства этой политикой премьер-министр Иосида 7 декабря 1954 г., после шести­летнего пребывания у власти, вынужден был уйти в от­ставку. К власти пришла демократическая партия ^[72], ли­дер которой Хатояма создал новое правительство.

Правительство Хатояма, под давлением неуклонных требований японского народа, пошло на нормализацию японо-советских отношений. В июне 1955 г. в Лондоне на­чались переговоры между представителями СССР и Япо­нии. В октябре 1956 г. переговоры были перенесены в Москву, куда прибыла японская делегация во главе с премьер-министром Хатояма.

В результате переговоров 19 октября 1956 г. была под­писана Совместная декларация СССР и Японии о прекра­щении между ними состояния войны и восстановлении дипломатических и консульских отношений. Одновремен­но был подписан протокол о развитии торговли и взаим­ном предоставлении режима наиболее благоприятствуе- мой нации. Это знаменовало собой начало нового этапа в отношениях между СССР и Японией, основанных на принципах равенства, добрососедства и взаимной выгоды.

Нормализация советско-японских отношений укрепила международное положение Японии, принятой после этого в ООН, и стимулировала дальнейшую борьбу японского народа за мир, свободу и полную национальную незави­симость.

Из книги «Очерки новейшей истории Японии», издательство Академии наук СССР,

Москва, 1957