М. б. делится на 2 периода: оборонительный (30 сентября — 4 декабря 1941) и наступательный, который состоит из 2 этапов: контрнаступления (5—6 декабря 1941—7—8 января 1942) и общего наступления советских войск (7—10 января — 20 апреля 1942).
Оборонительный период. Оперативно-стратегическая обстановка на советско-германском фронте к концу сентября 1941 для Красной Армии продолжала оставаться напряжённой. Советские войска вынуждены были отступить к Ленинграду, оставить Смоленск и Киев. Общее превосходство в силах, средствах и инициатива действий находились на стороне врага. Однако добившись успехов в период летнего наступления, немецко-фашистские войска встретились и с серьёзными трудностями. Они понесли крупные потери в живой силе и технике, а их попытка с ходу прорваться к Москве была сорвана героической борьбой войск Красной Армии во время Смоленского сражения 1941. В начале сентября немецко-фашистское командование отдало приказ о переходе войск на западном (московском) направлении к временной обороне и приступило к подготовке операции по захвату Москвы под кодовым названием «Тайфун». Замысел операции предусматривал: мощными ударами крупных группировок, сосредоточенных в районах Духовщины, Рославля и Шостки окружить основные силы войск Красной Армии, прикрывавших столицу, и уничтожить их в районах Брянска и Вязьмы, а затем стремительно обойти Москву с С. и Ю. с целью её захвата. Выполнение этого замысла возлагалось на группу армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ф. Бок), состоявшую из 2-й, 4-й, 9-й полевых армий и 2-й, 3-й и 4-й танковых групп (с октября 2-я танковая армия, с января 3-я и 4-я танковые армии). Всего к концу сентября было сосредоточено 77 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных, в которых насчитывалось свыше 1 млн. чел., свыше 14 тыс. орудий и миномётов, 1700 танков, 950 самолётов. Против войск группы армий «Центр» к началу немецко-фашистского наступления оборонялись войска Западного (командующий генерал-полковник И. С. Конев, член Военного совета Н. А. Булганин, начальник штаба генерал-лейтенант В. Д. Соколовский), Брянского (командующий генерал-полковник А. И. Ерёменко, член Военного совета дивизионный комиссар П. И. Мазепов, начальник штаба генерал-майор Г. Ф. Захаров), Резервного (командующий Маршал Советского Союза С. М. Будённый, член Военного совета Н. С. Круглов, начальник штаба генерал-майор А. Ф. Анисов) фронтов. Всего в советских войсках насчитывалось около 800 тыс. чел., 6800 орудий и миномётов, 780 танков (из них 140 тяжёлых и средних) и 545 самолётов в основном устаревших конструкций. Т. о., враг превосходил советские войска по численности людей в 1,2, артиллерии и миномётов — в 2,1, танков — в 2,2 раза, боевых самолётов — в 1,7 раза. Большое преимущество противник имел и в подвижности своих войск, располагавших значительным парком автомашин и тягачей. Многие вновь сформированные советские дивизии, особенно Резервного фронта, а также 12 стрелковых дивизий народного ополчения этого фронта не имели боевого опыта и должного вооружения. Замысел советского Верховного Главнокомандования на западном направлении заключался в том, чтобы упорной обороной нанести немецко-фашистским войскам возможно большие потери и выиграть время для формирования и сосредоточения новых резервов. В соответствии со сложившейся обстановкой ГКО и ЦК ВКП (б) наметили меры для создания на дальних и ближних подступах к Москве глубокоэшелонированной обороны, состоявшей из оборонительных рубежей, занимавших по фронту свыше 300 км и в глубину 200—250 км и включавших 8—9 оборонительных полос. В подготовке оборонительных рубежей важную роль сыграли войска резервных формирований, дивизии московского народного ополчения, а также трудящиеся Смоленской, Брянской, Тульской, Калининской, Московской областей и г. Москвы. Большое внимание Коммунистической партией и советским командованием уделялось ускоренному формированию крупных резервов в тылу страны. Однако большинство намеченных мер по укреплению обороны не было завершено из-за недостатка времени и сил. Не удалось создать прочные инженерные заграждения, фронты нуждались в пополнении, ощущался недостаток боеприпасов.
Наступление врага началось 30 сентября ударом 2-й танковой группы по левому крылу Брянского фронта. 2 октября перешли в наступление главные силы группы армий «Центр» из районов Ярцево и Рославля против войск Западного и Резервного фронтов. Несмотря на упорное сопротивление советских войск, противник в 1-й же день прорвал оборону, а его подвижные соединения продвинулись на 40—50 км в направлениях Орла, Юхнова и Вязьмы. Попытки фронтов нанести контрудары слабыми резервами результатов не дали. 3 октября передовые части 2-й танковой группы вышли на пути отхода 3-й и 13-й армий Брянского фронта и к исходу дня ворвались в Орёл. Прорыв обороны войск Западного и Резервного фронтов на ярцевском и рославльском направлениях и отход части сил фронтов создали опасную обстановку на вяземском направлении. 4 октября враг захватил Спас-Деменск и Киров, 5 октября — Юхнов и вышел в район Вязьмы. 6 октября противник овладел Брянском. В районе Вязьмы в окружении оказались соединения 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий. Упорно сопротивляясь, окружённые войска сковали до 28 дивизий противника, уничтожили тысячи вражеских солдат и офицеров, вывели из строя массу техники. Части сил к середине октября удалось прорваться из окружения. Неблагоприятное развитие военных действий в районе Вязьмы и Брянска создало большую опасность Москве. В этих условиях ЦК партии, ГКО и Ставка (Верховный главнокомандующий И. В. Сталин) приняли меры по усилению Можайской линии обороны, куда срочно направлялись войска из резерва и с др. фронтов. В целях объединения руководства войсками западного направления и организации более чёткого управления ими оставшиеся войска Резервного фронта были 10 октября переданы в состав Западного фронта, командующим войсками которого в этот день был назначен генерал армии Г. К. Жуков, а его заместителем — генерал-полковник И. С. Конев. 12 октября Западному фронту были подчинены войска Можайской линии обороны. В результате энергичных мер, принятых командованием, на московском направлении был создан новый фронт обороны. Однако положение войск Западного фронта, занявших оборону на Можайской линии, оставалось исключительно тяжёлым. На фронте от Московского моря до Калуги в составе четырёх армий Западного фронта насчитывалось лишь около 90 тыс. чел. В этих условиях командование фронтом стремилось прочно прикрыть только важнейшие направления, ведущие к Москве: волоколамское, можайское, малоярославецкое и калужское, на которых соответственно оборонялись 16-я армия генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского, 5-я армия генерал-майора артиллерии Л. А. Говорова, 43-я армия генерал-майора К. Д. Голубева, 49-я армия генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина. В воздухе господствовала вражеская авиация. Дороги были забиты потоками людей, конными повозками, гуртами скота, машинами, что крайне осложняло работу фронтового тыла и управление войсками.
Для укрепления ближних подступов к Москве 12 октября ГКО принял решение о строительстве непосредственно в районе столицы оборонительных рубежей. Главный рубеж намечалось построить в форме полукольца в 15—20 км от Москвы. Городской рубеж проходил по Окружной ж. д. Вся система обороны на ближних подступах к городу получила наименование Московской зоны обороны. В неё входили части московского гарнизона, дивизии народного ополчения и дивизии, прибывшие из резерва Ставки. На строительство оборонительных сооружений было мобилизовано 450 тыс. жителей столицы, 75% мобилизованных составляли женщины. ГКО решил эвакуировать из Москвы часть партийных и правительственных учреждений, крупные оборонные заводы, научные и культурные учреждения. Верховный главнокомандующий, часть ГКО и Ставки Верховного главнокомандования (ВГК) оставались в Москве. Москвичи, помогая войскам, в короткий срок построили внешний оборонительный пояс и возвели укрепления внутри города. Тысячи рабочих, служащих, деятелей науки, искусства добровольно шли в коммунистические батальоны. Из 25 вновь созданных в октябре добровольческих рот и батальонов в Москве были сформированы 3 дивизии народного ополчения, 4-я комплектовалась из призывных контингентов.
В ожесточённых боях, развернувшихся на Можайской линии обороны в середине октября, советские войска оказали героическое сопротивление превосходящим силам врага и задержали его на несколько дней. 13 октября пала Калуга, 16 октября — Боровск, 18 октября — Можайск и Малоярославец. Только величайшим напряжением сил удалось остановить врага на рубеже рр. Протва и Нара. Столь же ожесточённые бои шли на др. участках западного направления. 17 октября был оставлен Калинин. Для прикрытия столицы с С.-З. 17 октября на базе войск правого крыла Западного фронта (22-я, 29-я, 30-я и 31-я армии) был создан Калининский фронт (командующий генерал-полковник И. С. Конев, член Военного совета корпусной комиссар Д. С. Леонов, начальник штаба генерал-майор И. И. Иванов). Попытка врага нанести удар из района Калинина в тыл фронта была сорвана, а его наступление на тульском направлении остановлено героическими действиями войск 50-й армии и трудящихся Тулы, поддержанных резервами Ставки. С 19 октября ГКО ввёл в Москве и в прилегающих районах осадное положение. В октябре враг совершил на Москву 31 налёт, в них участвовало 2018 самолётов, из которых 273 было сбито. Войска ПВО Москвы вели напряжённую борьбу с воздушным противником и отстояли столицу от разрушений.
Противодействие советских войск постепенно становилось всё более стойким и организованным, но противник вводил в сражение новые соединения и по-прежнему имел количественное превосходство, особенно в боевой технике, на направлениях главных ударов. Поэтому стабилизировать оборону на дальних подступах к Москве не удалось, и бои в конце октября шли уже в 80—100 км от Москвы. Над столицей нависла непосредственная угроза. Героическим сопротивлением советских войск наступление врага в начале ноября было остановлено на всех участках западного направления. Немецко-фашистское командование причину срыва октябрьского наступления объясняло осенней распутицей, хотя неблагоприятные климатические условия одинаково влияли на обе стороны. Гитлер требовал во что бы то ни стало захватить Москву до начала зимы. Германское командование подтянуло все наличные резервы и произвело перегруппировку. Для возобновления наступления на Москву оно развернуло 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных. Перевес в силах оставался на стороне противника: в людях в 2 раза, в артиллерии в 2,5, в танках в 1,5 раза. На волоколамском и тульском направлениях превосходство противника было ещё более значительным. По замыслу немецко-фашистского командования группа армий «Центр» должна была разбить фланговые части обороны советских войск и окружить Москву, обойдя её с С.-З. и Ю.-З.
Советское командование в связи с перегруппировками войск противника усилило опасные участки фронта резервами и пополнениями. 11 ноября был расформирован Брянский фронт, а его 50-я армия вместе с полосой обороны передана в состав Западного фронта; 17 ноября Западный фронт принял вместе с полосой обороны30-ю армию Калининского фронта.
Наступление немецко-фашистских войск на Москву возобновилось с С.-З. 15—16 ноября, с Ю.-З. — 18 ноября. Главные удары противник наносил в направлениях Клин — Рогачёво, пытаясь обойти Москву с С., и на Тулу — Каширу в обход столицы с Ю. Ценой больших потерь в конце ноября врагу удалось овладеть районом Клин, Солнечногорск, Истра, выйти к каналу Москва — Волга в районе Яхромы и занять Красную Поляну (в 27 км от Москвы). Здесь он был остановлен и вынужден перейти к обороне. В конце ноября шли ожесточённые бои в районе Каширы и Тулы. Советское командование подтянуло дополнительные силы на наиболее угрожаемые участки. 27 ноября советские войска нанесли контрудар по 2-й танковой армии генерала Х. Гудериана и отбросили её от Каширы в направлении на Мордвес. Потерпев поражение под Каширой, 2-я немецкая танковая армия попыталась обойти Тулу с С.-В. и перерезала железные и шоссейные дороги Серпухов — Тула. Контрударом советские войска отбросили врага на исходные позиции. Появились признаки кризиса немецко-фашистского наступления. Инициатива действий стала переходить к советским войскам.
1 декабря командование группы армий «Центр» предприняло новую попытку прорваться к Москве в районе Апрелевки, но и она кончилась провалом. Ставка ВГК приказала, кроме переданных Западному фронту из резерва Ставки 1-й ударной, 10-й и 20-й армий, включить в состав Московской зоны обороны 24-ю и 60-ю армии. 2 декабря передовые части 1-й ударной и 20-й армий отразили все атаки противника севернее Москвы в районе Дмитрова и южнее и вынудили его прекратить наступление. 3—5 декабря 1-я ударная и 20-я армии нанесли несколько сильных контрударов в районе Яхромы и Красной Поляны и начали теснить врага. Левофланговые дивизии 16-й армии во взаимодействии с 5-й армией отбросили противника из большой излучины р. Москвы северо-восточнее Звенигорода. Ударная группа 33-й армии, разгромив 4—5 декабря вражеские части, восстановила положение на р. Нара. 50-я и 49-я армии отбили все атаки врага севернее Тулы. Т. о., в результате контрударов советских войск в начале декабря были сорваны последние попытки врага прорваться к Москве. Только с 16 ноября по 5 декабря противник потерял под Москвой 155 тыс. чел. убитыми и ранеными, около 800 танков, 300 орудий и около 1500 самолётов. В ходе обороны столицы были надломлены силы и моральный дух немецко-фашистской армии. Создались предпосылки для перехода советских войск в контрнаступление.
Наступательный период. К контрнаступлению привлекались войска Калининского и Западного фронтов и 2 правофланговые армии Юго-Западного фронта (командующий Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко). Главный удар наносил Западный фронт. Советские войска под Москвой к началу декабря насчитывали: около 720 тыс. чел., 5900 орудий и миномётов, 415 установок реактивной артиллерии, 670 танков (в том числе 205 тяжёлых и средних) и 760 самолётов (из них 590 новых конструкций). Немецко-фашистские войска в это время имели: 800 тыс. чел., около 10 400 орудий и миномётов, 1000 танков и свыше 600 самолётов. Замысел советского командования заключался в том, чтобы разгромить ударные группировки противника и отбросить их остатки дальше от столицы. Выполнению этого замысла должны были способствовать войска, наступавшие на тихвинском и ростовском направлениях, авиация Резерва ВГК и партизаны, действовавшие в тылу врага. Контрнаступление началось 5—6 декабря на фронте от Калинина до Ельца. Боевые действия сразу же приняли ожесточённый характер. Несмотря на отсутствие превосходства в силах и средствах, на сильные морозы, глубокий снежный покров, войска левого крыла Калининского и правого крыла Западного фронтов уже в первые дни контрнаступления прорвали оборону противника южнее Калинина и северо-западнее Москвы, перерезали железную дорогу и шоссе Калинин — Москва и освободили ряд населённых пунктов. Одновременно с войсками, наступавшими северо-западнее Москвы, перешли в контрнаступление войска левого крыла Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Сильные удары войск Красной Армии по фланговым группировкам группы армий «Центр», предназначенным для окружения Москвы, заставили немецко-фашистское командование принять меры по спасению своих войск от разгрома. 8 декабря Гитлер подписал директиву о переходе к обороне на всём советско-германском фронте. Группа армий «Центр» получила задачу любой ценой удерживать важные в стратегическом отношении районы. 9 декабря советские войска освободили Рогачёво, Венёв, Елец, 11 декабря — Сталиногорск, 12 декабря — Солнечногорск, 13 декабря — Ефремов, 15 декабря — Клин, 16 декабря — Калинин, 20 декабря — Волоколамск. К началу января 1942 войска правого крыла Западного фронта вышли на рубеж рр. Лама и Руза. К этому же времени войска Калининского фронта вышли на рубеж Павликово, Старица. Войска центра Западного фронта 26 декабря освободили Наро-Фоминск, 2 января — Малоярославец, 4 января — Боровск. Успешно развивалось контрнаступление на левом крыле Западного фронта и в полосе Брянского фронта (воссоздан18 декабря 1941 в составе 3-й, 13-й и 61-й армий; командующий генерал Я. Т. Черевиченко, член Военного совета А. Ф. Колобяков, начальник штаба генерал-майор В. Я. Колпакчи). 25 декабря советские войска на широком фронте вышли к р. Оке. 28 декабря был освобожден Козельск, 30 декабря — Калуга, в начале января 1942 — Мещовск и Мосальск. Войска Брянского фронта во взаимодействии с войсками левого крыла Западного фронта к началу января 1942 достигли рубежа Белёв, Мценск, Верховье. Это создавало благоприятные условия для окружения группы армий «Центр». Однако достаточных сил у наступающих советских войск для этого не было. Темпы контрнаступления замедлились.
В начале января 1942 было завершено контрнаступление, в результате которого были разгромлены основные силы 2-й, 3-й и 4-й танковых армий и соединения 9-й армии немцев. 38 немецких ди
Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия.
1969—1978.
боевые действия Советских Вооруженных Сил с 30 сентября 1941 по 20 апреля 1942, во время Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—45 (См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941-45), по обороне Москвы против немецко-фашистских войск и их разгрому.
М. б. делится на 2 периода: оборонительный (30 сентября — 4 декабря 1941) и наступательный, который состоит из 2 этапов: контрнаступления (5—6 декабря 1941— 7—8 января 1942) и общего наступления советских войск (7—10 января — 20 апреля 1942).
Оборонительный период. Оперативно-стратегическая обстановка на советско-германском фронте к концу сентября 1941 для Красной Армии продолжала оставаться напряжённой. Советские войска вынуждены были отступить к Ленинграду, оставить Смоленск и Киев. Общее превосходство в силах, средствах и инициатива действий находились на стороне врага. Однако добившись успехов в период летнего наступления, немецко-фашистские войска встретились и с серьёзными трудностями. Они понесли крупные потери в живой силе и технике, а их попытка с ходу прорваться к Москве была сорвана героической борьбой войск Красной Армии во время Смоленского сражения 1941 (См. Смоленское сражение 1941). В начале сентября немецко-фашистское командование отдало приказ о переходе войск на западном (московском) направлении к временной обороне и приступило к подготовке операции по захвату Москвы под кодовым названием «Тайфун». Замысел операции предусматривал: мощными ударами крупных группировок, сосредоточенных в районах Духовщины, Рославля и Шостки окружить основные силы войск Красной Армии, прикрывавших столицу, и уничтожить их в районах Брянска и Вязьмы, а затем стремительно обойти Москву с С. и Ю. с целью её захвата. Выполнение этого замысла возлагалось на группу армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ф. Бок), состоявшую из 2-й, 4-й, 9-й полевых армий и 2-й, 3-й и 4-й танковых групп (с октября 2-я танковая армия, с января 3-я и 4-я танковые армии). Всего к концу сентября было сосредоточено 77 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных, в которых насчитывалось свыше 1 млн. чел., свыше 14 тыс. орудий и миномётов, 1700 танков, 950 самолётов. Против войск группы армий «Центр» к началу немецко-фашистского наступления оборонялись войска Западного (командующий генерал-полковник И. С. Конев, член Военного совета Н. А. Булганин, начальник штаба генерал-лейтенант В. Д. Соколовский), Брянского (командующий генерал-полковник А. И. Ерёменко, член Военного совета дивизионный комиссар П. И. Мазепов, начальник штаба генерал-майор Г. Ф. Захаров), Резервного (командующий Маршал Советского Союза С. М. Будённый, член Военного совета Н. С. Круглов, начальник штаба генерал-майор А. Ф. Анисов) фронтов. Всего в советских войсках насчитывалось около 800 тыс. чел., 6800 орудий и миномётов, 780 танков (из них 140 тяжёлых и средних) и 545 самолётов в основном устаревших конструкций. Т. о., враг превосходил советские войска по численности людей в 1,2, артиллерии и миномётов — в 2,1, танков — в 2,2 раза, боевых самолётов — в 1,7 раза. Большое преимущество противник имел и в подвижности своих войск, располагавших значительным парком автомашин и тягачей. Многие вновь сформированные советские дивизии, особенно Резервного фронта, а также 12 стрелковых дивизий народного ополчения этого фронта не имели боевого опыта и должного вооружения. Замысел советского Верховного Главнокомандования на западном направлении заключался в том, чтобы упорной обороной нанести немецко-фашистским войскам возможно бо́льшие потери и выиграть время для формирования и сосредоточения новых резервов. В соответствии со сложившейся обстановкой ГКО и ЦК ВКП (б) наметили меры для создания на дальних и ближних подступах к Москве глубокоэшелонированной обороны, состоявшей из оборонительных рубежей, занимавших по фронту свыше 300 км и в глубину 200—250 км и включавших 8—9 оборонительных полос. В подготовке оборонительных рубежей важную роль сыграли войска резервных формирований, дивизии московского народного ополчения, а также трудящиеся Смоленской, Брянской, Тульской, Калининской, Московской областей и г. Москвы. Большое внимание Коммунистической партией и советским командованием уделялось ускоренному формированию крупных резервов в тылу страны. Однако большинство намеченных мер по укреплению обороны не было завершено из-за недостатка времени и сил. Не удалось создать прочные инженерные заграждения, фронты нуждались в пополнении, ощущался недостаток боеприпасов.
Наступление врага началось 30 сентября ударом 2-й танковой группы по левому крылу Брянского фронта. 2 октября перешли в наступление главные силы группы армий «Центр» из районов Ярцево и Рославля против войск Западного и Резервного фронтов. Несмотря на упорное сопротивление советских войск, противник в 1-й же день прорвал оборону, а его подвижные соединения продвинулись на 40—50 км в направлениях Орла, Юхнова и Вязьмы. Попытки фронтов нанести контрудары слабыми резервами результатов не дали. 3 октября передовые части 2-й танковой группы вышли на пути отхода 3-й и 13-й армий Брянского фронта и к исходу дня ворвались в Орёл. Прорыв обороны войск Западного и Резервного фронтов на ярцевском и рославльском направлениях и отход части сил фронтов создали опасную обстановку на вяземском направлении. 4 октября враг захватил Спас-Деменск и Киров, 5 октября — Юхнов и вышел в район Вязьмы. 6 октября противник овладел Брянском. В районе Вязьмы в окружении оказались соединения 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий. Упорно сопротивляясь, окружённые войска сковали до 28 дивизий противника, уничтожили тысячи вражеских солдат и офицеров, вывели из строя массу техники. Части сил к середине октября удалось прорваться из окружения. Неблагоприятное развитие военных действий в районе Вязьмы и Брянска создало большую опасность Москве. В этих условиях ЦК партии, ГКО и Ставка (Верховный главнокомандующий И. В. Сталин) приняли меры по усилению Можайской линии обороны, куда срочно направлялись войска из резерва и с др. фронтов. В целях объединения руководства войсками западного направления и организации более чёткого управления ими оставшиеся войска Резервного фронта были 10 октября переданы в состав Западного фронта, командующим войсками которого в этот день был назначен генерал армии Г. К. Жуков, а его заместителем — генерал-полковник И. С. Конев. 12 октября Западному фронту были подчинены войска Можайской линии обороны. В результате энергичных мер, принятых командованием, на московском направлении был создан новый фронт обороны. Однако положение войск Западного фронта, занявших оборону на Можайской линии, оставалось исключительно тяжёлым. На фронте от Московского моря до Калуги в составе четырёх армий Западного фронта насчитывалось лишь около 90 тыс. чел. В этих условиях командование фронтом стремилось прочно прикрыть только важнейшие направления, ведущие к Москве: волоколамское, можайское, малоярославецкое и калужское, на которых соответственно оборонялись 16-я армия генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского, 5-я армия генерал-майора артиллерии Л. А. Говорова, 43-я армия генерал-майора К. Д. Голубева, 49-я армия генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина. В воздухе господствовала вражеская авиация. Дороги были забиты потоками людей, конными повозками, гуртами скота, машинами, что крайне осложняло работу фронтового тыла и управление войсками.
Для укрепления ближних подступов к Москве 12 октября ГКО принял решение о строительстве непосредственно в районе столицы оборонительных рубежей. Главный рубеж намечалось построить в форме полукольца в 15—20 км от Москвы. Городской рубеж проходил по Окружной ж. д. Вся система обороны на ближних подступах к городу получила наименование Московской зоны обороны. В неё входили части московского гарнизона, дивизии народного ополчения и дивизии, прибывшие из резерва Ставки. На строительство оборонительных сооружений было мобилизовано 450 тыс. жителей столицы, 75% мобилизованных составляли женщины. ГКО решил эвакуировать из Москвы часть партийных и правительственных учреждений, крупные оборонные заводы, научные и культурные учреждения. Верховный главнокомандующий, часть ГКО и Ставки Верховного главнокомандования (ВГК) оставались в Москве. Москвичи, помогая войскам, в короткий срок построили внешний оборонительный пояс и возвели укрепления внутри города. Тысячи рабочих, служащих, деятелей науки, искусства добровольно шли в коммунистические батальоны. Из 25 вновь созданных в октябре добровольческих рот и батальонов в Москве были сформированы 3 дивизии народного ополчения, 4-я комплектовалась из призывных контингентов.
В ожесточённых боях, развернувшихся на Можайской линии обороны в середине октября, советские войска оказали героическое сопротивление превосходящим силам врага и задержали его на несколько дней. 13 октября пала Калуга, 16 октября — Боровск, 18 октября — Можайск и Малоярославец. Только величайшим напряжением сил удалось остановить врага на рубеже рр. Протва и Нара. Столь же ожесточённые бои шли на др. участках западного направления. 17 октября был оставлен Калинин. Для прикрытия столицы с С.-З. 17 октября на базе войск правого крыла Западного фронта (22-я, 29-я, 30-я и 31-я армии) был создан Калининский фронт (командующий генерал-полковник И. С. Конев, член Военного совета корпусной комиссар Д. С. Леонов, начальник штаба генерал-майор И. И. Иванов). Попытка врага нанести удар из района Калинина в тыл фронта была сорвана, а его наступление на тульском направлении остановлено героическими действиями войск 50-й армии и трудящихся Тулы, поддержанных резервами Ставки. С 19 октября ГКО ввёл в Москве и в прилегающих районах осадное положение. В октябре враг совершил на Москву 31 налёт, в них участвовало 2018 самолётов, из которых 273 было сбито. Войска ПВО Москвы вели напряжённую борьбу с воздушным противником и отстояли столицу от разрушений.
Противодействие советских войск постепенно становилось всё более стойким и организованным, но противник вводил в сражение новые соединения и по-прежнему имел количественное превосходство, особенно в боевой технике, на направлениях главных ударов. Поэтому стабилизировать оборону на дальних подступах к Москве не удалось, и бои в конце октября шли уже в 80—100 км от Москвы. Над столицей нависла непосредственная угроза. Героическим сопротивлением советских войск наступление врага в начале ноября было остановлено на всех участках западного направления. Немецко-фашистское командование причину срыва октябрьского наступления объясняло осенней распутицей, хотя неблагоприятные климатические условия одинаково влияли на обе стороны. Гитлер требовал во что бы то ни стало захватить Москву до начала зимы. Германское командование подтянуло все наличные резервы и произвело перегруппировку. Для возобновления наступления на Москву оно развернуло 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных. Перевес в силах оставался на стороне противника: в людях в 2 раза, в артиллерии в 2,5, в танках в 1,5 раза. На волоколамском и тульском направлениях превосходство противника было ещё более значительным. По замыслу немецко-фашистского командования группа армий «Центр» должна была разбить фланговые части обороны советских войск и окружить Москву, обойдя её с С.-З. и Ю.-З.
Советское командование в связи с перегруппировками войск противника усилило опасные участки фронта резервами и пополнениями. 11 ноября был расформирован Брянский фронт, а его 50-я армия вместе с полосой обороны передана в состав Западного фронта; 17 ноября Западный фронт принял вместе с полосой обороны 30-ю армию Калининского фронта.
Наступление немецко-фашистских войск на Москву возобновилось с С.-З. 15—16 ноября, с Ю.-З. — 18 ноября. Главные удары противник наносил в направлениях Клин — Рогачёво, пытаясь обойти Москву с С., и на Тулу — Каширу в обход столицы с Ю. Ценой больших потерь в конце ноября врагу удалось овладеть районом Клин, Солнечногорск, Истра, выйти к каналу Москва — Волга в районе Яхромы и занять Красную Поляну (в 27 км от Москвы). Здесь он был остановлен и вынужден перейти к обороне. В конце ноября шли ожесточённые бои в районе Каширы и Тулы. Советское командование подтянуло дополнительные силы на наиболее угрожаемые участки. 27 ноября советские войска нанесли контрудар по 2-й танковой армии генерала Х. Гудериана и отбросили её от Каширы в направлении на Мордвес. Потерпев поражение под Каширой, 2-я немецкая танковая армия попыталась обойти Тулу с С.-В. и перерезала железные и шоссейные дороги Серпухов — Тула. Контрударом советские войска отбросили врага на исходные позиции. Появились признаки кризиса немецко-фашистского наступления. Инициатива действий стала переходить к советским войскам.
1 декабря командование группы армий «Центр» предприняло новую попытку прорваться к Москве в районе Апрелевки, но и она кончилась провалом. Ставка ВГК приказала, кроме переданных Западному фронту из резерва Ставки 1-й ударной, 10-й и 20-й армий, включить в состав Московской зоны обороны 24-ю и 60-ю армии. 2 декабря передовые части 1-й ударной и 20-й армий отразили все атаки противника севернее Москвы в районе Дмитрова и южнее и вынудили его прекратить наступление. 3—5 декабря 1-я ударная и 20-я армии нанесли несколько сильных контрударов в районе Яхромы и Красной Поляны и начали теснить врага. Левофланговые дивизии 16-й армии во взаимодействии с 5-й армией отбросили противника из большой излучины р. Москвы северо-восточнее Звенигорода. Ударная группа 33-й армии, разгромив 4—5 декабря вражеские части, восстановила положение на р. Нара. 50-я и 49-я армии отбили все атаки врага севернее Тулы. Т. о., в результате контрударов советских войск в начале декабря были сорваны последние попытки врага прорваться к Москве. Только с 16 ноября по 5 декабря противник потерял под Москвой 155 тыс. чел. убитыми и ранеными, около 800 танков, 300 орудий и около 1500 самолётов. В ходе обороны столицы были надломлены силы и моральный дух немецко-фашистской армии. Создались предпосылки для перехода советских войск в контрнаступление.
Наступательный период. К контрнаступлению привлекались войска Калининского и Западного фронтов и 2 правофланговые армии Юго-Западного фронта (командующий Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко). Главный удар наносил Западный фронт. Советские войска под Москвой к началу декабря насчитывали: около 720 тыс. чел., 5900 орудий и миномётов, 415 установок реактивной артиллерии, 670 танков (в том числе 205 тяжёлых и средних) и 760 самолётов (из них 590 новых конструкций). Немецко-фашистские войска в это время имели: 800 тыс. чел., около 10 400 орудий и миномётов, 1000 танков и свыше 600 самолётов. Замысел советского командования заключался в том, чтобы разгромить ударные группировки противника и отбросить их остатки дальше от столицы. Выполнению этого замысла должны были способствовать войска, наступавшие на тихвинском и ростовском направлениях, авиация Резерва ВГК и партизаны, действовавшие в тылу врага. Контрнаступление началось 5—6 декабря на фронте от Калинина до Ельца. Боевые действия сразу же приняли ожесточённый характер. Несмотря на отсутствие превосходства в силах и средствах, на сильные морозы, глубокий снежный покров, войска левого крыла Калининского и правого крыла Западного фронтов уже в первые дни контрнаступления прорвали оборону противника южнее Калинина и северо-западнее Москвы, перерезали железную дорогу и шоссе Калинин — Москва и освободили ряд населённых пунктов. Одновременно с войсками, наступавшими северо-западнее Москвы, перешли в контрнаступление войска левого крыла Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Сильные удары войск Красной Армии по фланговым группировкам группы армий «Центр», предназначенным для окружения Москвы, заставили немецко-фашистское командование принять меры по спасению своих войск от разгрома. 8 декабря Гитлер подписал директиву о переходе к обороне на всём советско-германском фронте. Группа армий «Центр» получила задачу любой ценой удерживать важные в стратегическом отношении районы. 9 декабря советские войска освободили Рогачёво, Венёв, Елец, 11 декабря — Сталиногорск, 12 декабря — Солнечногорск, 13 декабря — Ефремов, 15 декабря — Клин, 16 декабря — Калинин, 20 декабря — Волоколамск. К началу января 1942 войска правого крыла Западного фронта вышли на рубеж рр. Лама и Руза. К этому же времени войска Калининского фронта вышли на рубеж Павликово, Старица. Войска центра Западного фронта 26 декабря освободили Наро-Фоминск, 2 января — Малоярославец, 4 января — Боровск. Успешно развивалось контрнаступление на левом крыле Западного фронта и в полосе Брянского фронта (воссоздан18 декабря 1941 в составе 3-й, 13-й и 61-й армий; командующий генерал Я. Т. Черевиченко, член Военного совета А. Ф. Колобяков, начальник штаба генерал-майор В. Я. Колпакчи). 25 декабря советские войска на широком фронте вышли к р. Оке. 28 декабря был освобожден Козельск, 30 декабря — Калуга, в начале января 1942 — Мещовск и Мосальск. Войска Брянского фронта во взаимодействии с войсками левого крыла Западного фронта к началу января 1942 достигли рубежа Белёв, Мценск, Верховье. Это создавало благоприятные условия для окружения группы армий «Центр». Однако достаточных сил у наступающих советских войск для этого не было. Темпы контрнаступления замедлились.
В начале января 1942 было завершено контрнаступление, в результате которого были разгромлены основные силы 2-й, 3-й и 4-й танковых армий и соединения 9-й армии немцев. 38 немецких дивизий (в том числе 11 танковых и 4 моторизованных) потерпели тяжёлое поражение. Разгром ударных группировок, наступавших на Москву, вызвал растерянность немецко-фашистского командования. Гитлер снял с постов главнокомандующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала В. фон Браухича, командующего группой армий «Центр» Ф. Бока, командующих 2-й и 4-й танковых и 9-й армиями Х. Гудериана, Э. Гёпнера, А. Штрауса.
В начале января 1942 Ставка ВГК приняла решение о переходе в общее наступление на всех основных стратегических направлениях: северо-западном, западном и южном с целью разгрома главных группировок врага. Войска Калининского и Западного фронтов имели задачу: во взаимодействии со смежными армиями Северо-Западного и Брянского фронтов окружить и разгромить главные силы группы армий «Центр». Однако наличные силы и средства были недостаточны для достижения поставленных целей. 10 января войска Западного фронта, сломив упорное сопротивление врага, освободили города Можайск, Верею, Медынь, Киров, Людиново и Сухиничи. Осуществление прорыва обороны противника на правом крыле и в центре Западного фронта создало предпосылки для рассечения обороны врага на вяземском направлении и охвата вяземской группировки противника с Ю.-В. Успешно развивалось в январе наступление Калининского фронта и левого крыла Северо-Западного фронта. Были освобождены города Пено, Андреаполь, Селижарово, Торопец, Западная Двина. В середине января войска Калининского фронта глубоко охватили с З. и В. оленинскую группировку, 39-я армия вышла в район Сычёвки, в её тыл. 22 января Ставка передала в состав Калининского фронта 3-ю и 4-ю ударные армии Северо-Западного фронта. Наступление войск Западного фронта (33-й армии, кавалерийского корпуса генерала П. А. Белова и 4-го воздушно-десантного корпуса) на Вязьму, начавшееся 26 января во взаимодействии с 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта с целью окружения вяземской группировки противника с Ю.-З. и С., успеха не имело.
С 1 февраля была восстановлена должность главнокомандующего западным направлением (существовала 10 июля — 11 сентября 1941), на которую был назначен генерал армии Г. К. Жуков, оставшийся также командующим Западным фронтом. Ставка потребовала завершить разгром основных сил группы армий «Центр». В это же время немецко-фашистское командование подтянуло в район Вязьмы подкрепления, которые во взаимодействии с авиацией отбили атаки советских войск на Вязьму с С. и Ю. Одновременно противник нанёс сильные контрудары по коммуникациям выдвинувшихся вперёд 33-й, 39-й и 29-й армий, войска которых вынуждены были в начале февраля перейти к обороне. Был необходим ввод в действие дополнительных сил, но ими советское командование в то время не располагало. В конце марта — начале апреля войска Калининского и Западного фронтов предприняли ещё одну попытку разгромить ржевскую, оленинскую и вяземскую группировки и соединиться с войсками, действовавшими в тылу противника в районе Вязьмы, но успеха не добились. 20 апреля войска получили приказ о переходе к обороне на рубеже Ржев, Гжатск, Киров, Жиздра.
В целом, несмотря на незавершённость, общее наступление на западном направлении увенчалось крупной победой. В результате контрнаступления и общего наступления противник был отброшен на 100—250 км. Полностью были освобождены Московская, Тульская и Рязанская области, многие районы Калининской, Смоленской и Орловской областей. Противник потерял свыше 400 тыс. чел., 1300 танков, 2500 орудий, свыше 15 тыс. машин и много др. техники.
В М. б. советские войска впервые за всю 2-ю мировую войну 1939—45 нанесли крупное поражение армии фашистской Германии и развеяли миф о её непобедимости. Хотя окончательно разгромить группу армий «Центр» не удалось из-за ограниченности сил и средств, М. б. сыграла огромную роль в войне. Гитлеровский план «молниеносной войны» был сорван. Советские войска вырвали у противника стратегическую инициативу. Победа Красной Армии под Москвой имела огромное политическое и военное значение. Она знаменовала решительный поворот военных событий в пользу СССР и оказала большое влияние на весь дальнейший ход войны. Победа под Москвой была достигнута благодаря массовому героизму советских воинов и трудовым усилиям советских людей. 36 тыс. бойцов и командиров были награждены орденами и медалями. Особо отличившимся 110 воинам, в том числе 28 панфиловцам (См. Панфиловцы) (из состава 8-й гвардейской стрелковой дивизии), присвоено звание Героя Советского Союза. Высокое боевое мастерство показали командующие армиями И. В. Болдин, Л. А. Говоров, Ф. И. Голиков, М. Г. Ефремов, Ф. Я. Костенко, В. И. Кузнецов, Д. Д. Лелюшенко, К. К. Рокоссовский и др.; командиры корпусов, дивизий и бригад В. К. Баранов, А. П. Белобородов, П. А. Белов, Л. М. Доватор, Д. А. Журавлёв, М. Е. Катуков, И. Д. Климов, А. И. Лизюков, К. Н. Леселидзе, К. С. Мельник, И. В. Панфилов, И. Ф. Петров, В. И. Полосухин, И. А. Плиев, П. А. Ротмистров, П. Г. Чанчибадзе и др. Большую помощь войскам оказывали партизаны, действовавшие в тылу врага, особый вклад внесли трудящиеся столицы, за что Москве в 1965 было присвоено почётное звание «Город-герой». В 1944 была учреждена медаль «За оборону Москвы», которой награждены свыше 1 млн. чел.
Лит.: Разгром немецко-фашистских войск под Москвой, М., 1964; Великая битва под Москвой, М., 1961; Провал гитлеровского наступления на Москву, М., 1966: Битва за Москву, М., 1966; Жуков Г. К., Воспоминания и размышления, М., 1969; Рокоссовский К. К., Солдатский долг, М., 1968.
Г. К. Жуков.
Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия.
1969—1978.
Московская битва: «штопаем тришкин кафтан»
5 октября телеграфный аппарат «Бодо» донес до Жукова срочный вызов Сталина: «…Можете ли вы незамедлительно вылететь в Москву? Ввиду осложнения обстановки на левом крыле Резервного фронта, в районе Юхнова, Ставка хотела бы с вами посоветоваться».
Жуков выразил готовность лететь в столицу на следующий день, но на Ленинградском фронте возникли осложнения, о которых он доложил Верховному. К вечеру следующего дня Сталин, выслушав очередной доклад о том, что линия фронта стабилизировалась, приказал Жукову оставить вместо себя генерала Федюнинского и немедленно вылететь в Москву.
Причиной были события, разыгравшиеся 5 октября на подступах к Москве. По воспоминаниям генерала Телегина, члена Военного совета Московского военного округа, дело было так: «В десятом часу утра (5 октября) поступил первый тревожный сигнал с запада. Начальник оперативного отдела опергруппы (штаба МВО) полковник Д. А. Чернов, находившийся в Малоярославецком укрепленном районе, по телефону доложил, что рано утром задержаны повозки, автомашины из тылов 43-й армии, а также отдельные военнослужащие, которые сообщили, что противник начал большое наступление, некоторые дивизии дерутся в окружении, идут сильные бои. У противника много танков, беспрерывно бомбит авиация… Поверить этому было невозможно. Похоже было, что это просто паникеры, которым что-то померещилось или их спровоцировала вражеская агентура. Поэтому Чернову было дано указание передать задержанных в особый отдел, на дорогах выставить заставы и останавливать всех беглецов, если они появятся, а на Спас-Деменск выслать на автомашине разведку».
Из Подольска от коменданта Малоярославецкого укрепрайона комбрига Елисеева поступило экстренное донесение: город Юхнов, в 85 км на северо-запад от Калуги, захвачен немцами, танки идут к Малоярославцу, откуда им будет открыта дорога на Подольск…
Расстояние от Малоярославца до Москвы – чуть больше ста километров, причем не по бездорожью, а по отличному шоссе. От Подольска до нынешней МКАД – порядка 30 км. Выход танкистов Гудериана к Малоярославцу означал, что до центра Москвы им остается два-три часа пути. Войск, способных отразить удар, на этом участке не было. «Противника больше нет», – писал в дневнике Гальдер.
С занятий спешно сняли курсантов двух военных училищ, находившихся в Подольске, – пехотного (две тысячи человек) и артиллерийского (полторы тысячи), и, собрав какое нашлось вооружение, отправили оборонять Малоярославец.
«Первым на пути прорвавшихся к Юхнову танков противника встал отряд начальника парашютно-десантной службы Западного фронта капитана И. Г. Старчака, – пишет Лев Лопуховский в книге «1941. Вяземская катастрофа». – Этот отряд численностью примерно в 400 человек был сформирован лишь накануне – 4 октября по его личной инициативе из числа пограничников, которые готовились к действиям по вражеским тылам. Бойцы отряда взорвали мост через реку Угру, заняв оборону на ее восточном берегу. Вскоре действия отряда Старчака были поддержаны курсантами подольских военных училищ. По боевой тревоге в училищах был сформирован передовой отряд в составе усиленной роты под командованием старшего лейтенанта Л. А. Мамчича и артдивизиона под командованием капитана Я. С. Россикова. Командиром батареи 45-миллиметровых пушек был назначен старший лейтенант Т. Г. Носов, а батареи 76-миллиметровых пушек – капитан В. И. Базыленко. Отряд был быстро переброшен на автомашинах, собранных на предприятиях города Подольск, к д. Стрекалово. Сюда в ночь на 6 октября под нажимом противника отошли десантники Старчака.
Командиры отрядов решили совместной атакой выбить противника с восточного берега реки Угры, с которого недавно отступили десантники. Атака началась в 8 часов утра 6 октября, и после тяжелого боя берег был очищен. Но противник не отказался от намерения создать плацдарм на р. Угра. 7 октября после авиационной и артиллерийской подготовки немцы перешли в наступление. В результате атаки танков и мотопехоты десантники и курсанты вынуждены были отойти на рубеж реки Изверь. В документах противника было отмечено сильное сопротивление «красных юнкеров» на реках Угра и Изверь за взорванными мостами, поддержанное артиллерией. Своим героическим сопротивлением десантники и курсанты помогли нашим войскам выиграть необходимое время для организации обороны на подступах к Малоярославцу».
В один из моментов прорвавшиеся немецкие танки атаковали курсантский отряд с тыла, предварительно подняв красные флаги. Но подольские курсанты распознали обман и расстреляли танки прямой наводкой. На другом участке курсантский расчет оказался на пути танковой колонны, которую стал обстреливать из зенитной пушки – противотанковых орудий не было. Позиция курсантов была выбрана удачно, немцы не смогли оценить, насколько велики (точнее, малы) противостоящие им силы, и предпочли свернуть с шоссе на лесную дорогу, где надолго застряли в грязи – чего так опасался Гудериан.
В Москве же выясняли, правдивы или нет сведения о прорыве. Генерал Телегин после сообщения Елисеева доложил в Генштаб. Из Генштаба сообщили Сталину. Через считаные минуты Телегину позвонил Берия:
– Откуда вы получили сведения, что немцы в Юхнове, кто вам сообщил?
Выслушал ответ и закричал:
– Слушайте, что вы там принимаете на веру всякую чепуху? Вы, видимо, пользуетесь информацией паникеров и провокаторов…
Сразу после Берии позвонил Сталин. Владимир Карпов так реконструирует этот разговор:
«– Телегин? Это вы сообщили Шапошникову, что танки противника прорвались через Малоярославец?
– Да, я, товарищ Сталин.
– Откуда у вас эти сведения?
– Мне доложил из Подольска комбриг Елисеев. А я приказал ВВС немедленно послать самолеты и перепроверить, и еще также проверку осуществляю постами ВНОС…
– Это провокация. Прикажите немедленно разыскать этого коменданта, арестовать и передать в ЧК, а вам на этом ответственном посту надо быть более серьезным и не доверять всяким сведениям, которые приносит сорока на хвосте.
– Я, товарищ Сталин, полностью этому сообщению не доверял, немедленно принял меры для проверки и просил генерала Шарохина до получения новых данных Ставке не докладывать.
– Хорошо. Но впредь такие сведения надо проверять, а потом докладывать».
В то же самое время командующий ВВС Московского военного округа полковник Сбытов, предлагавший после первого сообщения о прорыве ударить по немцам силами всей имеющейся авиации, доказывал, что он не провокатор, начальнику Особого отдела Красной армии Абакумову.
«– Откуда вы взяли, что к Юхнову идут немецкие танки?
– Это установлено авиационной разведкой и дважды перепроверено.
– Предъявите фотоснимки.
– Летали истребители, на которых нет фотоаппаратов, но на самолетах есть пробоины, полученные от вражеских зениток. Разведка велась с малой высоты, летчики отчетливо видели кресты на танках.
– Ваши летчики – трусы и паникеры, такие же, видимо, как и их командующий. Мы такими сведениями не располагаем, хотя получаем их, как и Генштаб. Предлагаю вам признать, что вы введены в заблуждение, что никаких танков противника в Юхнове нет, что летчики допустили преступную безответственность, и вы немедленно с этим разберетесь и сурово их накажете.
– Этого сделать я не могу. Ошибки никакой нет, летчики боевые, проверенные, и за доставленные ими сведения я ручаюсь.
– А чем вы можете подтвердить такую уверенность, какие у вас есть документы?»
Документов не было, даже данные о вылетах в журнал корпуса ПВО не заносились. Офицеры ПВО заявили, что за действиями летчиков округа они не следят. Абакумов потребовал от Сбытова доложить Военному совету округа, что его, Сбытова, по законам военного времени надлежит отдать под трибунал.
Полковнику предъявили запись его слов, уже оформленную как протокол допроса, и велели подписать. Сбытов вспоминал потом: «Я написал: «Последней разведкой установлено, что фашистские танки находятся уже в районе Юхнова, к исходу 5 октября город будет ими занят». И расписался… В три часа ночи на мой КП позвонил начальник штаба ВВС Красной армии генерал Г. Ворожейкин, сказал: «Ваша разведка была права. Это фашисты. ГКО ваши действия одобрил…» А я с горечью подумал: какие действия? Бездействие! Ведь могли своевременно нанести удар, но не сделали этого…»
При таких обстоятельствах Сталин вызвал в Москву Жукова. На аэродроме его встретил начальник охраны Сталина генерал Власик и привез прямо домой к Верховному. Жуков вспоминал, что, когда он приехал, Сталин разговаривал с Берией и бросил фразу: «На крайний случай нужно разведать возможность заключения мира».
Руководство рейха в тот момент еще не сомневалось в своей скорой победе. Рассчитывало оно и на поддержку со стороны Японии – начнись на Дальнем Востоке военные действия, Советскому Союзу пришлось бы очень тяжко. Но существуют свидетельства, что едва ли не решающую роль в том, что японцы отказались выступить против СССР, сыграло назначение Жукова командующим обороной Москвы. Его имя в Японии было многим памятно по разгрому на Халхин-Голе.
…Сталин указал Жукову на карту.
– Вот смотрите. Здесь сложилась очень тяжелая обстановка. Я не могу добиться от Западного и Резервного фронтов исчерпывающего доклада об истинном положении дел. А не зная, где и в какой группировке наступает противник и в каком состоянии находятся наши войска, мы не можем принять никаких решений. Поезжайте сейчас же в штаб Западного фронта, тщательно разберитесь в положении дел и позвоните мне оттуда в любое время. Я буду ждать.
Жуков предположил, что немецкие войска, отведенные из-под Ленинграда, в будущем будут пополнены и переброшены на московское направление.
– Кажется, они уже… – мрачно обронил Сталин.
Жуков заехал в Генштаб, где переговорил с Шапошниковым, и поехал в сторону Можайска. Домой даже не заглянул – проехал мимо. Возле Поклонной горы машины остановил патруль и потребовал выключить фары.
Всю дорогу Жуков при свете карманного фонарика изучал карту, взятую в Генштабе. Глубокой ночью он добрался до Можайска. Комендант Можайского укрепрайона Богданов доложил обстановку. Жуков отдал необходимые распоряжения по организации обороны и поехал дальше. К трем часам ночи он добрался до штаба Западного фронта. Там никто не спал. В штабе совещались командующий Западным фронтом Конев, начальник штаба фронта генерал Соколовский, член Военного совета Булганин и начальник оперативного отдела генерал-лейтенант Маландин. Впоследствии Жуков напишет, что они выглядели не просто усталыми. Вид у них был, как сказано в рукописи Жукова, какой-то «потрясенный».
«Из беседы в штабе Западного фронта и анализа обстановки у меня создалось впечатление, что катастрофу в районе Вязьмы можно было бы предотвратить, – писал впоследствии Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях». – На основании данных разведки Ставка Верховного Главнокомандования еще 27 сентября специальной директивой предупредила командующих фронтами о возможности наступления в ближайшие дни крупных сил противника на московском направлении. Следовательно, внезапность наступления в том смысле, как это было в начале войны, отсутствовала. Несмотря на превосходство врага в живой силе и технике, наши войска могли избежать окружения. Для этого необходимо было своевременно более правильно определить направление главных ударов противника и сосредоточить против них основные силы и средства за счет пассивных участков. Этого сделано не было, и оборона наших фронтов не выдержала сосредоточенных ударов противника. Образовались зияющие бреши, которые закрыть было нечем, так как никаких резервов в руках командования не оставалось.
К исходу 7 октября все пути на Москву, по существу, были открыты.
В 2 часа 30 минут 8 октября я позвонил И. В. Сталину. Он еще работал. Доложив обстановку на Западном фронте, я сказал:
– Главная опасность сейчас заключается в слабом прикрытии на можайской линии. Бронетанковые войска противника могут поэтому внезапно появиться под Москвой. Надо быстрее стягивать войска, откуда только можно, на можайскую линию обороны.
И. В. Сталин спросил:
– Где сейчас 16, 19-я и 20-я армии и группа Болдина Западного фронта? Где 24-я и 32-я армии Резервного фронта?
– В окружении западнее и юго-западнее Вязьмы.
– Что вы намерены делать?
– Выезжаю сейчас же к Буденному, разберусь с обстановкой и позвоню вам.
– А вы знаете, где штаб Резервного фронта?
– Буду искать где-то в районе Малоярославца.
– Хорошо, поезжайте к Буденному и оттуда сразу же позвоните мне.
Моросил мелкий дождь, густой туман стлался по земле, видимость была плохая. Утром 8 октября, подъезжая к полустанку Оболенское, мы увидели двух связистов, тянувших кабель в Малоярославец со стороны моста через реку Протву.
Я спросил:
– Куда тянете, товарищи, связь?
– Куда приказано, туда и тянем, – не обращая на нас внимания, ответил солдат громадного роста.
Пришлось назвать себя и сказать, что мы ищем штаб Резервного фронта и С. М. Буденного.
Подтянувшись, тот же солдат ответил:
– Извините, товарищ генерал армии, мы вас в лицо не знаем, потому так и ответили. Штаб фронта вы уже проехали. Он был переведен сюда два часа назад и размещен в домиках в лесу, вон там, на горе. Там охрана вам покажет, куда ехать.
Машина повернула обратно. Вскоре я был в комнате представителя Ставки армейского комиссара 1-го ранга Л. З. Мехлиса, где находился также начальник штаба фронта генерал-майор А. Ф. Анисов. Л. З. Мехлис говорил по телефону и кого-то здорово распекал.
На вопрос, где командующий, начальник штаба ответил:
– Неизвестно. Днем он был в 43-й армии. Боюсь, как бы чего-нибудь не случилось с Семеном Михайловичем…»
Г. К. Жуков в октябре 1941 года
С Буденным ничего не случилось, если не считать того, что он уже вторые сутки не мог связаться ни с Коневым, ни с собственным штабом. Жуков отыскал его в Малоярославце – в райисполкоме и услышал, что фронта практически больше нет.
– Штаб фронта снялся в мое отсутствие, и сейчас не знаю, где он остановился, – пожаловался Буденный.
– Я его нашел в лесу налево, за железнодорожным мостом через реку Протву. Тебя там ждут. На Западном фронте, к сожалению, дела очень плохие, большая часть сил попала в окружение.
– У нас не лучше, 24-я и 32-я армии отрезаны. Вчера я сам чуть не угодил в лапы противника между Юхновом и Вязьмой. В сторону Вязьмы шли большие танковые и моторизованные колонны, видимо, для обхода города с востока.
– Ну, а кто же прикрывает дорогу от Юхнова на Малоярославец?
– Когда я ехал сюда, кроме трех милиционеров в Медыни, никого не встретил. Местные власти из Медыни ушли.
Жуков велел Буденному ехать в штаб, а сам отправился в сторону Юхнова, чтобы на месте разобраться в ситуации. То и дело приходилось тормозить и осматриваться, чтобы не угодить прямиком в расположение немецких войск.
«Километров через 10–12 меня внезапно остановили в лесу вооруженные советские солдаты в комбинезонах и танкистских шлемах. Один из них подошел к машине.
– Дальше ехать нельзя, – сказал он. – Вы кто будете?
Я назвал себя и в свою очередь спросил, где их часть.
– Здесь, в лесу, в ста метрах, стоит штаб танковой бригады.
– Очень хорошо. Проводите меня в штаб.
Меня обрадовало, что здесь оказалась танковая бригада. В штабе навстречу мне поднялся невысокого роста, подтянутый танкист в синем комбинезоне, с очками на фуражке. Сразу показалось, что этого человека я где-то видел.
– Докладывает командир танковой бригады резерва Ставки полковник Троицкий.
– Троицкий! Вот не ожидал вас встретить здесь!
И. И. Троицкий мне запомнился по Халхин-Голу, где он был начальником штаба 11-й танковой бригады, которой командовал Герой Советского Союза М. П. Яковлев. Эта бригада была грозой для японцев».
Танкисты сообщили, что Юхнов захвачен противником, под Калугой идут бои, а они стоят тут второй день, не получая никаких распоряжений. Жуков велел Троицкому послать вестового в штаб Резервного фронта и развернуть бригаду, чтобы прикрыть дорогу на Медынь.
А сам отправился в сторону Калуги. В пути его разыскал офицер связи, передавший приказ Сталина: 10 октября явиться в штаб Западного фронта. Вернувшись 8 октября в штаб Резервного фронта, Георгий Константинович узнал, что Буденный от командования отстранен и на его место назначен он, Жуков.
Пришлось звонить в Генштаб и выяснять, какой же из двух приказов надлежит выполнять. Оказалось, что они друг другу не противоречат.
Москва, товарищу Сталину
Просим Ставку принять следующее решение:
1. В целях объединения руководства войсками на западном направлении к Москве объединить Западный и Резервный фронты в Западный фронт.
2. Назначить командующим Западным фронтом тов. Жукова.
3. Назначить тов. Конева первым заместителем командующего Западным фронтом.
4. Назначить тт. Булганина, Хохлова и Круглова членами военного совета Западного фронта.
5. Тов. Жукову вступить в командование Западным фронтом в 18 часов 11 октября.
Молотов, Ворошилов, Конев, Булганин, Василевский…
15.45 10.10.41 г.
При этом без очередного сеанса поиска виновных дело не обошлось. Недаром Сталин и его приближенные с июля 1941 по март 1942 года отправили под трибунал и приговорили к расстрелу 30 генералов. В книге Симонова «Истории тяжелая вода» описан один из показательных эпизодов отношения Сталина к вышедшим из доверия высшим военачальникам. В штаб фронта была направлена комиссия ГКО (Молотов, Василевский, Маленков), собиравшаяся обвинить Конева, бывшего командующего этим фронтом, и забрать в Москву на расправу. Но Жуков не отдал Конева, заявив Сталину, что Коневу надо поручить руководство на удаленном калининском направлении. На прямой вопрос Сталина: «Почему вы защищаете Конева?» – Георгий Константинович прямо ответил: «Мы с ним никогда не были друзьями. Знаю его по службе в Белорусском округе и считаю, что он справится с этими обязанностями. Кроме того, у меня сейчас других кандидатур нет».
На реплику вождя о том, что Конева ждет военный трибунал, Жуков бесстрашно заявил, что это ни к чему хорошему не приведет: «Вот расстреляли Павлова, и что это дало?… Было заранее хорошо известно, что собой представляет Павлов, что у него потолок командира дивизии. Тем не менее он командовал фронтом и не справился с тем, с чем не мог справиться». В результате Конев не стал очередной жертвой поражений Красной армии, а был утвержден заместителем Жукова на Западном фронте.
10 октября 1941 года Жуков был назначен командующим Западным фронтом, самым стратегически важным, защищающим столицу.
«Противник сумел пробить 500-километровую брешь в обороне советских войск, – описывает тогдашнюю ситуацию Владимир Дайнес в книге «Жуков». – Ситуация складывалась драматическая. 2-я танковая группа нацелилась на Тулу, чтобы овладеть дорогами для дальнейшего наступления на Коломну, Каширу и Серпухов. 3-я и 9-я армии намеревались уничтожить советские войска, окруженные в районе Дорогобуж, Вязьма. 4-я армия должна была наступать с рубежа Калуга-Медынь в северо-восточном направлении, захватить переправы через реку Протва у Малоярославца и Боровска. На 3-ю танковую группу возлагался захват линии Гжатск – южнее Сычевска. 2-й армии было приказано во взаимодействии со 2-й танковой группой подавить сопротивление в районе Трубчевск, Жиздра и овладеть дорогой Рославль-Брянск».
Еще 8 октября Жуков доложил Сталину, что самым опасным является можайское направление. Надлежит отовсюду стягивать силы на этот рубеж.
«Этих наспех собранных войск вряд ли будет достаточно для предотвращения сильной угрозы Москве, созданной нашими войсками, так что при более или менее правильном руководстве и сравнительно благоприятной погоде окружение Москвы должно удаться», – без тени сомнения записывал в тот же день Гальдер.
13 октября на всех участках Западного фронта возобновились ожесточенные бои. Сплошной линии фронта не было, а обстановка менялась каждый час. Жукову было ясно, что слова о том, что от каждого подразделения сейчас зависит судьба Москвы, – не пустая риторика. Но он мог выставить против военной машины вермахта большей частью спешно собранные и подготовленные в ускоренном режиме части.
ПИСЬМО ГЕНЕРАЛА АРМИИ Г. К. ЖУКОВА А. А. ЖДАНОВУ
ОТ 2 НОЯБРЯ 1941 г.
Дорогой Андрей Александрович!
Крепко жму тебе и Кузнецову руку. Приветствую Ваших боевых соратников тт. Федюнинского, Хозина, Лазарева и друг[их].
Очень часто вспоминаю сложные и интересные дни и ночи нашей совместной боевой работы. Очень жалею, что не пришлось довести дело до конца, во что я крепко верил.
Как тебе известно, сейчас действуем на западе – на подступах к Москве.
Основное это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и 90 человек, от Конева штаб и 2 зап. полка.
К настоящему времени сколотил приличную организацию и в основном остановил наступление пр-ка (противника – ред.), а дальнейший мой метод тебе известен: буду истощать, а затем бить.
К тебе и т. Кузнецову у меня просьба – прошу с очередным рейсом Дугласов отправить лично мне:
40 минометов 82-мм,
60 минометов 50-мм,
за что я и Булганин будем очень благодарны, а Вы это имеете в избытке. У нас этого нет совершенно.
Посылаю тебе наш приказ для сведения.
Жму еще раз крепко руки
Ваш
Г. Жуков
2 ноября 1941 г.
Еще 4 июля 1941 года было принято постановление ГКО № 10 о создании добровольческих дивизий народного ополчения Москвы и Московской области и мобилизации трудовых ресурсов на производство. Следуя этому постановлению, в июле и октябре 1941 года было сформировано 16 дивизий народного ополчения (около 160 тысяч человек), в которых сражались профессора, студенты и рабочие, не призванные по состоянию здоровья в армию. Большинство из них были энтузиастами, готовыми пожертвовать своей жизнью в бою с врагом, но были и растерявшиеся, струсившие и сбежавшие. Не стоит забывать и о том, что боевая подготовка этих частей была слишком «ускоренной»: их личный состав не прошел курс боевой подготовки, бойцы (среди которых было много пожилых людей и неокрепших безусых юношей) не были физически тренированы для осуществления маршевых переходов и ведения боевых действий. В большинстве этих дивизий не было артиллерии, штурмовых орудий, саперов и т. д.
С осени 1941 года начали призывать военнообязанных старших возрастов в «рабочие колонны» для работы в строительстве и на оборонных предприятиях. Помимо повсеместного использования труда заключенных в лагерях и колониях был проведен военный призыв на альтернативную службу тех, кто был не годен к строевой, но мог трудиться в тылу. В целях достижения большей эффективности предприятий тыла на производстве были отменены выходные дни и отпуска и при этом введены сверхурочные работы. Для поддержания суровой трудовой дисциплины была установлена уголовная ответственность за прогулы и опоздания на работу.
14 октября командование группы армий «Центр» обрисовало задачу 4-й армии, и в частности 4-й танковой группы. Это был «удар в направлении Москвы, имеющий целью разбить находящиеся перед Москвой силы противника и прочно захватить окружающую Москву местность, а также плотно окружить город. 2-я танковая группа с этой целью должна выйти в район юго-восточнее Москвы с таким расчетом, чтобы она, прикрываясь с востока, охватила Москву с юго-востока, а в дальнейшем также и с востока. Имеющие важное значение для снабжения Москвы промышленные районы Сталиногорска, Тулы и Каширы должны быть захвачены как можно быстрее и прочно прикрыты. 4-я армия с подчиненной ей 4-й танковой группой, с эшелонированием на своем правом фланге моторизованных частей должна выполнить окружение или охват Москвы с юга, запада и севера, прикрываясь с севера и с северо-востока. Возможно, что в дальнейшем возникнет необходимость удара моторизованных частей в направлении на Ярославль и Рыбинск…»
Немецкое командование было уверено, что войска не встретят серьезного противодействия и их надо скорее сдерживать, чем подгонять: «Согласно категорическому приказу фюрера и главнокомандующего вооруженными силами войска не должны вступать в центр города Москвы. Границей для наступления и разведки является окружная железная дорога…»
Советское руководство отнюдь не было уверено, что Москву удастся отстоять. 15 октября было принято постановление ГКО «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы». 16 октября началась массовая эвакуация из Москвы. Постановление предписывало переправить в город Куйбышев (ныне – Самара) иностранные посольства и советское правительство.
После этого в городе вспыхнула паника. Рядовые граждане, будучи уверены, что о них никто заботиться не будет, бросились спасаться самостоятельно. Личных машин почти ни у кого не было – люди пытались брать штурмом немногочисленные и набитые до отказа поезда, шли пешком прочь из города по Щелковскому шоссе… Возникла опасность, что толпы беженцев помешают подвозу войск.
17 октября 1941 года была издана директива Ставки Верховного Главнокомандования о формировании самостоятельного Калининского фронта, который должен был объединить войска, действовавшие в направлении на Осташков, Ржев и Калинин (ныне – Тверь). Вновь созданный фронт был напрямую подчинен Ставке.
Новому фронту передавались три армии – 22, 29 и 30-я, находившиеся на правом крыле Западного фронта, возглавляемого Жуковым. Командующим Калининским фронтом был назначен генерал-полковник Конев. Первоначальной задачей войск фронта было «очистить от войск противника район Калинина», а также предотвратить попытки немецкой армии обойти Москву с севера. Это давало возможность Жукову заниматься только проблемой защиты Москвы с запада, где обстановка была наиболее угрожающей.
18 октября 1941 года командующий Западным фронтом Жуков представил в Ставку Верховного Главнокомандования план отвода войск с Можайского оборонительного рубежа – на тот случай, если указанный рубеж удержать не удастся, как оно и произошло впоследствии. Крайний рубеж, где надлежало организовать мощную оборону и все необходимое для размещения основной массы артиллерии, был обозначен «по линии Новозавидовский-Клин-Истринское водохранилище-Истра-Жаворонки-Красная Пахра-Серпухов-Алексин». Штаб Западного фронта, в котором в самые критические для обороны Москвы дни находился сам Жуков, был расположен, по разным сведениям, в селе Перхушково или возле одноименной железнодорожной станции в деревне Власиха. В любом случае это место лишь на несколько километров отстояло от находившегося в центре линии поселка Жаворонки.
19 октября 1941 года было принято постановление Государственного Комитета Обороны, которое гласило, что «оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–200 км западнее Москвы, поручена Командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову». Под документом стояла подпись Сталина. Трудящихся столицы призывали сохранять спокойствие и всеми силами помогать армии. При этом ради укрепления тыла войск, защищающих столицу, в Москве вводилось осадное положение. Был объявлен комендантский час. В случае воздушной тревоги граждане должны были следовать в убежища по строго определенным маршрутам. Провокаторов и шпионов постановление предписывало расстреливать на месте.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ
19 октября 1941 г.
Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–200 километров западнее Москвы, поручена Командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта т. Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах.
В целях тылового обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих Москву, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма Государственный Комитет Обороны постановил:
1. Ввести с 20 октября 1941 г. в городе Москве и прилегающих к городу районах осадное положение.
2. Воспретить всякое уличное движение, как отдельных лиц, так и транспортов, с 12 часов ночи до 5 часов утра, за исключением транспортов и лиц, имеющих специальные пропуска от коменданта г. Москвы, причем в случае объявления воздушной тревоги передвижение населения и транспортов должно происходить согласно правил, утвержденных московской противовоздушной обороной и опубликованных в печати.
3. Охрану строжайшего порядка в городе и в пригородных районах возложить на коменданта города Москвы генерал-майора т. Синилова, для чего в распоряжение коменданта предоставить войска внутренней охраны НКВД, милицию и добровольческие рабочие отряды.
4. Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте.
Государственный Комитет Обороны призывает всех трудящихся столицы соблюдать порядок и спокойствие и оказывать Красной Армии, обороняющей Москву, всяческое содействие.
Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин
Жуков, как и в Ленинграде, взялся устанавливать в войсках жесточайшую дисциплину. 21 октября он адресует Военному совету 43-й армии распоряжение: «…В связи с неоднократным бегством с поля боя 17 и 53 стрелковых дивизий приказываю:
В целях борьбы с дезертирством выделить к утру 22.10 отряд заграждения, отобрав в него надежных бойцов за счет воздушно-десантного корпуса.
Заставить 17 и 53 сд упорно драться, и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех, бросающих поле боя».
А уже ранним утром следующего дня командующему 43-й армией генерал-майору Голубеву предписывается тотчас арестовать командира 17-й стрелковой дивизии, самовольно оставившей рубеж обороны, саму же дивизию «заставить вернуть утром 22.10.41 Тарутино, во что бы то ни стало, включительно до самопожертвования».
Но немцы продолжали двигаться к Москве, хотя и не так быстро и легко, как надеялся фюрер. Тем не менее конец октября был печален для Красной армии – пришлось оставить Наро-Фоминск, Волоколамск, Рузу. Рузу, один из стариннейших форпостов Москвы, сдали, можно сказать, без боя. Для виновников это имело самые печальные последствия.
Приказ командующего войсками Западного фронта № 054 от 3 ноября 1941 г. командирам и политработникам войск фронта о наказании командования 133-й стрелковой дивизии за самовольный отход с занимаемых оборонительных рубежей
Секретно
Приказ войскам западного фронта
№ 054
действующая армия
Командование 5 армии, имея сведения, что утром истекшего 25 октября противник готовит прорыв фронта обороны, в направлении через Руза, на основе директивы фронта, дало боевой приказ 133 сд подготовиться к упорной обороне на занимаемых рубежах, сосредоточив основные усилия на обороне гор. Руза.
Бывший и. д. командира дивизии подполковник Герасимов А. Г. и бывший комиссар дивизии бригадный комиссар Шабалов Г. Ф. предательски нарушили боевой приказ и вместо упорной обороны района Руза отдали свой приказ об отходе дивизии.
Предательский приказ командования дивизии дал возможность противнику без всякого сопротивления занять город Руза и занять подступы к Ново-Петровское.
За невыполнение приказа фронта по обороне Руза и за сдачу г. Руза без боя Герасимов и Шабалов – расстреляны перед строем.
Объявляя об этом для сведения командиров и политработников, Военный совет фронта требует от всех командиров частей и соединений непримиримой борьбы со всеми проявлениями трусости, особенно со стороны командного состава, и предупреждает о неуклонном выполнении приказа Военного совета фронта, воспрещающего самовольный отход без письменного приказа командования армии и фронта.
Командующий войсками Запфронта Генерал армии, Герой Советского Союза Г. Жуков
Член военного совета Запфронта, Заместитель Председателя Совета народных комиссаров СССР Н. Булганин
Но тем не менее группа армий «Центр» не сумела, как планировалось, занять Москву в середине октября. И если раньше немецкие генералы именовали противостоящие им войска армией или группой армий Тимошенко, то теперь на первом плане для них оказался Жуков.
«Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось… – вспоминал генерал Блюментрит. – Командование русскими войсками, прикрывавшими Москву, теперь принял маршал Жуков. За несколько недель его войска создали глубоко эшелонированную оборону, которая проходила через лес, примыкавший к реке Нара, от Серпухова на юге до Наро-Фоминска и далее на север. Тщательно замаскированные опорные пункты, проволочные заграждения и большие минные поля теперь заполняли огромный лесной массив, прикрывавший западные подступы к столице».
Жуков понимал, что никакой моральный дух не поможет, если войска будут действовать неорганизованно и несогласованно. Во многих его приказах времен битвы за Москву постоянно повторяется мысль о необходимости тесного взаимодействия с соседями по фронту. И конечно, о бесперебойной работе средств связи.
ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 057 ОТ 4 НОЯБРЯ 1941 г. О НЕДОСТАТКАХ В ОРГАНИЗАЦИИ УПРАВЛЕНИЯ ПОДЧИНЕННЫМИ ЧАСТЯМИ И МЕРАХ ПО ИХ УСТРАНЕНИЮ
…В результате преступного состояния связи и управления, часами, а иногда и днями не добьешься получения сведений о ходе боя и состоянии частей в ходе боя…
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Командующим армиями, командирам дивизий лично проверить всю систему связи с подчиненными частями.
2. На случай боя, иметь ряд дублирующих средств связи: радио, самолет, машина, конь, летучая почта и т. д.
3. С завязкой боя приводить в действие все виды связи.
4. Проверить весь личный состав подразделений и частей связи и негодных немедленно удалить.
5. Строжайше предупредить начальников и командиров частей связи о бесперебойной связи, особенно с завязкой боя.
6. Строго взыскивать с виновников отсутствия связи с частями.
7. О мероприятиях донести к 12.00 5.11.41 г.
Жуков
Булганин
Соколовский
Разведка донесла, что немцы подводят к линии фронта резервы, явно готовясь к решающему удару. Очевидно было даже, где это может произойти – прежде всего со стороны Волоколамска, а также в районе Тулы. Город русских оружейников немцы захватить не смогли, но вполне имели возможность обойти его стороной и ударить сразу на Каширу.
Жуков доложил об этом Сталину. Верховный потребовал сорвать готовящееся наступление противника путем нанесения упреждающих контрударов на самых угрожаемых направлениях. Он настаивал, что следует атаковать немцев около Волоколамска, одновременно ударив во фланг 4-й армии вермахта со стороны Серпухова.
Главком Западного фронта напрягся, услышав такое. Контрудары им запланированы не были, и он знал, что свободных сил для их осуществления нет. Бросать неподготовленные части без поддержки артиллерии и самолетов против сильного противника – значит наверняка потерпеть поражение.
– Какими же силами мы будем наносить эти контрудары? – спросил Жуков. – Западный фронт свободных сил не имеет. У нас есть силы только для обороны.
– В районе Волоколамска используйте правофланговые соединения армии Рокоссовского, танковую дивизию и кавкорпус Доватора. В районе Серпухова используйте кавкорпус Белова, танковую дивизию Гетмана и часть сил 49-й армии, – распорядился Сталин.
– Считаю, что этого делать сейчас нельзя, – возразил Жуков. – Мы не можем бросать на контрудары, успех которых сомнителен, последние резервы фронта. Нам нечем будет тогда подкрепить оборону войск армий, когда противник перейдет в наступление своими ударными группировками.
– Ваш фронт имеет шесть армий. Разве этого мало?
– Но ведь линия обороны войск Западного фронта сильно растянулась; с изгибами она достигла в настоящее время более 600 км. У нас очень мало резервов в глубине, особенно в центре фронта.
– Вопрос о контрударах считайте решенным, – отмахнулся Сталин и велел снова обращаться к нему только с готовым планом их проведения. После чего бросил трубку.
«Тяжелое впечатление осталось у меня от этого разговора с Верховным, – вспоминал Жуков. – Конечно, не потому, что он не посчитался с моим мнением, а потому, что Москва, которую бойцы поклялись защищать до последней капли крови, находилась в смертельной опасности, а нам безоговорочно приказывалось бросить на контрудары последние резервы. Израсходовав их, мы не смогли бы в дальнейшем укреплять слабые участки нашей обороны.
Минут через пятнадцать ко мне зашел Н. А. Булганин и с порога сказал:
– Ну и была мне сейчас головомойка!
– За что?
– Сталин сказал: «Вы там с Жуковым зазнались. Но мы и на вас управу найдем!» Он потребовал от меня, чтобы я сейчас же шел к тебе, и мы немедленно организовали контрудары.
– Ну что ж, садись, вызовем Василия Даниловича и предупредим командармов Рокоссовского и Захаркина…»
Контрудары были организованы, «главным образом действовала конница», и никакого особого эффекта они не принесли. Разве что под Алексином получилось изрядно потрепать 4-ю армию, так что она не смогла потом присоединиться к наступлению на Москву.
7 ноября в восемь часов утра на Красной площади состоялся военный парад, посвященный 24-й годовщине Октябрьской революции. Шел густой снег, военные части, стройными рядами проходившие по площади и уходившие на фронт, накануне получили строгий приказ: что бы ни случилось, сохранять порядок и дисциплину. В осажденной столице, которая, по мнению врага, должна была на днях пасть, состоялась демонстрация военной силы и неустрашимого духа народа. Это был мощный пропагандистский сталинский удар по немцам…
Командир кавалерийского корпуса генерал П. А. Белов, присутствовавший при разговоре Жукова и Сталина 10 ноября как раз по поводу контрударов, утверждал, что Сталина тоже одолевали сомнения: «…В глазах его не было прежней твердости, в голосе не чувствовалось уверенности. Но еще больше удивило меня поведение Жукова. Он говорил резко, в повелительном тоне. Впечатление было такое, будто старший начальник здесь Жуков. И Сталин воспринимал это как должное».
Станция метро «Маяковская». Здесь 6 ноября 1941 года, когда столица была на осадном положении, прошло торжественное заседание Моссовета. Перед его началом Сталин обсуждал с Жуковым окончательную возможность проведения парада, который состоялся на Красной площади 7 ноября
А дальше, по словам самого Жукова, немецкое командование «подтянуло новые силы и к 15 ноября сосредоточило против войск Западного фронта 51 дивизию, в том числе 31 пехотную, 13 танковых и 7 моторизованных, хорошо укомплектованных личным составом, танками, артиллерией и боевой техникой».
15 ноября началось новое наступление группы армий «Центр» на Москву. Основной натиск пришелся на северо-западные рубежи столицы со стороны Калинина, Волоколамска и Рузы. Установившиеся морозы пока еще были скорее на руку немцам, чем во вред, – танки перестали застревать в грязи и не нуждались в дорогах с твердым покрытием.
Войска правого крыла Западного фронта отчаянно оборонялись. Немцы продолжали нажимать. У советского командования начали сдавать нервы.
«В ходе трехдневных боев немецкое командование, видимо, убедилось, что на волоколамском направлении ему не прорвать оборону, – вспоминал Рокоссовский. – Поэтому, продолжая здесь наносить удар за ударом и медленно по два-три километра за сутки, тесня наши части, оно начало готовить прорыв южнее Волжского водохранилища. Такое решение противной стороны, вероятно, обусловливалось еще и тем, что немцы, наступавшие вдоль северного берега водохранилища на участке Калининского фронта, сумели захватить железнодорожный мост и выйти на автостраду Москва-Ленинград.
На клинском направлении быстро сосредоточивались вражеские войска. Угроза с севера все усиливалась… К этому времени бои в центре и на левом крыле шли в 10–12 километрах западнее Истринского водохранилища. Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, по моему мнению, организовать прочную оборону, притом небольшими силами».
Рокоссовский решил отвести войска на этот «прекрасный рубеж» и обратился с этой идеей к Жукову. Тот, по свидетельству Рокоссовского, категорически запретил отступать, приказав «стоять насмерть». Тогда Рокоссовский вышел прямо на начальника Генштаба Шапошникова, который идею одобрил и своей властью отход разрешил.
Но прежде чем Рокоссовский успел отвести свои части, пришла яростная телеграмма от Жукова: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю. Приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать». По телефону Жуков выражался еще круче, так что Рокоссовский, несмотря на субординацию, пригрозил бросить трубку.
Рокоссовский подчинился, но потом всегда упрекал за это командующего Западным фронтом: «Как мы предвидели, противник, продолжая теснить наши части на левом крыле, отбросил их на восток, форсировал с ходу Истру и захватил на ее восточном берегу плацдарм. Южнее же Волжского водохранилища он прорвал оборону на участке 30-й армии и стал быстро продвигаться танковыми и моторизованными соединениями, расширяя прорыв… Одновременно был нанесен удар из района Теряевой Слободы, и танки с пехотой двинулись к Солнечногорску, обходя Истринское водохранилище с севера…»
В самые напряженные дни осени 1941 года, когда Красной армии пришлось отступить с можайского рубежа, штаб Западного фронта находился возле станции Перхушково Белорусской железной дороги – в деревне Власиха, в двух с половиной километрах на северо-запад от города Одинцово. Там, где сейчас находится штаб Ракетных войск стратегического назначения и центральный командный пункт наземных стратегических ядерных сил Вооруженных сил РФ.
Во время войны это место выглядело так: «…Остались позади московские заставы, Кунцево, – вспоминал свою поездку к Жукову в штаб ответственный редактор «Красной звезды» Д. И. Ортенберг. – У села Перхушково, при повороте с Можайского шоссе на Власиху – бывшую помещичью усадьбу, где, собственно, и размещался штаб фронта, пришлось объехать несколько глубоких воронок от авиабомб. Их еще не успели засыпать – значит, с момента бомбежки прошло не так уж много времени. Но неказистые кирпичные и деревянные домики, занятые штабом фронта, хорошо замаскированы в лесу, фашистские бомбардировщики не обнаружили их.
Я заблаговременно поручил Хирену собрать материал для интервью с Жуковым. Он, как всегда, выполнил задание на совесть – накопил десятки интереснейших фактов и поджидал меня у начальника политуправления фронта дивизионного комиссара Д. А. Лестева. Вместе мы пошли в старинный барский дом, где работал Жуков. Георгия Константиновича застали в просторной комнате с высоким потолком. Он, видимо, только что оторвался от дел и собирался отдохнуть – сняв китель, прохаживался по комнате. Вслед за нами ввалилась могучая фигура Владимира Ставского, специального корреспондента «Правды».
Жуков встретил нас – всех троих – доброй улыбкой. Пригласил:
– Рассаживайтесь, халхингольцы!..
Многие из тех, кто пишет о Жукове, почему-то очень напирают на крутость Жуковского характера. А ведь его отличали и иные примечательные черты, прежде всего – доброе расположение к людям, прошедшим вместе с ним через горнило войны. Не ошибусь, пожалуй, если скажу, что особую симпатию он питал к побратимам по Халхин-Голу, где ему впервые довелось самостоятельно руководить большой боевой операцией».
Существуют свидетельства, что немцы все же выяснили, где расположен штаб, и попытались захватить его, выбросив десант. Внучка маршала Соколовского, тогдашнего заместителя Жукова, в интервью «Родной газете» (№ 6(279), 2010 г.) рассказывала: «Штаб расположился в Перхушково. Однажды к нему прорвался немецкий полк. Взволнованный адъютант вбежал и испуганно сообщил, что охранные подразделения уже ведут бой. Соколовский доложил об этом Жукову по телефону… Штабу приказал работать, а свободным офицерам принять участие в обороне. Атаку отбили».
Там же происходил знаменитый разговор корпусного комиссара Степанова, члена Военного Совета ВВС, со Сталиным. О нем стало известно из воспоминаний присутствовавшего в штабе маршала авиации Голованова. Верховный интересовался, как идут дела, на что Степанов ответил, что передовая очень близко и надо бы вывести штаб куда-нибудь на восток от Москвы, к Арзамасу…
После долгой паузы Сталин спокойно произнес:
– Товарищ Степанов, спросите в штабе, лопаты у них есть?
– Сейчас… – опешил Степанов. – А какие лопаты, товарищ Сталин?
– Все равно какие.
– Сейчас… Лопаты есть, товарищ Сталин.
– Передайте товарищам, пусть берут лопаты и копают себе могилы. Штаб фронта останется в Перхушкове, а я останусь в Москве.
Надвигалась зима. Военный корреспондент из США Генри Кэссиди, находившийся в Москве осенью и зимой 1941 года, замечал: «Генерал Зима не был генералом Красной армии. Если бы он им был, его следовало бы расстрелять за измену, ибо он сражался против русских точно так же, как и против немцев». Но все равно принято утверждать, что, как и в 1812 году, погодные условия сыграли едва ли не решающую роль в поражении захватчиков. Хотя в свое время еще легендарный поэт-партизан Денис Давыдов написал статью, в которой наглядно доказывал, что «великая армия» Наполеона перестала быть значимой военной силой еще до наступления знаменитых русских холодов.
«Конечно, и погода, и природа играют свою роль в любых военных действиях, – отмечал Жуков. – Правда, все это в равной степени воздействует на обе противоборствующие стороны. Да, гитлеровцы кутались в теплые вещи, отобранные у населения, ходили в уродливых самодельных соломенных калошах. Полушубки, валенки, телогрейки, теплое белье – все это тоже оружие. Наша страна одевала и согревала своих солдат. А гитлеровские войска не были подготовлены к зиме.
Произошло это потому, что гитлеровское руководство собиралось налегке пройтись по России, исчисляя сроки всей кампании неделями и месяцами».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
|
Битва за Москву 1941—1942 |
|
 |
|
|
Дата: |
30 сентября 1941 — 20 апреля 1942 |
|
Место: |
Окрестности Москвы, СССР |
|
Итог: |
Стратегическая победа СССР |
|
Противники |
|
СССР |
Третий рейх |
|
Командующие |
|
|
Б. М. Шапошников |
Ф. фон Бок |
|
И. С. Конев |
А. Штраус |
|
С. М. Будённый |
Г. фон Клюге |
|
Г. К. Жуков |
Г. Гудериан |
|
А. И. Ерёменко |
Г. Рейнгард |
|
Я. Т. Черевиченко |
Э. Гёпнер |
|
М. фон Вейхс |
|
|
В. Модель |
|
|
Силы сторон |
|
|
Западный, Резервный, Брянский, Калининский, Северо-Западный фронты к 30 сентября 1941 г войска трёх первых фронтов насчитывали 1 250 000 человек, |
группа армий «Центр» — 1 929 406 человек, 72 или 78 расчётные дивизии |
|
Потери |
|
|
Всего: 1 806 123 чел., |
Октябрь-ноябрь: 145 000 |
Битва за Москву (Московская битва, Битва под Москвой, нем. Schlacht um Moskau) (30 сентября 1941 — 20 апреля 1942) — боевые действия советских и немецких войск на московском направлении. Делится на 2 периода: оборонительный (30 сентября — 4 декабря 1941) и наступательный, который состоит из 2 этапов: контрнаступления (5-6 декабря 1941 — 7-8 января 1942) и общего наступления советских войск (7-10 января — 20 апреля 1942).
Адольф Гитлер рассматривал взятие Москвы, столицы СССР и самого большого советского города, как одну из главных военных и политических целей операции Барбаросса. В германской и западной военной истории известна как «Операция Тайфун».
Предшествующие события
Первоначальный план блицкрига (операция Барбаросса) предполагал взятие Москвы в течение первых трёх или четырёх месяцев войны. Однако, несмотря на успехи вермахта в первые месяцы войны, усилившееся сопротивление советских войск помешало его выполнению. В частности, битва за Смоленск (10 июля — 10 сентября 1941) задержала германское наступление на Москву на 2 месяца.
Битвы за Ленинград и за Киев также оттянули часть сил вермахта, предназначенных для наступления на Москву.
Таким образом, немецкое наступление на Москву началось только 30 сентября. Целью наступления являлся захват Москвы до наступления холодов.
Планы сторон
6 сентября 1941 главнокомандующий вермахта А. Гитлер в своей Директиве № 35 приказал разгромить советские войска на московском направлении до наступления зимы.
16 сентября, когда сражение за Киев близилось к концу, командование группы армий «Центр» издало директиву о подготовке операции по захвату Москвы под кодовым названием «Тайфун».
Замысел операции предусматривал мощными ударами крупных группировок, сосредоточенных в районах Духовщины (3-я танковая группа), Рославля (4-я танковая группа) и Шостки (2-я танковая группа), окружить основные силы войск Красной Армии, прикрывавших столицу, и уничтожить их в районах Брянска и Вязьмы, а затем стремительно обойти Москву с севера и юга с целью её захвата.
Силы сторон
Германия
Группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок)
- 9-я армия (генерал-полковник А. Штраус)
- 23-й армейский корпус (генерал пехоты А. Шуберт; на левом фланге 3-й танковой группы): 251-я, 102-я, 256-я и 206-я пехотные дивизии
- 3-я танковая группа (в подчинении 9-й армии; генерал-полковник Г. Гот, с 5 октября генерал танковых войск Г. Рейнгард)
- 6-й армейский корпус (генерал инженерных войск О.-В. Форстер): 110-я и 26-я пехотные дивизии
- 41-й моторизованный корпус (генерал танковых войск Г. Рейнгард): 36-я моторизованная, 1-я танковая и 6-я пехотная дивизии
- 56-й моторизованный корпус (генерал танковых войск Ф. Шааль): 6-я и 7-я танковые и 129-я пехотная дивизии
- 5-й армейский корпус (генерал пехоты Р. Руофф): 5-я, 35-я и 106-я пехотные дивизии
- 9-я армия, продолжение на правом (южном) фланге 3-й танковой группы
- 8-й армейский корпус (генерал артиллерии В. Гейтц): 8-я, 28-я и 87-я пехотные дивизии
- 27-й армейский корпус (генерал пехоты А. Вагер): 86-я, 162 и 255-я пехотные дивизии
- Резерв 9-й армии: 161-я пехотная и 14-я моторизованная дивизии
- 4-я армия (генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге)
- 9-й армейский корпус (генерал пехоты Г. Гейер): 137-я, 263-я, 183-я и 292-я пехотные дивизии
- 20-й армейский корпус (генерал пехоты Ф. Матерна): 268-я, 15-я и 78-я пехотные дивизии
- 7-й армейский корпус (генерал артиллерии В. Фармбахер): 7-я, 23-я, 197-я и 167-я пехотные дивизии
- 4-я танковая группа (в подчинении 4-й армии; генерал-полковник Э. Гёпнер)
- 57-й моторизованный корпус (генерал танковых войск А. Кунцен): 20-я танковая, 3-я моторизованная дивизии и дивизия СС «Райх»
- 46-й моторизованный корпус (генерал танковых войск Г. фон Фиттингоф-Шеель): 5-я и 11-я танковые, 252-я пехотная дивизии
- 40-й моторизованный корпус (генерал танковых войск Г. Штумме): 2-я и 10-я танковые, 258-я пехотная дивизии
- 12-й армейский корпус (генерал пехоты В. Шрот): 98-я и 34-я пехотные дивизии.
- 2-я армия (генерал-полковник М. фон Вейхс)
- 13-й армейский корпус (генерал пехоты Г. Фельбер): 17-я и 260-я пехотные дивизии
- 43-й армейский корпус (генерал пехоты Г. Хейнрици): 52-я и 131-я пехотные дивизии
- 53-й армейский корпус (генерал пехоты В. Вайзенбергер): 56-я, 31-я и 167-я пехотные дивизии
- Резерв 2-й армии: 112-я пехотная дивизия
- 2-я танковая группа, с 5 октября 2-я танковая армия (генерал-полковник Г. Гудериан)
- 47-й моторизованный корпус (генерал танковых войск Й. Лемельзен): 17-я и 18-я танковые и 29-я моторизованная дивизии
- 24-й моторизованный корпус (генерал танковых войск Л. Гейр фон Швеппенбург): 3-я и 4-я танковые, 10-я моторизованная дивизии
- 48-й моторизованный корпус (генерал танковых войск В. Кемпф): 9-я танковая и 16-я и 25-я моторизованные дивизии
- 35-е командование (генерал артиллерии Р. Кемпфе): 95-я, 196-я, 262-я, 293-я пехотные и 1-я кавалерийская дивизии
- 34-е командование (генерал пехоты Г. Мец): 45-я и 134-я пехотные дивизии
- В резерве группы армий: 19-я танковая дивизия, 900-я моторизованная бригада и моторизованный полк «Великая Германия»
- Охрана тыла: 339-я и 707-я пехотные дивизии, 221-я, 286-я, 403-я и 454-я охранные дивизии, кавалерийская бригада СС.
Авиационная поддержка — 2-й воздушный флот генерал-фельдмаршала А. Кессельринга (1320 самолётов).
СССР
На Московском направлении полосу около 800 км обороняли войска Западного, Брянского, Резервного фронтов, которые насчитывали около 1,250,000 человек, более 10,5 тыс. орудий и миномётов (из них около 1200 противотанковых), 1044 танка.
- Западный фронт (генерал-полковник И. С. Конев) в составе:
- 22-я армия (генерал-майор В. А. Юшкевич)
- 29-я армия (генерал-лейтенант И. И. Масленников)
- 30-я армия (генерал-майор В. А. Хоменко)
- 19-я армия (генерал-лейтенант М. Ф. Лукин)
- 16-я армия (генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский)
- 20-я армия (генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков)
- Резервный фронт (Маршал Советского Союза С. М. Будённый) в составе:
- (во втором эшелоне Западного фронта)
- 31-я армия (генерал-майор В. Н. Далматов)
- 49-я армия (генерал-лейтенант И. Г. Захаркин)
- 32-я армия (генерал-майор С. В. Вишневский)
- 33-я армия (комбриг Д. Н. Онуприенко)
- (в первом эшелоне)
- 24-я армия (генерал-майор К. И. Ракутин)
- 43-я армия (генерал-майор П. П. Собенников)
- Брянский фронт (генерал-полковник Я. Т. Черевиченко) в составе:
- 50-я армия (генерал-майор М. П. Петров)
- 3-я армия (генерал-майор Я. Г. Крейзер)
- 13-я армия (генерал-майор А. М. Городнянский)
- Оперативная группа (генерал-майор А. Н. Ермаков)
ВВС трёх советских фронтов насчитывали 568 самолётов (210 бомбардировщиков, 265 истребителей, 36 штурмовиков, 37 разведчиков). Помимо этого уже в первые дни сражения в бой были введены 368 бомбардировщиков дальней авиации и 423 истребителя и 9 разведчиков истребительной авиации ПВО Москвы. Таким образом, силы ВВС Красной армии на московском направлении практически не уступали противнику и насчитывали 1368 самолётов. Главный маршал ВВС — Александр Александрович Новиков.
Оборона Москвы (операция «Тайфун»)
30 сентября с переходом в наступление 2-й танковой группы немецкое командование приступило к осуществлению операции «Тайфун». 2 октября на московском направлении перешли в наступление и главные силы группы армий «Центр».
В ходе Московской оборонительной операции были проведены: Орловско-Брянская, Вяземская, Можайско-Малоярославецкая, Калининская, Тульская, Клинско-Солнечногорская и Наро-Фоминская фронтовые оборонительные операции.
Разгром Брянского фронта
1 октября Ставка ВГК принимает решение сформировать 1-й гвардейский стрелковый корпус из резерва для обороны Орла, однако из-за стремительного продвижения войск Гудериана по предложению назначенного командира корпуса генерал-майора Д. Д. Лелюшенко оборону решили организовать севернее. 2 октября 1-й гвардейский стрелковый корпус, поддержанный 6-й резервной авиагруппой Ставки и фронтовой авиацией выдвинулся в направлении Мценска.
2-я танковая группа Гудериана сразу достигла серьёзных успехов. Уже 3 октября части 24-го моторизованного корпуса ворвались в Орёл в 200 км от полосы наступления. Когда немецкая 4-я танковая дивизия ворвалась в город, по улицам ещё ходили трамваи и валялись ящики с неэвакуированным заводским оборудованием.
Вечером 3 октября во Мценск прибыла 4-я танковая бригада полковника М. Е. Катукова. 4 октября на окраине Мценска советская 4-я танковая бригада при поддержке дивизиона гвардейских миномётов капитана Чумака атаковала маршевые колонны немецкой 4-й танковой дивизии и фактически вывела её из строя. Бои за Мценск на неделю сковали немецкие войска.
Вечером 5 октября Брянскому фронту было разрешено отвести войска на вторую полосу обороны в районе Брянска и на рубеж р. Десна.
6 октября состоялся бой у высоты 217,8 (у села Первый Воин Мценского района). 4-я танковая дивизия была остановлена русскими танками Т-34. Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу Гудериану пришлось отложить. Но в этот же день немецкая 17-я танковая дивизия захватила Брянск, а 18-я танковая дивизия — Карачев, отрезав, таким образом, силы Брянского фронта. Командующий фронтом А. И. Ерёменко был вынужден отдать приказ армиям фронта о бое «с перевёрнутым фронтом».
В окружение под Брянском попали силы 3-й, 13-й и 15-й советских армий: 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артиллерийских полков РГК и управления 50-й, 3-й и 13-й армий Брянского фронта. Во время выхода из окружения погиб командующий 50-й армией генерал-майор М. П. Петров. При попытке выхода из окружения 13 октября сам Ерёменко был серьёзно ранен и был эвакуирован в Москву специально присланным за ним самолетом.
Вяземский «котёл»
2 октября началось наступление остальных сил группы армий «Центр». Создав подавляющее преимущество на узких участках, немецкие войска прорвали фронт советской обороны. 4 октября были захвачены Спас-Деменск и Киров, 5 октября — Юхнов. В этот же день противник вышел в район Вязьмы.
Для флангового контрудара по наступающей группировке была создана фронтовая группа И. В. Болдина. Однако в результате танкового боя в районе южнее Холм-Жирковского советские войска потерпели поражение. 7 октября немецкая 7-я танковая дивизия 3-й танковой группы и 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы замкнули кольцо окружения войск Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы. В окружение попали 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК и управления 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий (управление 16-й армии, передав войска 19-й армии, успело выйти из окружения).
До 11 октября окружённые войска предпринимали попытки прорваться, только 12 октября удалось на короткое время пробить брешь, которая вскоре была вновь закрыта. Всего под Вязьмой и Брянском в плен попало более 688 тыс. советских солдат и офицеров, из окружения удалось выйти лишь около 85 тыс. В вяземском «котле» были пленены командующий 19-й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин и командующий 32-й армией генерал-майор С. В. Вишневский, погиб командующий 24-й армией генерал-майор К. И. Ракутин.
Можайская линия обороны
Неблагоприятное развитие военных действий в районе Вязьмы и Брянска создало большую опасность Москве. В целях объединения руководства войсками западного направления оставшиеся войска Резервного фронта были 10 октября переданы в состав Западного фронта, командующим войсками которого в этот день был назначен генерал армии Г. К. Жуков (И. С. Конев оставлен его заместителем).
12 октября Западному фронту были подчинены войска Можайской линии обороны. Однако положение войск Западного фронта, занявших оборону на Можайской линии, оставалось исключительно тяжёлым. На фронте от Московского моря до Калуги в составе Западного фронта насчитывалось лишь около 90 тыс. чел. В этих условиях командование фронтом стремилось прочно прикрыть только важнейшие направления, ведущие к Москве: волоколамское, можайское, малоярославецкое и калужское. Войска были подчинены управлениям армий, громкое название которых не должно обманывать:
- 16-я армия (генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский)
- 5-я армия (создана на основе войск Можайского боевого участка, командиром назначен генерал-майор Д. Д. Лелюшенко, с 18 октября генерал-майор Л. А. Говоров)
- 43-я армия (генерал-майор С. Д. Акимов, с 30 октября генерал-майор К. Д. Голубев)
- 49-я армия (генерал-лейтенант И. Г. Захаркин).
19 октября часть войск 43-й армии на верейском направлении были подчинены штабу 33-й армии (комбриг Д. Н. Онуприенко, с 25 октября генерал-лейтенант М. Г. Ефремов).
Уже 13 октября пала Калуга, 16 октября — Боровск, 18 октября — Можайск и Малоярославец. Только величайшим напряжением сил удалось остановить противника на рубеже рек Протва и Нара.
16 октября началось генеральное наступление вермахта на волоколамском направлении. Здесь особо отличилась 316-я стрелковая дивизия генерал-майора И. В. Панфилова.
Несмотря на упорное сопротивление советских войск, к концу октября 1941 г немецким войскам 4-й армии и 4-й танковой группы удалось сбить соединения Западного фронта с Можайской линии обороны практически на всем её протяжении и постепенно отжимать их к Москве. Бои на Можайской линии обороны продолжались в среднем 7-9 дней, а на волоколамском направлении 10-12 дней. Хотя советские войска лишились опоры в лице инженерных сооружений, на взлом линии обороны было потрачено время, которое командование Красной армии использовало для уплотнения боевых порядков оборонявших столицу войск.
Таким образом, стабилизировать оборону на дальних подступах к Москве не удалось, и бои в конце октября шли уже в 80—100 км от Москвы.
Москва на осадном положении
15 октября Государственный Комитет обороны СССР принял решение об эвакуации Москвы. На следующий день началась эвакуация из Москвы (в Куйбышев, Саратов и другие города) управлений Генштаба, военных академий, наркоматов и других учреждений, а также иностранных посольств. Осуществлялось минирование заводов, электростанций, мостов.
16 октября город охватила паника 20 октября ГКО ввёл в Москве и в прилегающих районах осадное положение.
Калининская оборонительная операция
Тем временем немецкая 3-я танковая группа повернула на Калинин и 14 октября взяла город. Основной задачей такого поворота было создание нового «котла» силами 9-й армии и 3-й танковой группы на северном фланге группы армий «Центр».
Для прикрытия столицы с северо-запада 17 октября на базе войск правого крыла Западного фронта (22-я, 29-я, 31-я и 30-я армии) был создан Калининский фронт (генерал-полковник И. С. Конев).
Войска фронта при поддержке авиации ежедневно атаковали немцев в районе Калинина. В результате этих действий 23 октября последовала директива фон Бока о приостановке наступления через Калинин. Таким образом, энергичные удары в районе Калинина хотя и не привели к овладению городом, но сорвали выполнение основной задачи, ради которой 3-я танковая группа разворачивалась от Москвы на север.
Генерал «Мороз»
18-19 октября пошли проливные дожди. В журнале боевых действий штаба группы армий «Центр» 19 октября было записано: «В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди. Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжёлый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материально-технических средств и продовольствия».
Аналогичные жалобы на распутицу предъявляли советские командующие.
Только 4 ноября ударил мороз, период распутицы закончился, и увязающий в грязи транспорт перестал быть сдерживающим фактором для войск обеих сторон. Германское командование подтянуло резервы и произвело перегруппировку.
Оборона подступов к Туле была возложена на 50-ю армию (генерал-майор А. Н. Ермаков, с 22 ноября — генерал-лейтенант И. В. Болдин). Под давлением превосходящих сил противника её малочисленные войска вынуждены были отойти в северо-восточном направлении, к Туле. Соединения 3-й армии отходили на восток, к Ефремову.
Начало Тульской оборонительной операции
После тяжёлых боёв в районе Мценска немецкие войска 23-24 октября продолжили наступление на Тулу. Однако выход из окружения остатков многих соединений Брянского фронта позволил Ставке восстановить фронт с затратой меньших сил из резерва и других участков фронта.
29 октября немецкие войска вышли к Туле. В течение трёх дней немецко-фашистские войска предпринимали яростные атаки с целью овладеть городом. Несмотря на то что к Туле успела отойти только часть войск 50-й армии, они совместно с местным гарнизоном (156-й полк НКВД, 732-й зентно-артиллерий полк ПВО страны) и ополченцами (Тульский рабочий полк) отстояли город. С помощью населения вокруг города были созданы 3 оборонительных рубежа. В итоге атаки немецкого 24-го мотокорпуса на Тулу 1 и 2 ноября были успешно отбиты. Предпринятые противником в 1-й половине ноября новые попытки захватить Тулу фронтальным ударом с юга, а также обойти её с севера были отражены советскими войсками при активном участии всего населения города.
Последний бросок на Москву
«Остановить теперь противника на подступах к нашей столице, не пустить его, перемолоть в боях гитлеровские дивизии и корпуса… Московский узел является сейчас решающим… Пройдет ещё немного времени, и наступление врага на Москву должно будет захлебнуться. Нужно во что бы то ни стало выдерживать напряжение этих дней» (Г. К. Жуков, 26.11.1941).
Для возобновления наступления на Москву Вермахт развернул 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных. По замыслу немецкого командования, группа армий «Центр» должна была разбить фланговые части обороны советских войск и окружить Москву.
Советское командование усилило опасные участки фронта резервами и пополнениями. Большое политическое значение имел парад на Красной площади 7 ноября 1941 года. Тем самым правительство СССР и лично И. В. Сталин продемонстрировали решимость сражаться до конца.
Наступление немецких войск на Москву возобновилось с северо-запада 15-16 ноября, с юго-запада 18 ноября. Главные удары противник наносил в направлениях Клин—Рогачёво и на Тулу—Каширу. В конце ноября противнику удалось овладеть районом Клин, Солнечногорск, Истра, выйти к каналу Москва—Волга в районе Яхромы и занять Красную Поляну (в 27 км от Москвы). Дальнейшему продвижению немцев на северном направлении помешал сброс вод из Истринского, Иваньковского водохранилищ и водохранилищ канала имени Москвы. По воспоминаниям маршала Шапошникова «с приближением немцев к этому рубежу водоспуски водохранилища были взорваны (по окончании переправы наших войск), в результате чего образовался водяной поток высотой до 2,5 м на протяжении до 50 км к югу от водохранилища. Попытки немцев закрыть водоспуски успехом не увенчались».
В состав Западного фронта были переданы 1-я Ударная армия и 20-я армия, которые прикрыли разрыв между 30-й (17 ноября передана в состав Западного фронта) и 16-й армиями. В результате привлечения советских резервов противник был остановлен и вынужден перейти к обороне.
В конце ноября шли ожесточённые бои в районе Каширы и Тулы. 27 ноября советские войска нанесли контрудар по 2-й танковой армии и отбросили её от Каширы. 2-я танковая армия попыталась обойти Тулу с северо-востока и перерезала железные и шоссейные дороги Серпухов—Тула, но контрудар советских войск отбросил противника на исходные позиции.
1 декабря командование группы армий «Центр» предприняло новую попытку прорваться к Москве в районе Апрелевки, но и она кончилась провалом. 33-я армия генерала М. Г. Ефремова удержала позиции. Ставка ВГК приказала, кроме переданных Западному фронту из резерва Ставки 1-й Ударной, новых 10-й и 20-й армий, включить в состав Московской зоны обороны 24-ю и 60-ю армии.
2 декабря передовые части 1-й Ударной и 20-й армий отразили все атаки противника севернее Москвы в районе Дмитрова и южнее и вынудили его прекратить наступление. 3-5 декабря 1-я Ударная и 20-я армии нанесли несколько сильных контрударов в районе Яхромы и Красной Поляны и начали теснить врага. Левофланговые дивизии 16-й армии во взаимодействии с 5-й армией отбросили противника из большой излучины р. Москвы северо-восточнее Звенигорода. Ударная группа 33-й армии, разгромив 4-5 декабря вражеские части, восстановила положение на реке Нара.
Итоги обороны Москвы
В ходе оборонительного этапа Московской битвы советское командование навязало противнику «войну на истощение» (когда в бой бросается «последний батальон», который должен решить исход сражения). Но если в ходе битвы все резервы немецкого командования были исчерпаны, советское командование сумело сохранить основные силы (из стратегических резервов в бой были введены только 1-я Ударная армия и 20-я армия).
Командующий немецкой 2-й танковой армией Г. Гудериан так записал своё резюме:
Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными, Мы потерпели серьёзное поражение, которое из-за упрямства верховного командования повело в ближайшие недели к роковым последствиям. В немецком наступлении наступил кризис, силы и моральный дух немецкой армии были надломлены
Ощутив перелом в ходе сражения, советское командование отдало приказ на контрнаступление.
Советское контрнаступление под Москвой
5 декабря войска Калининского фронта (генерал-полковник И. С. Конев), а 6 декабря — Западного (генерал армии Г. К. Жуков) и правого крыла Юго-Западного фронтов (маршал С. К. Тимошенко) перешли в контрнаступление. К началу контрнаступления советские войска насчитывали более 1 млн солдат и офицеров.
8 декабря главнокомандующий вермахтом А. Гитлер подписал директиву № 39 о переходе к обороне на всём советско-германском фронте.
В ходе советского контрнаступления под Москвой были проведены Калининская, Клинско-Солнечногорская, Нарофоминско-Боровская, Елецкая, Тульская, Калужская и Белёвско-Козельская наступательные операции.
Калининская наступательная операция
В начале декабря 1941 г в районе Калинина была сосредоточена ударная группировка в составе пяти стрелковых дивизий 31-й армии и трех стрелковых дивизий 29-й армии. Эти армии не получили в свой состав свежесформированных дивизий и вели боевые действия с поредевшими в боях за Москву соединениями.
Соединения левого фланга 29-й армии генерал-лейтенанта И. И. Масленникова (с 12 декабря — генерал-майора В. И. Швецова) перешли в наступление 5 декабря, однако не смогли прорвать оборону пехотных дивизий 9-й армии.
Войска 31-й армии генерал-майора В. А. Юшкевича после упорных трехдневных боев прорвали вражескую оборону, к исходу 9 декабря продвинулись на 15 км и создали угрозу тылу группировки противника в районе Калинина.
Одновременно предпринятое 30-й армией Западного фронта наступление угрожало выходом в тыл немецкой 9-й армии на калининском направлении. В ночь на 16 декабря командование 9-й армии приказало начать отступление из района Калинина. Утром 16 декабря войска 31-й и 29-й армий возобновили наступление. Город был взят 16 декабря.
В двадцатых числах декабря в стык 22-й и 29-й армий была введена свежая 39-я армия (генерал-лейтенант И. И. Масленников). К концу декабря войска Калининского фронта в полосе 39-й армии прорвали оборону противника на всю тактическую глубину. В ходе боев 2-7 января 1942 г войска фронта на правом крыле вышли на рубеж р. Волги, в центре прорвали новую линию обороны, организованную противником по правому берегу Волги, и охватили Ржев с запада и юго-запада.
Клинско-Солнечногорская наступательная операция
Замысел операции заключался в том, чтобы ударами 30-й армии с севера и 1-й ударной, 20-й и 16-й армий с востока рассечь основные силы немецких 3-й и 4-й танковых групп в районе Клин, Истра, Солнечногорск и создать благоприятные условия для дальнейшего развития наступления на запад.
Начавшие 6 декабря наступление войска 30-й армии (генерал-майор Д. Д. Лелюшенко) прорвали фронт оборонявшихся против них двух моторизованных дивизий противника. К исходу дня 7 декабря они продвинулись на 25 км 1-я Ударная армия (генерал-лейтенант В. И. Кузнецов) основные усилия сосредоточила на правом фланге и в центре, в районе Яхромы.
Наиболее трудным был переход в контрнаступление 20-й (генерал-майор А. А. Власов) и 16-й армий (генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский). Только 9 декабря начался отход противостоящих 16-й армии немецких войск в северо-западном и западном направлениях.
Основные бои на правом крыле Западного фронта развернулись вокруг Клина. Уже к вечеру 13 декабря клинская группировка противника оказалась в полуокружении. В ночь на 15 декабря части 30-й армии вошли в Клин. После завершения боёв 16 декабря 1941 г 30-я армия была передана в состав Калининского фронта.
В это время 16-я и 20-я армии продвигались на запад. На рубеже Истринского водохранилища немецкие войска пытались оказать нашим войскам серьёзное и длительное сопротивление. Вода из водохранилища была спущена, лёд опустился на несколько метров и у западного берега был покрыт слоем воды в 35-40 см. Однако 15 декабря выход двух советских фланговых группировок севернее и южнее водохранилища заставил немецкое командование быстро отступить в западном направлении. Тем самым оборона противника на рубеже Истринского водохранилища была прорвана.
Во второй декаде декабря к наступлению правого крыла Западного фронта присоединилась 5-я армия (генерал-лейтенант Л. А. Говоров). Она обеспечила ввод в бой 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора Л. М. Доватора.
20 декабря немецкие войска были выбиты из Волоколамска. В этот же день правофланговые части 1-й ударной армии, развивая преследование противника, вышли к р. Ламе. Попытка 1-й Ударной, 16-й и 20-й армий с ходу прорвать оборону противника существенных результатов не дала. Боевые действия на этом рубеже приняли затяжной характер.
Нарофоминско-Боровская операция
16 декабря командование Западного фронта поставило задачу на преследование противника всем армиям, входящим в его состав. Однако противник оказывал упорное сопротивление, и советским войскам приходилось буквально «вгрызаться» в немецкую оборону. Тем не менее, 33-я армия (генерал-лейтенант М. Г. Ефремов) 26 декабря освободила Наро-Фоминск, 4 января — Боровск.
43-я армия (генерал-майор К. Д. Голубев) 28 декабря заняла станцию Балабаново и 2 января выбила противника из Малоярославца.
Южнее 49-я армия (генерал-лейтенант И. Г. Захаркин) 19 декабря взяла Тарусу и к концу декабря вышла на линию Малоярославец—Калуга.
Перемены в немецком командовании
Приказ Гитлера о приостановке отступления, переданный командованию группы армий 16 декабря, запрещал отход крупных соединений сухопутной армии на больших пространствах. Группе армий ставилась задача, стянув все резервы, ликвидировать прорывы и удерживать линию обороны.
…удерживать фронт до последнего солдата… Командующим, командирам и офицерам, лично воздействуя на войска, сделать все возможное, чтобы заставить их удерживать свои позиции и оказывать фанатически упорное сопротивление противнику, прорвавшемуся на флангах и в тыл. Только подобного рода тактикой можно выиграть время, которое необходимо для переброски подкреплений из Германии и с Западного фронта, о чём я уже отдал приказ. Только когда резервы прибудут на отсечные позиции, можно будет подумать об отходе на эти рубежи…
— К. Рейнгард. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года, 1980
«Стоп-приказ» Гитлера получил противоречивую оценку. Начальник штаба 4-й немецкой армии Г. Блюментрит писал:
Гитлер верил, что он один сможет избавить свою армию от катастрофы, которая неотвратимо надвигалась под Москвой. И если говорить откровенно, он этого действительно добился. Его фанатичный приказ, обязывавший войска стойко держаться на каждой позиции и в самых неблагоприятных условиях, был, безусловно, правильным. Гитлер инстинктивно понял, что любое отступление по снегам и льду через несколько дней приведет к распаду всего фронта, и тогда немецкую армию постигла бы та же участь, что и Великую армию Наполеона…
В результате отступления от Москвы 19 декабря был отстранен от должности главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. фон Браухич, командование армией принял на себя лично Гитлер. В тот же день генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок был смещен с поста командующего группой армий «Центр», на его место был назначен ранее командовавший 4-й армией генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге. Командующим немецкой 4-й армией был назначен генерал горных войск Л. Кюблер.
Елецкая наступательная операция
Наступление правого фланга Юго-Западного фронта началось 6 декабря ударом группы генерал-майора К. С. Москаленко (из состава 13-й армии) в обход Ельца с севера. 7 декабря в наступление южнее города перешла фронтовая конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко.
После упорных боев встреча двух подвижных групп и завершение окружения частей немецких 45-й и 134-й пехотных дивизий западнее Ельца состоялось 14 декабря. В ночь на 15 декабря командир 134-й пехотной дивизии генерал-лейтенант фон Кохенгаузен застрелился. В течение 15 декабря окруженные части двух немецких дивизий были раздроблены на несколько частей, а 16 декабря уничтожены.
В результате операции советские войска нанесли поражение немецкой 2-й армии и освободили города Елец и Ефремов.
24 декабря был воссоздан Брянский фронт (командующий — генерал-полковник Я. Т. Черевиченко). Ему были подчинены 3-я и 13-я армии, фронт был усилен свежей 61-й армией. Во второй половине декабря войска Брянского фронта продвинулись на 30-110 км. Однако к концу декабря они были остановлены организованным сопротивлением и контратаками противника и перешли к обороне.
Тульская наступательная операция
Советское командование планировало силами свежей 10-й армии (генерал-лейтенант Ф. И. Голиков) нанести мощный удар по растянутому флангу 2-й танковой армии противника, где на широком фронте оборонялась немецкая 10-я моторизованная дивизия.
Наступление 10-й армии началось 6 декабря, к утру 7 декабря был захвачен Михайлов. 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора П. А. Белова 9 декабря освободил Венев, а к 10 декабря находился на подступах к Сталиногорску.
14 декабря наступление начала 49-я армия. За три дня боев её войска продвинулись на 10-20 км, освободили город Алексин и захватили плацдармы на левом берегу р. Ока.
Не получившая подкреплений 50-я армия И. В. Болдина продвигалась медленнее. Только 17 декабря её войска сумели овладеть Щёкино, но к этому времени противнику уже удалось отвести свои войска в юго-западном направлении.
В итоге операции войска противника были отброшены на 130 км к западу. Одновременно были созданы предпосылки для дальнейшего развития операций в направлении Калуги и Сухиничи.
Калужская операция
В результате контрнаступления под Тулой целостность построения 2-й танковой армии Г. Гудериана была утрачена: основные силы армии отходили в юго-западном направлении на Орёл, в то время как левофланговый 53-й армейский корпус отходил в западном направлении. К вечеру 17 декабря разрыв между ними достиг 30 км.
По приказу командующего Западным фронтом Г. К. Жукова в составе 50-й армии была создана подвижная группа под командованием заместителя командующего армией генерал-майора В. С. Попова. Не ввязываясь в бои с противником, группа Попова к исходу 20 декабря скрытно вышла к Калуге с юга. Утром 21 декабря она захватила мост через р. Оку, ворвалась в Калугу и завязала уличные бои с гарнизоном города.
Тем временем 1-й гвардейский кавалерийский корпус вышел к Одоеву южнее Калуги. Немецкие части, сражавшиеся на шоссе Калуга—Тула, оказались глубоко охвачены с юга.
Воспользовавшись этим, обходной манёвр начали выполнять дивизии 50-й армии. Одновременно левофланговые дивизии 49-й армии нависли над калужской группировкой противника с севера.
Противник удерживал Калугу до конца. Только в ночь на 30 декабря немцы были выбиты из города и отошли к Юхнову.
Белёвско-Козельская операция
Продолжая наступление, 1-й гвардейский кавалерийский корпус 28 декабря взял Козельск.
За несколько дней до этого, 25 декабря, командующий 2-й танковой армией Г. Гудериан был смещен со своего поста и отчислен в резерв. Войска 2-й танковой армии и 2-й полевой армии были объединены в армейскую группу генерала танковых войск Р. Шмидта.
27 декабря наступление на Белёв начала советская 10-я армия. 31 декабря Белёв был взят. Стрелковые дивизии 10-й армии направились к Сухиничам. Здесь они столкнулись со свежей немецкой дивизией. Выбить её из Сухиничей не удалось, и она была блокирована в городе к 5 января.
Итоги декабрьского контрнаступления
Главным результатом предпринятого Красной Армией в декабре 1941 г контрнаступления является ликвидация непосредственной угрозы столице СССР — Москве. Помимо политического значения, Москва являлась крупнейшим узлом всех видов коммуникаций, потеря которого могла отрицательно сказаться на ведении боевых действий и работе промышленности.
Важным последствием советского контрнаступления стало временное лишение немецкого командования эффективных инструментов ведения войны — моторизованных корпусов. Продвижение советских войск привело к значительным потерям техники и снижению ударных возможностей немецких войск.
На полях Подмосковья было нанесено первое крупное поражение немецкой армии во Второй мировой войне, развеян миф о её непобедимости. Советское командование расценило итоги контрнаступления таким образом, что Красная Армия вырвала у врага инициативу и создала условия для перехода в общее наступление.
Ржевско-Вяземская операция
Ржевско-Вяземская операция проводилась с 8 января по 20 апреля 1942 г, являясь составной частью стратегического наступления советских войск зимой 1941/1942. Имела целью завершить разгром немецкой группы армий «Центр» (командующий — генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге). Несмотря на незавершённость, операция имела важное значение в ходе общего наступления Красной Армии. Советские войска отбросили противника на западном направлении на 80—250 км, завершили освобождение Московской и Тульской областей, освободили многие районы Калининской и Смоленской областей.
С 1 января по 30 марта 1942 группа армий «Центр» потеряла более 330 тыс. человек.
Потери советских войск в операции, согласно официальным данным, составили 776,889 человек, из них безвозвратные 272,320, или 25,7 %.
Итоги Московского сражения
В ходе сражения немецкие войска потерпели ощутимое поражение. В результате контрнаступления и общего наступления они были отброшены на 100—250 км. Полностью были освобождены Тульская, Рязанская и Московская области, многие районы Калининской, Смоленской и Орловской областей.
В то же время противник сумел сохранить фронт и Ржевско-Вяземский плацдарм. Советским войскам не удалось разгромить группу армий «Центр». Таким образом, решение вопроса об обладании стратегической инициативой было отложено до летней кампании 1942 года.
Факты
- Битва за Москву является одной из самых масштабных битв за время войны по количеству участвовавших войск и по понесённым потерям.
- Советская 32-я стрелковая Краснознамённая дивизия полковника В. И. Полосухина, усиленная танковыми бригадами, оборонялась на Бородинском поле. Четверо суток она отбивала атаки противника, после чего вынуждена была отступить. Начальник штаба 4-й немецкой армии Г. Блюментрит вспоминал: «Четыре батальона французских добровольцев, действовавших в составе 4-й армии, оказались менее стойкими. У Бородина фельдмаршал фон Клюге обратился к ним с речью, напомнив о том, как во времена Наполеона французы и немцы сражались здесь бок о бок против общего врага. На следующий день французы смело пошли в бой, но, к несчастью, не выдержали ни мощной атаки противника, ни сильного мороза и метели. Таких испытаний им ещё никогда не приходилось переносить. Французский легион был разгромлен, понеся большие потери от огня противника и от мороза. Через несколько дней он был отведен в тыл и отправлен на Запад…»
- И. Г. Старинов вспоминал, что существовал приказ Сталина превратить Подмосковье в снежную пустыню. Враг должен был натыкаться только на стужу и пепелище. Текст его разбрасывался в миллионах экземпляров на партизанские районы. Там писали: Гони немца на мороз!
- В Москве, у стен Кремля, в Александровском саду есть могила Неизвестного солдата, погибшего в битве под Москвой. Монумент был открыт к 30-летию битвы.
- Вольфганг Акунов, автор книги «Дивизия СС „Рейх“», утверждает, что в конце ноября 1941 года среди бела дня постовой милиционер, несший службу в отделении милиции на железнодорожном транспорте, на площади Белорусского вокзала застрелил немецкого мотоциклиста (вероятнее всего, из состава дивизии СС Рейх), далеко оторвавшегося от своих наступавших на Москву по Ленинградскому шоссе частей.
На почтовых марках, почтовых открытках и монетах
В 2020 г. на территории пансионата «Красновидово» был поставлен памятник, посвященный совещанию в штабе Западного фронта 10 октября 1941 г. Автором выступил народный художник Российской Федерации, действительный член Российской академии художеств, профессор Александр Иулианович Рукавишников, консультантами – сотрудники исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова профессор С.В. Девятов и старший научный сотрудник В.П. Богданов.
Созданный памятник – это наиболее вероятная художественная реконструкция исторического заседании.
В сентябре — начале октября 1941 г. на Московском направлении сложилась крайне тяжелая ситуация. Советский фронт неоднократно прорывался немецкими войсками, ряд армий Западного фронта оказался в окружении. В результате управление войсками Красной армии Западного фронта было во многом утрачено. В результате и в Генеральном штабе не объективной картины происходящего на подступах к Москве. В это время командовал фронтом генерал-полковник И. С. Конев. При нем Западный фронт Красной армии получил тяжелейшее поражение — в окружении под Вязьмой оказалось пять армий Конева и одна армия Резервного фронта. Командный пункт Западного фронта в конце сентября — начале октября 1941 г. был размещен рядом с железнодорожной станцией Касня, на господствующей высоте, в старинном особняке князей Волконских ярко-белом, с колоннами и большими зеркальными окнами. Находившееся здесь незамаскированное антенное поле, оживленное движение автомашин и групп военнослужащих все это не могло не привлечь внимание немецкой воздушной разведки. 2-го октября 27 немецких пикирующих бомбардировщиков нанесли по КП Западного фронта мощный удар, а через сутки, 4-го октября, еще один. В результате воздушных налетов было полностью разрушено здание штаба и окончательно дезорганизовано управление войсками. Штаб Западного фронта 3-го октября начал передислокацию в деревню Столбы, расположенную в 3-х километрах восточнее Гжатска. Ещё через несколько дней -с 6 октября — в Красновидово (севернее Можайска).
В этих тяжелейших условиях председатель ГКО И. В. Сталин 5 октября 1941 г. срочно отзывает в Москву командующего Ленинградским фронтом генерала армии Г. К. Жукова.
Получив инструкции от И.В. Сталина и лично от начальника Генерального Штаба маршала Б.М. Шапошникова, уже 6 октября Жуков выехал из Москвы. За четыре дня он смог ознакомится с обстановкой на Резервном и Западном фронтах.
Одновременно с отправкой Жукова на Резервный и Западный фронты была послана Комиссия Государственного Комитета Обороны (нарком иностранных дел В.М. Молотов и маршал К.Е. Ворошилов, они же зам. Председателя ГКО) и Ставки (зам. Начальника Генерального штаба генерал-майор А.М. Василевский), которая тоже должна была разобраться со сложившейся тяжелой обстановкой.
На заседании Комиссии и командования Западным фронтом 10 октября и произошло назначение Г.К. Жукова.
При определении состава участников было решено оттолкнуться от телеграммы, посланной из штаба Западного фронта в Ставку 10 октября в 15.45:
«Москва, товарищу Сталину.
Просим Ставку принять следующее решение:
1. В целях объединения руководства войсками на Западном направлении к Москве объединить Западный и Резервный фронты в Западный фронт.
2. Назначить командующим Западным фронтом тов. Жукова.
3. Назначить тов. Конева первым заместителем командующего Западным фронтом.
4. Назначить тт. Булганина, Хохлова и Круглова членами Военного совета Западного фронта.
5. Тов. Жукову вступить в командование Западным фронтом в 18 часов 11 октября.
Молотов, Ворошилов, Конев, Булганин, Василевский».
В ней стоят четыре подписи: В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, А.М. Василевский (члены Комиссии ГКО и Ставки), И.С. Конев (командующий Западным фронтом), Н.А. Булганин (член совета Западного фронта). В телеграмме содержалось предложение об объединении Западного и Резервного фронтов и назначение командующим Г.К. Жукова.
Проект памятника представляет собой пробитую солдатскую каску, символизирующую горечь поражений и трагедии человеческих судеб первых драматических месяцев войны.
Пространство внутри каски одновременно представляет собой штаб Западного фронта, в котором произошло заседание 10 октября 1941 г., приведшее к назначению Г.К. Жукова.
Действующие лица — шесть участников заседания: К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов, А.М. Василевский, Г.К. Жуков, И.С. Конев, Н.А. Булганин.
Поскольку ключевые фигуры битвы за Москву — Г.К. Жуков и И.С. Конев, — то выделены именно они: оба стоят «во главе стола», склонившись над картой, — остальные участники сидят за столом и являются своего рода «статистами».
Исходя из характера совещания и той роли, которую каждый из его участников сыграл в ходе обороны Москвы, на самом памятнике группа размещена следующим образом.
Члены Комиссии Государственного Комитета Обороны и Ставки (К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов и А.М. Василевский). Эта группа характеризуется «единством цели»: они посланы из Москвы, чтобы разобраться с обстановкой. Центральная фигура сред них — В.М. Молотов. Визуально от отличается из всех «штатской» одеждой. Ворошилов изображен в военной форме, с петлицами и шевроном маршала Советского Союза, Василевский -генерал-майора.
Ни Молотов, ни Ворошилов не могут принимать участия в решениях стратегического или тактического характера (Молотов — человек не военный).
Единственный, кто из этой группы может как-то влиять на принятие решений — Василевский: он зам. Начальника Генерального Штаба (а затем, после смерти Б.М. Шапошникова, и начальник). Поэтому он изображен ближе к группе лиц, принимавших решения -Жукову и Коневу.
Г.К. Жуков — центральная фигура. Именно ему принадлежит основная заслуга победы под Москвой и ключевая роль в Победы вообще. Поэтому он изображен в торце стола, склонившийся над картой, опирающийся (это положение придает более уверенный вид) на стол. Он изображен в форме со знаками отличия генерала.
В ходе совещания И.С. Конев стал заместителем Г.К. Жукова и изображен склонившимся над картой (ниже Г.К. Жукова, т.к. следит за его указаниями по карте). Он изображен в военной форме со знаками отличия генерал-полковника.
Рядом со стоящим склонившимся над картой Коневым — Н.А. Булганин. Он был членом военного совета фронта, но не играл ключевой роли в планировании операций.
***
При создании памятника основное внимание уделялось вопросам исторической достоверности.
Наиболее сложным был вопрос униформы: перед войной и во время войны военная форма часто менялась. Соответственно, пять военачальников изображены на памятнике в форме и знаками отличия (нашивками и нарукавными шевронами) образца 1940 г. Что касается В.М. Молотова, то он традиционно ходил в костюмах (так и запечатлен на большинстве фотографий) и изображать его в какой-либо специальной форме (например, наркома иностранных дел) не было смысла. Остальные участники совещания (кроме Н.А. Булганина) на большинстве фотографий данного периода изображены в военной форме со знаками отличия: нашивками и шевронами. Что касается Н.А. Булганина, то, как генерал-майор, он должен был бы представлен в соответствующей форме и знаками отличия. Но на фотографиях 1941 г. он запечатлен в форме без знаков отличия. Именно в таком виде и решено было изобразить на памятнике.
Актуальным также был и вопрос внешнего облика изображенных на памятнике деятелей. Фотографии и кинохроники того времени позволили выявить прически, характерные позы и т.д. изображенных лиц. В частности, известная фотография Г.К. Жукова 1941 г., склонившегося над картой, сделанная, видимо, в Перхушково в период битвы под Москвой, практически идеально подходила для воспроизведения облика прославленного маршала.
Памятник был открыт 8 мая 2020 г. ректором МГУ академиком В.А. Садовничим и председателем совета ветеранов МГУ Н.М. Данилкович.
10 октября 2020 г. состоялась торжественная церемония в присутствии родственников участников совещания (в частности, дочери и внучки маршала Н.И. Коневой и Е.Г. Коневой). На митинге выступили В.А. Садочничий, Н.М. Данилкович, скульптор А.И. Рукавишников, заместитель министра обороны России генерал-полковник А.В. Картаполов и др.
И. С. Конев. Маршал Советского Союза,
бывший командующий Западным,
потом Калининским фронтами
Начало Московской битвы
Войска Западного фронта под командованием маршала С. К. Тимошенко в июле — августе 1941 года вели напряженные бои с главной ударной группировкой гитлеровцев, рвавшихся к Москве. В кровопролитном двухмесячном сражении противник понес большие потери, и к середине сентября 1941 года его наступление на Москву было остановлено восточнее Смоленска. Смоленское сражение яркой страницей вошло в летопись Великой Отечественной войны.
Особо чувствительный удар получили немецко-фашистские войска в районе Духовщины и Ельни. В начале сентября войска Резервного фронта под командованием Г. К. Жукова нанесли серьезное поражение ельнинской группировке врага. Это благоприятно сказалось на положении наших войск на московском направлении. В то время мне пришлось командовать войсками 19-й армии, которая приняла участие в сражении в районе Духовщины. В приказе командующего Западным фронтом за № 02/ОП от 17 августа 1941 года были отмечены успешные действия наших войск. Заканчивался приказ обращением Военного [31] совета фронта: «Товарищи! Следуйте примеру 19-й армии! Смелее и решительнее развивайте наступление». В приказе № 03/ОП войскам Западного фронта сообщалось о потерях врага; войска 19-й армии в этих боях уничтожили 130 танков, много орудий и минометов, враг потерял тысячи человек убитыми и ранеными. «Дни легких побед врага уже миновали. Немецко-фашистские войска знают это» — таков был вывод.
Я привожу эти выдержки из приказов как подтверждение того, что советские войска в июле — августе 1941 года не только выдержали натиск врага на московском направлении, но и нанесли ему серьезные ответные удары. Хотя немецко-фашистской группе армий «Центр» и удалось за эти два месяца продвинуться на восток от Днепра на 170 километров, но это был не тот успех, на который рассчитывало гитлеровское командование. Непрерывное нарастание сопротивления советских войск, их героическая борьба спутали все карты неприятеля и снизили темпы его наступления до 6-7 километров вместо планировавшихся 30 километров в сутки. Группа армий «Центр» была вынуждена перейти к обороне.
12 сентября 1941 года я был назначен командующим войсками Западного фронта. Прибыв в штаб фронта, который размещался в Касне, я не застал там командующего фронтом маршала С. К. Тимошенко. Он был назначен главнокомандующим Юго-Западного направления и уже отбыл к месту своего назначения. Так что фактически принять дела от своего предшественника мне не удалось.
Обстановку доложил начальник штаба генерал-лейтенант В. Д. Соколовский. В составе Западного фронта в тот период находились 22, 29, 30, 19, 16 и 20-я армии. Войска фронта оборонялись на рубеже озеро Пено — Андреаполь — Ломоносове — Ярцево — Новые Яковлевичи. Основные силы фронта — 30, 19, 16 и 20-я армии прикрывали непосредственно московское направление. Группировка войск имела следующее положение: в первой линии обороны стояло 23 дивизии, в том числе 2 кавалерийские; в армейском и фронтовом резервах было 8 стрелковых, 1 кавалерийская и 2 танковые дивизии (около 190 танков старых конструкций); имелось еще 5 танковых бригад, в которых насчитывалось около 260 танков, преимущественно также устаревших конструкций — Т-26 и БТ-7 (они имели легкую броню и по своему вооружению и маневренности значительно уступали немецким). Правее — севернее Осташкова — вели оборонительные бои войска 27-й армии Северо-Западного фронта. Левее — на рубеже верхнего течения Десны от Ельни до железной дороги Рославль — Киров — занимали оборону войска 24-й и 43-й армий Резервного фронта. Остальные четыре армии этого фронта занимали оборону в глубине за Западным фронтом по линии Осташков — Оленино — Ельня, составляя резерв Верховного главнокомандования на Западном направлении.
К исходу третьего дня моего пребывания на посту командующего Западным фронтом я был вызван в Ставку к Верховному главнокомандующему И. В. Сталину. Встреча происходила в присутствии членов Государственного Комитета Обороны. Сталин попросил меня кратко информировать об обстановке на фронте и о положении войск. В ходе беседы обсуждался также ряд вопросов, непосредственно не относящихся к делам фронта: они касались общих проблем строительства Красной Армии. Обсуждался также вопрос, не следует ли создать отдельные ордена для награждения командиров частей, соединений, командующих армиями и фронтами, а также всего офицерского состава. Сталин спросил меня, как я смотрю на то, чтобы учредить ордена Кутузова и Суворова. Конечно, я поддержал это предложение, поддержали его и члены Государственного Комитета Обороны. Не откладывая дела, Сталин тут же поручил начальнику тыла Красной Армии А. В. Хрулеву разработать статут полководческих орденов, которыми во время войны стали награждать офицеров и генералов Красной Армии.
Ставка на этом совещании не обсуждала со мной задачи фронта, ничего не было сказано об усилении фронта войсками и техникой, не затрагивался вопрос и о возможности перехода фашистских войск в наступление. Генеральный штаб также не дал никакой ориентировки.
Вернувшись в штаб фронта, я занялся практическими делами: укреплением обороны. 19 сентября мы дали директиву командармам, в которой указывалось, что агентурой и авиационной разведкой установлен подход к фронту новых частей противника, в частности в районе Духовщины на стыке 19-й и 16-й армий, в районе Задня — Кардымово и на левом фланге 20-й армии. Приказывалось на участках всех армий активизировать непрерывную боевую работу всех видов разведки, [33] главным образом ночью, сильными отрядами (усиленная рота, батальон); действиями разведки и отдельных отрядов держать противника в постоянном напряжении, проникать в его тыл, дезорганизовать работу штабов. Приказывалось уточнить группировку противника, его стыки, резервы перед фронтом армий и его ближайшие намерения. В это же время был осуществлен ряд мероприятий, связанных с усилением обороны. К ним относится в первую очередь переход на траншейную оборону: это значит, что войска в обороне должны делать траншеи, а не только одиночные окопы — ячейки. Практика показала, что изолированные ячейки не оправдывают себя и наиболее разумная форма оборонительных сооружений — траншеи с ходами сообщения. Это дает возможность командирам проводить скрытый маневр как живой силой, так и огневыми средствами. Оборонительные полосы усиливались инженерными средствами и минами, которыми фронт, к сожалению, был обеспечен недостаточно. Создавалась система артиллерийско-минометного и ружейно-пулеметного огня. Было дано указание создавать противотанковые районы.
Таким образом, командармы получили указание создать прочную оборону с выводом части войск в резерв. Одновременно велась большая работа по ремонту вооружения и боевой техники, особенно танков и артиллерийских орудий.
Несмотря на принятые меры, плотность обороны была явно недостаточной. Ощущался острый недостаток артиллерии. Обеспеченность противотанковыми средствами (в то время ими являлись бутылки КС) тоже была слабой. Словом, с организацией противотанковой обороны дело обстояло очень плохо.
А тут еще по указанию Ставки пришлось передать две дивизии из созданных армейских и фронтовых резервов, дислоцированных в районе Вязьмы; эти дивизии перебрасывались на Юго-Западное направление.
По поводу резервов у меня состоялся разговор с начальником Генерального штаба маршалом Б. М. Шапошниковым.
«Шапошников. В связи с переходом вас к временной обороне Верховный главнокомандующий считает необходимым взять от вас в свой резерв две дивизии. Дивизии должны быть достаточно укомплектованы и с артиллерией. Какие дивизии вы можете выделить? [34]
Конев. Докладываю: ни одной дивизии укомплектованной нет. Все дивизии, выведенные в резерв, слишком малочисленны. Укомплектование еще не прибыло. Могу выполнить через пять дней по прибытии пополнения.
Шапошников. Кто командует этими дивизиями? В какой численности эти дивизии и какие номера этих дивизий?
Конев. Могу выделить с большим ущербом для фронта 64-ю СД и 1-ю МСД. 1-й командует Герой Советского Союза Лизюков, 64-й — полковник Грязнов. Прошу взамен этого 10-ю ТД не расформировывать, а сформировать и сделать ее мотострелковой дивизией».
Дальше Шапошников просил охарактеризовать состав дивизий фронта, выведенных в резерв. Я сообщил ему, что 1-я мотострелковая дивизия имеет два мотострелковых полка, танковый полк и артиллерийский полк; мотострелковые полки насчитывают по 600 человек; танковый полк имеет 45 танков старых образцов; 64-я стрелковая дивизия имеет в каждом полку по 900 человек; гаубичный артиллерийский полк имеет большой некомплект среднего и младшего комсостава. Младший комсостав производим из красноармейцев. Всего в резерв фронта выделено три стрелковые, две танковые и одна мотострелковая дивизии.
«Шапошников. Я считаю, что вы мало выделили стрелковых дивизий, можно выделить больше. Какую кроме 64-й можете дать в резерв Ставки?
Конев. Из стрелковых дивизий выделить больше никого не могу, так как все остальные дивизии исключительно малочисленные. Прошу утвердить названные мною 1-ю МСД и 64-ю дивизии. У нас это лучшие дивизии. И они дрались крепко. Все, что могу сделать для их укомплектования, — сделаю из внутренних ресурсов, но чего-либо значительного из людского пополнения наскрести не смогу. Ваши указания — побольше выделить резервов — сейчас выполнить не сумею. Армии занимают широкие фронты, плохо укомплектованы, имеют недостатки пулеметного и артиллерийского вооружения; на ряде участков фронт обороны вытянут в линию, не имея вторых эшелонов в полках и дивизиях. Есть полки, имеющие численность 130 — 200 человек. Ваши указания приму к исполнению и все, что позволит обстановка, вытяну в резерв. Докладываю, что положение 22-й армии немного улучшилось, но еще стабильность [35] не достигнута. Идут напряженные бои почти на всем фронте армии. Поэтому резервы на правом фланге иметь крайне необходимо, но сейчас создать их не имею возможности. Сегодня приказал 243-ю стрелковую дивизию 29-й армии, находящуюся в армейском резерве, ввести в бой в направлении Ивашков на участке 22-й армии, с тем чтобы ликвидировать группу противника, переправившуюся на восточный берег реки Западная Двина. Прошу ускорить присылку нам пополнения. Повторяю, что фронт у нас очень жидкий. Все».
Я думаю, что этот разговор довольно ясно характеризует обстановку, состояние обороны и положение войск Западного фронта к двадцатым числам сентября 1941 года.
Продолжая укреплять оборону, мы внимательно следили за характером и поведением противника, вели разведку всех видов — и авиационную и войсковую. К 23 сентября в штабе фронта сложилось твердое мнение, что противник готовится к наступлению и создает группировку войск перед Западным и Резервным фронтами.
В связи с этим 25 сентября на имя Верховного главнокомандующего И. В. Сталина штаб фронта отправил донесение о перегруппировке авиации противника и просил усилить фронт авиацией. Мне думается, целесообразно привести это донесение полностью:
«1. За последние дни противник явно усилил сосредоточение частей перед войсками Западного фронта. В течение 22 — 24 сентября авиаразведкой установлено усиленное выдвижение мотомехколонн противника в направлениях Смоленск — Ярцево — Духовщина — Белый. За этот же период отмечается усиление авиации противника перед Западным фронтом. Базирование авиации вскрыто на аэродромах: Смоленск, Шаталово, Боровская, Орша, Витебск, Каменка, Зубово. Сосредоточение авиации противника перед Западным фронтом также подтверждено сегодня донесением начальника штаба ВВС, где указано, что, по данным англичан, на 25. 9. 41 года немцы перебросили на смоленское направление с Ленинградского и Южного фронтов до 300 одномоторных, двухмоторных истребителей и 90 пикирующих бомбардировщиков.
2. ВВС Западного фронта на 25. 9. 41 года в своем составе имеет исправных истребителей — 106, бомбардировщиков — 63, из них: ТБ-3-26 машин; СБ, которые можно применять [36] только ночью, — 28. Дневных бомбардировщиков ТУ-2 всего только 5, СУ-2 только 4, разведчиков — 11, штурмовиков — 8. Авиация Западного фронта интенсивно действовала по войскам противника и 24. 9. 41 уничтожила до 50 вражеских самолетов на северном и южном аэродромах Смоленска, в связи с чем после этого удара активность авиации противника резко понизилась.
3. В связи с явным усилением авиации противника и сосредоточением значительных войск перед фронтом и необходимостью своевременного уничтожения авиации противника на аэродромах, прошу выделить фронту хотя бы один полк ТУ-2 для дневных бомбардировок и один полк ИЛ-2 для штурмовых действий по мотомехчастям противника. Кроме того, прошу ускорить комплектование матчастью 61 ШАП, находящейся в Воронеже, и 29 АП, находящейся в Вологде.
Конев, Лестев. 25. 9. 41 года».
26 сентября фронт вновь направил донесение Верховному главнокомандующему И. В. Сталину и начальнику Генерального штаба маршалу Б. М. Шапошникову:
«Главковерху товарищу Сталину. Нач. генштаба товарищу Шапошникову. 26.9.41 года, 15. 30. Данными всех видов разведки и опросом пленного фельдфебеля летчика-истребителя устанавливается следующее:
1. Противник непрерывно подводит резервы из глубины по жел. д. Минск — Смоленск — Кардымово и по шоссе Минск — Смоленск — Ярцево — Бобруйск — Рославль.
2. Создает группировки: против Западного фронта на фронте 19, 16 и 20-й армий в районе Духовщины, Ярцева, Соловьевской переправы, ст. Кардымово, Смоленска и против Резервного фронта в районе Рославля, спас-деменском направлении.
3. По показаниям пленного летчика, противник готовится к наступлению в направлении Москвы, с главной группировкой вдоль автомагистрали Вязьма — Москва. Противник подтянул уже до 1000 танков, из них около 500 в районе Смоленска — Починок. Всего для наступления будет подтянуто противником, по данным пленного летчика, до 100 дивизий всех родов войск. (Последнее показание летчика показалось нам малоправдоподобным, но впоследствии это подтвердилось. Действительно, противник сосредоточил на [37] московском направлении до 80 дивизий, так что пленный ошибся не очень намного. — И. К.)
4. Начало наступления 1 октября. Руководить операцией на Москву будет Кейтель и Геринг, прибытие которого на днях ожидается в Смоленске. Авиация для этой операции перебрасывается из-под Ленинграда и Киева. Войска перебрасываются из Германии и киевского направления (показания пленного летчика).
5. Наши фронтовые резервы подтягиваются на ярцево-вяземское направление, район станции Дорогобуж и севернее. Создаются противотанковые рубежи. Фронтовые резервы ограничены: всего четыре СД и три Т’БР. Прошу сообщить, будут ли даны фронту дополнительные резервы, в каком количестве и когда?
Конев, Лестев, Соколовский».
В соответствии с нашими выводами о подготовке противником наступления я отдал 26 сентября приказ командующим 16, 19, 20, 22, 29 и 30-й армиями. Этот приказ также считаю долгом воспроизвести здесь:
«Имеющимися данными, противник создает сильную группировку танков, авиации, пехоты в районах Духовщина, Смоленск, Задня, Ярцево, имея в виду в ближайшие дни перейти в наступление в общем направлении — Вязьма. Приказываю:
1. Усилить бдительность и всеми видами разведки вскрыть группировку и направление ударов противника.
2. Подготовить артиллерию для контрподготовки.
3. Тщательно продумать и подготовить вопросы противотанковой обороны, а также частных и общих контратак.
4. Подготовить противовоздушную оборону для отражения атак авиации противника.
5. Получение и мероприятия донести…
Конев, Лестев, Соколовский. 26. 9. 41 года».
27 сентября Военный совет фронта, проявляя заботу об усилении обороны войск, отдал боевое распоряжение командующим армиями. В этом распоряжении приказывалось мобилизовать все силы армий, дивизий, включая и тыловые части и учреждения, с целью закопать все прочно в землю с окопами полного профиля в несколько линий, с ходами сообщений, с проволочными заграждениями, противотанковыми [38] препятствиями, дзотами. За счет развития оборонительных сооружений предписывалось постепенно умножать армейские резервы.
Лучшее развитие обороны в инженерном отношении, организация системы огня, безусловно, дает экономию в войсках. Только так можно было накопить армейские резервы. Необходимость в них была чрезвычайно велика.
Командование фронта ежедневно докладывало в Ставку о готовящемся наступлении противника, о принимаемых нами мерах и планах оборонительных действий и просило Ставку усилить фронт танками, авиацией, а также ориентировать нас, на какое усиление Западный фронт может рассчитывать.
Приведу выдержки из одного из этих донесений:
«В случае перехода противника в общее наступление с нанесением главного удара в смоленско-вяземском и вспомогательном ржевском направлениях план оборонительных действий фронта предусматривает:
1. Жесткой обороной в тактической полосе разбить наступающего противника.
2. В случае прорыва противника в глубину бить его на подготовленных в глубине оборонительных рубежах с одновременным контрударом фронтовых резервов.
3. Контрудары намечено провести:
а) в ржевском операционном направлении в районе Белый силами 107 и 251 СД при поддержке частей 30-й армии. В случае необходимости для контрудара будет привлечена 243 СД 29-й армии;
б) в вяземском операционном направлении к западу от Вадино и Издешково силами: 134, 152, 101 МСД, 126, 128, 143, 147 ТБР и 45 КД, которые к 1. 10. 41 будут сосредоточены в районе Вадино. Контрудар на этом направлении будет поддержан 16-й и 19-й армиями и всеми силами ВВС фронта.
4. При неуспешности контрударов борьба переносится на подготовленный армейский тыловой рубеж р. Вопь и Вопец и далее Анисимово, Красный холм, Неквасино, с созданием необходимых резервов для устойчивой обороны.
5. При наличии успеха и ликвидации наступления противника на одном из направлений освободившиеся силы будут использованы для контратак на другом направлении и на усиление другого направления. (Имелось в виду маневрирование [39] силами: брать их с неатакованных участков и бросать против наступающего противника на тех направлениях, на которых он развивает удар. — И. К.)
6. Для усиления контрударных групп фронта прошу направить в мое распоряжение 30 танков КВ, 30 танков Т-34 и два авиационных полка: один полк штурмовиков и один полк дневных бомбардировщиков. Кроме того, прошу сообщить, на какое усиление Западный фронт может рассчитывать в процессе операции.
Конев, Лестев, Соколовский».
Все эти соображения по усилению фронта командование фронта доложило также маршалу Шапошникову в № 002397 от 28 сентября. Наши запросы к Ставке были очень скромны, несмотря на то что обстановка складывалась сложная и готовящаяся к наступлению группировка противника представлялась нам по всем данным весьма сильной. В ответ на все наши донесения Ставка направила командованию фронта одну директиву; в ней обращалось внимание на укрепление обороны и на подготовку войск к отражению наступления противника. Никакого усиления фронт не получил и каких-либо других указаний из Ставки не последовало.
Каков же был план немецко-фашистского командования и какова была группировка войск, которую враг готовил для наступления на Москву?
Как известно, противник сосредоточил на московском стратегическом направлении очень крупные силы. Это была миллионная группировка войск в составе 78 дивизий. Непосредственно на Москву наступало 48 отборных, хорошо укомплектованных дивизий. Численное превосходство было на стороне противника, особенно на направлении главных ударов, где противник превосходил нас по живой силе в пять раз, по орудиям — в три раза, по авиации — также почти в три раза. Выше мы уже говорили о том, что по танкам как в количественном, так и в качественном отношении мы значительно уступали противнику. Все это давало ему большие преимущества. Надо также учитывать и то обстоятельство, что противник имел превосходство в подвижности войск. Гитлеровцы располагали большим автотранспортным парком. Наши же части и соединения, артиллерия и тылы обслуживались преимущественно конной тягой. [40]
В сентябре 1941 года, после того как на ленинградском и киевском направлениях гитлеровцам удалось достичь крупного успеха, немецко-фашистское верховное командование, считая свои стратегические фланги достаточно обеспеченными, приступило к подготовке удара на Москву. В своей директиве № 35 от 6 сентября 1941 года оно поставило следующую задачу перед группой армий «Центр»:
«Подготовить решающую операцию против группы армий Тимошенко (т. е. Западного фронта. — И. К.) — чтобы по возможности быстрее в конце сентября перейти в наступление и уничтожить противника, находящегося восточнее Смоленска, посредством двойного окружения в общем направлении на Вязьму, при наличии мощных танковых сил, сосредоточенных на флангах». В директиве указывалось, что «после того как основная масса войск группы Тимошенко будет разгромлена в этой решающей операции на окружение и уничтожение, группа армий «Центр» должна начать преследование противника, отходящего на московском направлении, примыкая правым флангом к р. Оке, а левым к верхнему течению р. Волги».
Во исполнение этой директивы командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Бок 16 сентября издал директиву № 1300/41 о подготовке наступления на Москву. Как известно, операция на московском направлении получила в директиве секретное наименование «Тайфун».
Главной целью операции «Тайфун» было сокрушительным ударом разгромить советские войска на московском направлении, танковыми ударными группировками окружить наши войска западнее Москвы, в районе Вязьмы и Брянска. В директиве от 7 октября 1941 года командование группы армий «Центр» отдало приказ о продолжении операции на московском направлении, и соответственно уточнялись задачи войскам. Враг планировал без всякой паузы стремительно наступать на Москву, окружить и взять ее. В приказе группы армий «Центр» от 14 октября 1941 года говорится о конечных оперативных целях противника на московском направлении. Из приказа видно, что фашисты рассчитывали не только захватить Москву, но и выйти на рубеж Рязань — Орехово-Зуево — Загорск — Волжское водохранилище, а своими передовыми частями достичь линии восточнее Рязань — Юрьев-Польский — Переяславль-Залесский и далее [41] по реке Нерли до Волги севернее Кимр. Но и этим не ограничивались планы противника. Его моторизованные части нацеливались захватить Ярославль и Рыбинск.
Я подробно рассказываю о планах врага, чтобы яснее был виден подвиг нашего народа и армии, разгромивших гитлеровцев под Москвой.
Враг был в зените своей военной мощи. Используя ресурсы покоренных стран Европы, он готовился к решающему сражению. Группируя большие силы на московском направлении, противник рассчитывал закончить войну до наступления зимних холодов. Гитлер, упоенный победами на Западе, надеялся на легкий успех. Он переоценил свои силы и недооценил силы Красной Армии, возможности Советского Союза, моральный дух нашего народа.
Но вернемся к делам фронта. Перед началом оборонительного сражения, в конце сентября, члены Военного совета фронта объехали войска. Я выехал на московское направление, которое, как уже говорилось, прикрывали 30, 19, 16 и 20-я армии. Мы вместе с командармами, членами военных советов армий и начальниками штабов еще раз проверили готовность частей отразить наступление противника. У всех нас было единое мнение, что войска будут драться стойко и мужественно, не допустят врага в Москву.
Мне особенно запомнился разговор с командующим 20-й армией Ф. А. Ершаковым и членом Военного совета Ф. А. Семеновским. Я обратил их внимание на левый фланг 20-й армии, имевшей разграничительную линию с 43-й армией Резервного фронта, и просил Ершакова смотреть на юг и на уступе своей армии иметь в резерве одну дивизию. Ершаков сказал, что понимает, какая ответственность лежит на нем за стык с Резервным фронтом. «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не допустить выхода противника во фланг и тыл Западного фронта», — сказал он. Я знал Ершакова хорошо, мы вместе учились в Военной академии имени Фрунзе. Это был волевой и подготовленный военачальник, и я был уверен, что он сдержит свое слово.
Наступление немецко-фашистских войск началось 30 сентября ударом танковой группы по левому крылу Брянского фронта в районе Шостки.
На рассвете 2 октября противник после сильной артиллерийской и авиационной подготовки начал наступление [42] против войск Западного и Резервного фронтов. Здесь действовали основные силы группы «Центр». Одновременно с атаками переднего края противник наносил сильные авиационные удары по нашим тылам.
Основной удар (силами 3-й танковой группы и пехотных дивизий 9-й армии) противник нанес в направлении Канютино — Холм-Жирковский, т. е. в стык 30-й и 19-й армий. Чтобы представить силу удара врага, достаточно одного примера: против четырех стрелковых дивизий 30-й армии противник ввел в сражение 12 дивизий, из них три танковые и одну моторизованную общей численностью 415 танков. Войска 30-й и 19-й армий проявили огромное упорство, стойко удерживали свои позиции. Но большое превосходство врага в силах вынуждало нас отходить.
Ценой огромных потерь противнику удалось прорвать наш фронт и к исходу дня 2 октября продвинуться в глубину на 10 — 15 километров. В результате авиационного удара по командному пункту фронта, находившемуся в Касне, у нас были потери, но так как все средства связи были укрыты под землей, а руководящие работники штаба были заранее рассредоточены, управление войсками не было нарушено. С утра по моему распоряжению силами 30-й, 19-й армий и частью сил фронтового резерва, объединенных в группу под командованием моего заместителя генерала И. В. Болдина (в состав этой группы входили три танковые бригады, одна танковая и одна стрелковая дивизии, в общей сложности до 250 танков старых образцов), был нанесен контрудар с целью остановить прорвавшегося противника и восстановить положение. Однако ввод фронтовых резервов и удары армейских резервов положения не изменили. Наши контрудары успеха не имели. Противник имел явное численное превосходство над нашей группировкой, наносившей контрудар. Правда, 19-я армия на большей части своего участка фронта отбила все атаки врага. Однако противник овладел Холм-Жирковским, устремился к Днепру и вышел в район южнее Булешова, где оборонялась 32-я армия Резервного фронта.
Второй удар противник нанес на спас-деменском направлении против левого крыла Резервного фронта. Войска 4-й немецко-фашистской танковой группы и 4-й армии, тесня к северу и востоку соединения наших 43-й и 33-й армий, [43] вышли на линию Мосальск — Спас-Деменск — Ельня. Для Западного фронта и для 24-й и 43-й армий Резервного фронта сложилась очень тяжелая обстановка.
К утру 4 октября совершенно отчетливо определилось направление удара противника: от Спас-Деменска на Вязьму. Таким образом, обозначилась угроза выхода крупных танковых группировок противника в район Вязьмы в тыл войскам Западного фронта с юга, из района Спас-Деменска, и с севера, из района Холм-Жирковского. 19-я, 16-я и 20-я армии Западного фронта оказались под угрозой окружения. В такое же положение попадала и 32-я армия Резервного фронта.
Я доложил по ВЧ И. В. Сталину об обстановке на Западном фронте, о прорыве обороны в направлении Холм-Жирковский и на участке Резервного фронта в районе Спас-Деменска, а также об угрозе выхода крупной группировки противника в тыл войскам 19-й, 16-й и 20-й армий Западного фронта. Сталин выслушал меня, но не принял никакого решения. Связь по ВЧ оборвалась, и разговор прекратился. Я тут же связался по бодо с начальником Генерального штаба маршалом Б. М. Шапошниковым и доложил ему обстановку. Я просил разрешения отвести войска нашего фронта на Гжатский оборонительный рубеж. Шапошников выслушал доклад и сказал, что доложит Ставке. Однако решения Ставки в тот день не последовало (дословно привести этот разговор я, к сожалению, не могу, так как в архивах Министерства обороны он до сих пор не обнаружен).
Командование фронта приняло решение об отводе войск на Гжатский оборонительный рубеж, которое потом было утверждено Ставкой. В соответствии с этим были даны указания командующим 30-й, 19-й, 16-й, 20-й армиями об организации отхода.
Здесь мне хочется внести ясность в вопрос о положении 16-й армии, которой командовал К. К. Рокоссовский, в связи с тем что в книге В. Соколова «Вторжение» допущена явная неточность. В этой книге приводится такой разговор Г. К. Жукова с К. К. Рокоссовским,
« — А теперь скажи-ка, уважаемый командарм, как и почему твоя армия попала в окружение?..
Вопрос покоробил Рокоссовского. Он передернул плечами и помимо своей воли скомкал в руке кусок карты. «Что [44] это, издевка?» И он вспомнил, как в октябре, после отхода по лесам, его, Рокоссовского, вместе с членом Военного совета Лобачевым вызвал прежний командующий фронтом, желая сорвать на ком-то злость, встретил гневными словами: «Сами вышли, а армию оставили!». Это был несправедливый упрек, который трудно забывается. Ведь к тому времени, когда 16-я армия была окружена в районе Дорогобужа, он, Рокоссовский, уже не командовал ею…»
Все описание того, как упрекал Рокоссовского прежний командующий — сиречь я, не соответствует действительности.
Управление и штаб 16-й армии К. К. Рокоссовского еще до вяземского окружения моим приказом выводились в район Вязьмы, имея задачу объединить под командованием Рокоссовского подходящие из глубины резервы и выходящие из окружения группы. 16-й армии ставилась задача организовать оборону на рубеже Сычевка — Гжатск.
Вот этот приказ:
«Командармам 16 и 20.
Рокоссовскому и Ершакову.
Командарму 16 Рокоссовскому немедленно приказываю участок 16 армии с войсками передать командарму 20 Ершакову. Самому с управлением армии и необходимыми средствами связи прибыть форсированным маршем не позднее утра 6.10 в Вязьму. В состав 16 армии будут включены в районе Вязьмы 50, 73, 112, 38, 229 СД, 147 ТБР, дивизион РС, полк ПТО и полк АРГК. Задача армии задержать наступление противника на Вязьму, наступающего с юга из района Спас-Деменска, и не пропустить его севернее рубежа Путьково — Крутые — Дрожжино, имея в виду создание группировки и дальнейший переход в наступление в направлении Юхнов.
Получение исполнение донести.
Конев, Булганин, Соколовский. 5.10.41».
Были приняты все меры, чтобы приказ до Рокоссовского дошел своевременно и чтобы его штаб вовремя вышел из-под угрозы окружения. Для проверки выполнения этого приказа я послал в штаб Рокоссовского подполковника Чернышева, который донес по радио, что приказ Рокоссовским получен. Сам же Чернышев, возвращаясь в штаб фронта, где-то по пути погиб. Память об этом боевом офицере, не [45] раз выполнявшем ответственные поручения командования фронта, я всегда храню в своем сердце.
Одновременно с выходом управления 16-й армии в район Вязьмы прибыли части 50-й стрелковой дивизии. Моим распоряжением эта дивизия из состава 19-й армии перебрасывалась в район Вязьмы, чтобы не допустить смыкания противником кольца окружения. Но пока собирали незначительный армейский автотранспорт, время ушло, и, к сожалению, вовремя успели прибыть только два стрелковых полка и артиллерийский полк. Остальные части этой дивизии были отрезаны наступающим противником и тоже оказались в вяземском окружении. Дивизии, перечисленные в приказе Рокоссовскому, не сумели выйти полностью в назначенные районы. При выходе в район Вязьмы они ввязались в бои с мотомеханизированными частями противника и под ударами его превосходящих сил понесли значительные потери. Но и после этого они продолжали сражаться частично внутри кольца окружения, частично вне его — на рубеже Сычевка — Вязьма.
Полагаю, что эти документальные данные достаточны для того, чтобы опровергнуть выдуманные упреки с моей стороны в адрес Рокоссовского.
К этому времени Ставка подчинила Западному фронту 31-ю и 32-ю армии Резервного фронта.
31-я армия к моменту передачи в состав Западного фронта имела четыре стрелковые дивизии и занимала оборону на рубеже Осташков — Сычевка. В ходе оборонительного сражения силы армии были переподчинены: 249-я стрелковая дивизия под командованием полковника Тарасова — 22-й армии, а остальные дивизии — 29-й армии. Управление 31-й армии было выведено в резерв фронта в район Торжка и впоследствии использовано на калининском направлении.
Выполняя приказ, войска нашего фронта, главным образом 19-я и 20-я армии, не имея сильного нажима наступающего противника с фронта, прикрывая свои фланги, начали последовательно отходить от рубежа к рубежу. Первый промежуточный рубеж был намечен на Днепре. Здесь были подготовлены позиции Резервным фронтом.
Принимая решение на отход, Военный совет фронта представлял все трудности выполнения задачи. Дело в том, что [46] отход — самый сложный вид боя. При отходе требуется большая выучка войск и крепкое управление. На, опыте мы постигали это искусство. К сожалению, до войны наши войска очень редко изучали этот вид боя, считая отход признаком слабости и несовместимым с нашей доктриной. Мы собирались, если будет война, воевать только на территории врага. И вот теперь, во время войны, за это крепко поплатились.
7 октября 1941 года танковые и моторизованные корпуса, противника подошли к Вязьме: 56-й с направления Холм-Жирковский, а 46-й и 40-й с направления Спас-Деменск.
Хотя войска отступали в основном организованно, без паники, в этой сложной обстановке выполнить маневр отхода оказалось крайне затруднительно. Поскольку артиллерия и все обозы Западного фронта, как я уже отмечал раньше, имели только конную тягу, отходить в высоком темпе мы были не в силах, не говоря уже о том, что это было бы просто неправильно — на плечах поспешно отходящих войск враг легко мог бы ворваться в Москву. Превосходство в подвижности было явно на стороне врага. И быстро продвигающиеся гитлеровские корпуса отрезали путь нашим частям. Вследствие этого к 7 октября оказались в окружении дивизии 19-й и 20-й армий Западного фронта, войска 24-й и 32-й армий Резервного фронта и понесшая тяжелые потери в боях в районе Холм-Жирковского группа Болдина.
8 октября мной было приказано окруженным войскам пробиваться в направлении Гжатска.
Соединения 30-й армии, понеся тяжелые потери (надо помнить, что они приняли на себя основную силу удара превосходящих сил противника), отдельными группами отходили к Волоколамску.
Переданная нам из Резервного фронта 32-я армия оборонялась на рубеже Днепра. Установив связь с командармом С. В. Вишневским, я дал ему указание, чтобы он при выходе из окружения координировал свои действия с командующим 19-й армией М. Ф. Лукиным. На последнего была возложена и задача объединить действия всей нашей группировки к западу от Вязьмы с целью организованного отхода наших войск на восток в направлении Сычевки или Гжатска. Командующему 20-й армией Ф. А. Ершакову было дано указание пробиваться в юго-западном направлении, с выходом [47] в тылы вражеской группировки, которая к этому времени главными силами выходила в район Вязьмы.
Отдавая приказ 19-й, 20-й и 32-й армиям пробиваться из окружения, мы ставили задачу ударными группировками армий прорвать фронт противника в направлении Гжатска, севернее и южнее шоссе Вязьма — Москва, не соединяя армий в одну группировку и не назначая сплошного участка прорыва. Мы стремились к тому, чтобы не дать противнику возможности сузить кольцо окружения. На обширной территории можно было маневрировать силами, сдерживать активной борьбой превосходящие силы гитлеровцев. Конечно, борьба в окружении сложна, но если под давлением условий приходится идти на такую форму борьбы, то важно не бояться сложности обстановки и бить врага и в этих трудных условиях. В маневренной войне такая форма борьбы возможна, ее не исключает и современное военное искусство.
В окружении наши войска продолжали ожесточенные бои, отбивая непрерывные атаки противника. Как явствует из немецких документов, а также из доклада командарма М. Ф. Лукина и донесений того периода, активные действия наших войск, попавших в окружение, сковали значительные силы противника, нацеленные на Москву.
К 9 октября войска правого крыла Западного фронта (22-я, 29-я и 31-я армии) с ожесточенными боями отошли на рубеж Селижарово — Ельцы — Оленине — Сычевка. Здесь отход войск проходил более организованно.
Во время смены командного пункта фронта в ночь с 5 на б октября мы с членом Военного совета фронта Н. А. Булганиным прибыли в район Гжатска и первым делом решили встретиться с маршалом С. М. Буденным, командующим Резервным фронтом. Командный пункт был подготовлен в блиндажах в лесу восточнее Гжатска. Однако Буденный находился в поселке, на окраине Гжатска, в небольшом домике, который охранял танк КВ. Мы хотели узнать о мерах, которые принимает командование Резервного фронта в связи с тяжелым положением, создавшимся на участке 43-й армии. По данным, полученным нами из генштаба, на втором рубеже в районе Сычевка — Гжатск должна была находиться 49-я армия Резервного фронта. Но, как выяснилось в разговоре с Буденным, 49-я армия к этому времени [48] уже была погружена в эшелоны и отправлена на Юго-Западное направление. Таким образом, никаких войск Резервного фронта на рубеже Гжатск — Сычевка не оказалось.
С одобрения Ставки штаб Западного фронта был переведен в район Красновидова, западнее Можайска.
На новый командный пункт прибыла комиссия ГКО: В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, А. М. Василевский и другие. В. М. Молотов стал настойчиво требовать, чтобы я немедленно отводил войска, которые сражаются в окружении, на Гжатский рубеж и пять-шесть дивизий передал в резерв Ставки. Однако, в эти трудные дни, когда шло ожесточенное сражение в районе Вязьмы, фронт не мог выделить резервы для Ставки, не имел возможности вывести из боя ни одной части. И кроме того, еще до прибытия комиссии в штаб фронта я уже отдал распоряжение командующим 22-й и 29-й армиями выделить пять дивизий во фронтовой резерв и перебросить их в район Можайска. Позже эти дивизии обороняли Москву с северо-запада, отражая наступление противника на калининском направлении.
Историки, работая над материалами о битве под Москвой, неизбежно задаются вопросом о причинах тяжелого положения, в которое попали наши войска на московском направлении в начале октября 1941 года. Мне хотелось бы кратко изложить свое мнение об этом.
Первое. Напомню, что стратегическая инициатива на всем советско-германском фронте в то время находилась в руках противника. Превосходство в силах и средствах, особенно в танках и авиации, было на стороне врага, в том числе и на Западном фронте. Мы не имели достаточного количества вооружения, боеприпасов и боевой техники. Артиллерийская и танковая плотность на один километр была незначительной: танков — 1,6, орудий — 7, противотанковой артиллерии — 1,5; запасы боеприпасов к началу наступления противника в некоторых частях и соединениях составляли от половины до двух боекомплектов.
Второе. Западный фронт был очень растянут. Обороняющиеся части имели большой некомплект личного состава, а в глубине фронт не располагал достаточно сильными резервами. Я уже говорил, что из созданного нами в районе Вязьмы резерва в конце сентября две дивизии были направлены на Юго-Западный фронт. [49]
Третье. Прорыв немецко-фашистских войск в районе Спас-Деменска дал возможность соединениям противника глубоко войти в тыл Западного фронта. Резервный же фронт на этом направлении резервами не располагал. Там вообще, как оказалось, не было никаких войск. К этому надо добавить, что в полосе Резервного фронта передний край обороны, занимаемый 43-й армией, оказался очень слабым, с недостаточно развитой глубиной обороны и недостаточным количеством артиллерии и танков. В оперативной глубине обороны на Гжатском рубеже также не было войск, так как 49-я армия Резервного фронта уже в ходе Московского сражения была переброшена на Юго-Западное направление.
Возникает вопрос: почему противник, добившись в начале октября 1941 года немалых успехов, все-таки не сумел развить наступление на Москву.
Прежде всего потому, что войска Западного фронта оказали ожесточенное сопротивление врагу. Они дрались мужественно и стойко и, самое главное, не бежали. Ценой жизни они спасали столицу своей Родины Москву. Некоторые пытаются объяснить это и чудом, но чудес, как известно, не бывает. Несмотря на тяжелую обстановку для наших войск, действовавших на московском направлении, им предстояло любой ценой задержать противника, чтобы выиграть время для организации обороны на Можайском рубеже и дать возможность развернуть подходящие из глубокого тыла резервы. И они эту задачу выполнили.
Уже после войны я читал директиву группы армий «Центр» от 15 сентября 1941 года № 1340/41. В ней обращалось особое внимание на то, «что при отступлении противника с занимаемых им позиций наши войска должны немедленно преследовать его». То есть, имелось в виду полнее использовать неблагоприятную обстановку отхода советских войск. Но гитлеровцам это не удалось. На Можайском рубеже и в окружении под Вязьмой наши войска своим упорным сопротивлением задержали на 9 — 10 дней вражеские ударные группировки и обеспечили время для проведения необходимых мероприятий по усилению обороны московского направления.
Около 30 дивизий группы армий «Центр» были втянуты в сражение против окруженных войск. Это документально [59] доказано картами, захваченными у противника. Благодаря героическому сопротивлению окруженных 19, 20, 24, 32-й армий гитлеровцы несли большие потери, а резервов для развития ударов на Москву у них не оказалось. С 7 по 16 октября наши армии, по существу, сдерживали главные силы врага. После войны уже на основании документов можно было установить, что немецкое командование к этому времени располагало для развития наступательных действий на Москву всего несколькими дивизиями. Главные же силы группы армий «Центр» были скованы войсками Западного фронта. В этих сражениях враг нес тяжелые потери. Есть, например, прямые показания командира 7-й немецкой танковой дивизии, который в своем донесении командованию открытым текстом сообщает: «Натиск Красной Армии в направлении Сычевки настолько был сильным, что я ввел последние силы своих гренадеров. Если этот натиск будет продолжаться, мне не сдержать фронта и я вынужден буду отойти». Есть много и других фактов и документов, свидетельствующих о героизме и доблести войск, попавших в окружение. Войска 19, 20, 24 и 32-й армий — это воины-герои, и перед ними все мы склоняем головы.
Я вспоминаю донесения находившегося в окружении командарма 19 генерал-лейтенанта Михаила Федоровича Лукина: «Войска дрались до последнего солдата и до последнего патрона». А сам он, будучи в бессознательном состоянии, раненный в ногу и руку, которые потом были ампутированы, попал в плен. Героизм М. Ф. Лукина в боях в период окружения, его мужественное поведение в плену достойны самой высокой оценки. Вот что рассказывает он: «19-я армия с начала наступления немцев, со 2 по 13 октября, не была расчленена на части и во все тяжелые дни сохранила свою целостность как армия, не теряя связи ни с частями, ни с фронтом. 13 октября она стала выходить из окружения отдельными группами, по приказу Военного совета Западного фронта».
Таким образом, героическое сопротивление наших войск в районе Вязьмы задержало наступление противника на Москву. Это дало возможность Ставке сосредоточить силы на Можайском рубеже и дать отпор врагу. Только к 16 — 17 октября на рубеж Можайск — Малоярославец начали подходить резервы Ставки, а до этого войска Западного фронта
своими силами сдерживали натиск немецкой группировки, рвавшейся к Москве. Бои в районе Вязьмы продолжались. Часть личного состава окруженных дивизий вырвалась из вражеского кольца и соединилась со своими войсками.
К этому времени стало совершенно ясно, что необходимо объединить два фронта — Западный и Резервный — в один, под единым командованием. Все собравшиеся в Красновидове на командном пункте Западного фронта: член Военного совета Н. А. Булганин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, А, М. Василевский, я (начальник штаба фронта В. Д. Соколовский на этом совещании не присутствовал; он был в районе Ржева, выполняя оперативное задание), обсудив создавшееся положение, пришли к выводу, что объединение фронтов нужно провести немедленно. Командование фронтом все рекомендовали возложить на генерала армии Г. К. Жукова. Вот наши предложения, переданные в Ставку:
«Москва, товарищу Сталину.
Просим Ставку принять следующее решение:
1. В целях объединения руководства войсками на Западном направлении к Москве объединить Западный и Резервный фронты в Западный фронт.
2. Назначить командующим Западным фронтом тов. Жукова.
3. Назначить тов. Конева первым заместителем командующего Западным фронтом.
4. Назначить тт. Булганина. Хохлова и Круглова членами Военного совета Западного фронта.
5. Тов. Жукову вступить в командование Западным фронтом в 18 часов 11 октября.
Молотов, Ворошилов, Конев, Булганин, Василевский».
Эти предложения были одобрены Ставкой, и командование Западным фронтом было возложено на генерала армии Г. К. Жукова. Он руководил оборонительным сражением под Москвой. Он же организовывал контрнаступление на московском направлении. Военный совет Западного фронта решил, что мне следует отправиться на калининское направление, объединить руководство боевыми действиями 22, 29, 30 и 31-й армий и принять необходимые меры к задержанию врага в районе Калинина.
Рано утром 12 октября я проехал через Москву в Калинин. [52]
Какова же была обстановка на калининском направлении?
10 октября главные силы 3-й танковой группы противника были повернуты из района Сычевки и наступали в общем направлении на Калинин. 9-я армия противника частью сил продолжала вести бои в районе Вязьмы, но также получила задачу наступать в общем направлении на Калинин. 10 октября из района Сычевки в направлении Зубцов — Старица — Калинин перешли в наступление 41-й немецкий моторизованный корпус, две танковые и одна моторизованная дивизии. Неблагоприятные для нас события и на калининском направлении развертывались быстрыми темпами. Днем 12 октября части 41-го моторизованного корпуса заняли Погорелое Городище и Зубцов, а к вечеру — Лотошино и Старицу и передовыми подразделениями выдвинулись к Калинину. Непосредственно за подвижными соединениями в направлении Калинина выдвигались пехотные дивизии 6-го и 27-го немецких армейских корпусов 9-й армии. Прорыв противником Западного фронта на калининском направлении значительно осложнил обстановку. Появление противника в районе Калинина, бесспорно, грозило охватом Москвы с севера и северо-востока и, кроме того, создавало угрозу тылам Северо-Западного фронта.
Планируемый гитлеровским командованием охват Москвы с севера и северо-востока, выход немецких войск в район Валдая для объединения с северной группой армий и полного окружения Ленинграда чудился врагу близким к осуществлению.
В этой обстановке Ставка приняла ряд срочных мер, чтобы ликвидировать прорыв противника на калининском направлении и устранить опасность охвата Москвы с севера.
Во-первых, было решено, что дивизии, в свое время направленные моим распоряжением с правого крыла Западного фронта на Можайскую линию обороны, должны следовать через Калинин и там задержаться. Удалось задержать две дивизии: 5-я дивизия подходила к Калинину, а 133-я была остановлена в районе Лихославля. 256-я стрелковая дивизия оставалась в составе 22-й армии.
Во-вторых, командованию Северо-Западного фронта было приказано срочно перебросить в район Калинина две [53] стрелковые и две кавалерийские дивизии, танковую бригаду под командованием П. А. Ротмистрова, мотоциклетный полк. Командование группой было возложено на начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина. Части группы 15 — 16 октября должны были сосредоточиться в районе Вышний Волочек — Есеновичи.
Прибыв на калининское направление, я попал в чрезвычайно сложную обстановку. В очень трудных условиях пришлось перегруппировать войска и маневрировать ими. В связи с созданием Калининского фронта 17 октября 1941 года я был назначен командующим войсками этого фронта. Сформирование Калининского фронта к северу от Волжского водохранилища явилось правильным и своевременным мероприятием Ставки. Это дало возможность надежно укрепить центральный участок нашего стратегического фронта, прочно связав его с Северо-Западным направлением.
Нам удалось остановить врага за Калинином. Противник втянулся в тяжелые бои, что, безусловно, ослабляло его силы, предназначавшиеся для удара на Москву.
Диктант Победы в 2021 году начался в 14:00 29 апреля. К сожалению сайт и видео на нём перестало работать буквально в течении нескольких первый секунд, сервис не выдержал наплыва участников, поэтому многим пройти диктант не удалось.
Содержание
- Вопросы и ответы на Диктант Победы из теста на сайте диктантпобеды.рф
- Вопрос 1
- Вопрос 2
- Вопрос 3
- Вопрос 4
- Вопрос 5
- Вопрос 6
- Вопрос 7
- Вопрос 8
- Вопрос 9
- Вопрос 10
- Вопрос 11
- Вопрос 12
- Вопрос 13
- Вопрос 14
- Вопрос 15
- Вопрос 16
- Вопрос 17
- Вопрос 18
- Вопрос 19
- Вопрос 20
- Вопрос 21
- Вопрос 22
- Вопрос 23
- Вопрос 24
- Вопрос 25
Вопросы и ответы на Диктант Победы из теста на сайте диктантпобеды.рф
Всего задано 25 вопросов о войне 1941-1945 годов. Ниже вопросы и правильные ответы на них. Пройти самому Диктант Победы можно по ссылке: диктантпобеды.рф, доступно два варианта теста, на английском и русском языках.
Вопрос 1
Прочитайте отрывок из воспоминаний Маршала Советского Союза В. Д. Соколовского «Так ковалась наша победа» и определите, о контрнаступлении в ходе какого из указанных ниже событий говорится в тексте.
Идея контрнаступления под _____________ возникла ещё в начале ноября, когда танковые армии врага были остановлены на ближних подступах к __________. В это время по указанию Государственного комитета обороны Ставка Верховного Главнокомандования отдала приказ о сосредоточении в районе _________ четырёх резервных армий (1-й ударной, 20-й, 26-й и 10-й), которые предполагалось передать фронтам Западного направления для осуществления контрнаступления.
Тогда же Ставка приняла решение о нанесении контрударов в районе Ростова и Тихвина с целью срыва наступления врага на этих направлениях и недопущения переброски оттуда войск под _________. Дальнейшее развитие событий подтвердило правильность такого решения. Контрудары советских войск на южном участке фронта и в районе Тихвина во второй половине ноября сковали силы врага на этих направлениях и не позволили перебрасывать их под ________ в момент начавшегося кризиса немецко-фашистского наступления.
- Курская битва
- Битва за Москву
- Смоленское сражение
- Битва за Днепр
Вопрос 2
Прочитайте приведённый ниже текст и назовите советского военачальника, о котором идёт речь.
В целях объединения руководства войсками западного направления и организации более чёткого управления ими ГКО и Ставка 10 октября 1941 г. передали армии Резервного фронта в состав Западного фронта, а командующим назначили генерала ___________. Этому фронту были переданы и войска Можайской линии обороны. __________ остановил врага, который в 7–9 раз превосходил силы Западного фронта. «Вскоре после того, как я вступил в командование Западным фронтом, — вспоминал ________, — мне позвонил В. М. Молотов, заместитель председателя Государственного комитета обороны, член Ставки, и пригрозил расстрелом в том случае, если мне не удастся остановить продвижение немецко-фашистских войск к Москве.
- Г. К. Жуков
- Р. Я. Малиновский
- И. С. Конев
- К. К. Рокоссовский
Вопрос 3
Укажите название города, пропущенное в тексте.
13 сентября враг начал штурм города ___________. Основной удар наносился в направлении Мамаева кургана и вокзала. В первый день врагу удалось лишь несколько потеснить советские части. Но 14 сентября его натиск значительно усилился. К исходу дня враг захватил вокзал и Мамаев курган, а в районе Купоросного вышел к Волге. 62-я армия была отрезана от 64-й. По воспоминаниям маршала Жукова, самыми ужасными для защитников __________ были дни 13, 14 и 15 сентября.
Упорные бои за Мамаев курган продолжались 135 суток. После битвы на Мамаевом кургане металла оказалось больше, чем земли. Каждый метр кургана обильно полит солдатской кровью.
- Ростов-на-Дону
- Сталинград (Волгоград)
- Киев
- Севастополь
Вопрос 4
Прочитайте отрывок из воспоминаний Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. В результате какой военной операции появились первые соединения в Красной армии, удостоенные звания гвардейских?
С 22 по 29 августа 100-я дивизия готовилась к наступлению. В полосе предстоящих действий была организована разведка противника и местности. 23 августа генерал Руссиянов провёл рекогносцировку с командирами полков, батальонов и рот. Были отработаны все вопросы, связанные с уяснением боевых задач и организацией взаимодействия пехоты с артиллерией. До начала наступления и во время боёв в частях и подразделениях непрерывно велась политическая работа, направленная на обеспечение выполнения поставленной боевой задачи. В ходе подготовки мне довелось неоднократно побывать в этих частях, и я был вполне уверен в успехе. Утром 30 августа 100-я дивизия вместе с другими частями 24-й армии перешла в наступление. Враг отчаянно сопротивлялся. Наиболее успешно действовал 85-й стрелковый полк, которому в результате ночного боя удалось прорвать оборону противника. Для достижения цели на главном направлении командир дивизии в ночь на 3 сентября перебросил в полосу этого полка все подразделения соседнего слева 335-го стрелкового полка. Преодолевая упорное сопротивление противника, части 100-й дивизии к исходу 5 сентября глубоко вклинились в оборону врага и вышли на тыловые пути его группировки, содействуя тем самым другим соединениям армии в овладении городом. За боевые подвиги, организованность и воинское мастерство, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, 100-я стрелковая дивизия была переименована в 1-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
- Выборгско-Кексгольмская оборонительная операция
- операция «Искра»
- Тульская наступательная операция
- Ельнинская наступательная операция
Вопрос 5
В разгар Битвы за Москву был выпущен представленный ниже плакат художников Кукрыниксов. Укажите название плаката, созданного тем же творческим коллективом на завершающем этапе другой битвы Великой Отечественной войны.
- «Родина-мать зовёт!»
- «Потеряла я колечко… (а в колечке 22 дивизии)»
- «Дойдём до Берлина!»
- «Беспощадно разгромим и уничтожим врага!»
Вопрос 6
Летом 1941 года немецко-фашистские войска наступали по всем направлениям. Особенное внимание немецкого командования было приковано к Москве. Красная армия провела ряд операций против группы армий «Центр», в результате которых немецкий план молниеносной войны был сорван. Какая из этих операций была связана с городом, изображённым на фотографии?
- Донбасско-Ростовская стратегическая оборонительная операция
- Московская стратегическая наступательная операция
- Ржевско-Вяземская операция
- Смоленская стратегическая оборонительная операция
Вопрос 7
Этот город подвергся бомбардировкам немецко-фашистских захватчиков в первый день войны и стал одной из главных целей командования Германии и её союзников на южном направлении. Основным противником Красной армии на этом направлении стала румынская армия при поддержке немецких соединений. Оборона города длилась с 5 августа по 16 октября 1941. После окончания войны городу было присвоено звание Город-герой». Назовите этот город.
- Одесса
- Севастополь
- Керчь
- Киев
Вопрос 8
В 1941 году Уралвагонзавод был перепрофилирован в связи с началом войны — на базе завода был создан Уральский танковый завод № 183 им. Коминтерна. За годы войны завод выпустил 25 266 танков Т-34. Каждый второй танк Т-34, задействованный в боевых действиях, сошёл с конвейера этого завода. В каком городе располагается этот легендарный завод?
- Свердловск
- Пермь
- Челябинск
- Нижний Тагил
Вопрос 9
Фильм «Подвиг разведчика», снятый Борисом Барнетом в 1947 году и год спустя удостоенный Сталинской премии, описывает действия советского разведчика Алексея Федотова на территории оккупированной Украины. Главный герой получает задание в оккупированной Виннице добыть секретную переписку генерала фон Кюна с гитлеровской ставкой. Кроме самой документации, разведчику удаётся взять в плен и самого генерала фон Кюна. Какой реально существовавший советский разведчик послужил прообразом для главного героя фильма «Подвиг разведчика»?
- Рудольф Абель
- Рихард Зорге
- Павел Судоплатов
- Николай Кузнецов
Вопрос 10
Этот памятник находится на площади Победы в Смоленске. Скульптор изобразил дружескую беседу советского поэта и главного героя его поэмы. Назовите автора прославленной поэмы, написанной в годы войны.
- А. Т. Твардовский
- К. М. Симонов
- Н. И. Рыленков
- М. В. Исаковский
Вопрос 11
В период Битвы за Москву лётчик В. В. Талалихин сражался в должности заместителя командира авиаэскадрильи 177-го истребительного авиаполка. Талалихин одним из первых использовал в ночное время этот рискованный приём воздушного боя. Какой?
- атака с пикирования
- таран
- удар и уход
- лобовая атака
Вопрос 12
Кто из поэтов-фронтовиков является автором знаменитого стихотворения «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины»?
- А. Т. Твардовский
- Э. А. Асадов
- К. М. Симонов
- Б. Ш. Окуджава
Вопрос 13
Рассмотрите изображение и ответьте на вопрос.
Эта европейская столица была освобождена в октябре 1944 г. силами 2-го и 3-го Украинских фронтов, Народно-освободительной армии Югославии и болгарских войск. Назовите этот город.
- Белград
- Загреб
- Сараево
- Скопье
Вопрос 14
Какое из указанных ниже событий Великой Отечественной войны произошло позже остальных?
- взятие Вены
- освобождение Праги
- освобождение Варшавы
- водружение Знамени Победы над рейхстагом
Вопрос 15
В начальных кадрах первой серии телевизионного художественного фильма «Место встречи изменить нельзя», снятого кинорежиссёром С.С. Говорухиным, когда один из главных героев фильма, фронтовик-разведчик Владимир Шарапов, идёт по Москве, звучит песня со следующими словами:
С боем взяли мы Орёл.
Город весь прошли,
И последней улицы
Название прочли.
А название такое,
Право слово, боевое:
Брянская улица
По городу идёт…
Укажите название этой песни.
- «Дорога на Берлин»
- «Идёт солдат по городу»
- «Ехал я из Берлина»
- «Эх, дороги…»
Вопрос 16
Рассмотрите кадр из художественного фильма, снятого в 1985 г. кинорежиссёром Э. Г. Климовым по сценарию писателя А. М. Адамовича и повествующего о трагедии населения оккупированных советских территорий, подвергшегося геноциду в годы войны. Укажите название этого фильма.
- «Обратной дороги нет»
- «Иди и смотри»
- «Восхождение»
- «Судьба»
Вопрос 17
В августе 1941 г., незадолго до начала блокады Ленинграда, композитор В. П. Соловьёв-Седой и поэт А. Д. Чуркин написали песню, которая стала символом мужества защитников Ленинграда. Назовите эту песню.
- «Синий платочек»
- «Вечер на рейде»
- «Огонёк»
- «До свиданья, города и хаты»
Вопрос 18
Рассмотрите фотографию и ответьте на вопрос.
На снимке запечатлён прославленный лётчик-истребитель дважды Герой Советского Союза, первым заслуживший оба раза эту высшую степень отличия в ходе Великой Отечественной войны (второй раз звание было присвоено посмертно). Он защищал небо Заполярья в составе истребительных авиачастей Северного флота, совершил 234 боевых вылета, сбил 20 самолетов противника лично и 5 в группе. Назовите фамилию этого лётчика.
- А. К. Горовец
- Б. Ф. Сафонов
- С. П. Супрун
- А. И. Покрышкин
Вопрос 19
Рассмотрите фотографию и назовите известного советского кинорежиссёра — участника Великой Отечественной войны. В 1942–1943 гг. он проходил службу в полковой разведке стрелковой дивизии Калининского фронта. После тяжёлого ранения был комиссован. В послевоенные годы прославился как режиссёр кинокомедий, полюбившихся не одному поколению зрителей («Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница», «Иван Васильевич меняет профессию» и др.).
- Г. В. Александров
- Л. И. Гайдай
- И. А. Пырьев
- Э. А. Рязанов
Вопрос 20
Рассмотрите изображение и назовите советского военачальника, черты лица которого запечатлены в статуе бойца на переднем плане. Этот военачальник имел непосредственное отношение к событиям, в честь которых возведён данный мемориал.
- В. И. Чуйков
- Р. Я. Малиновский
- Н. Ф. Ватутин
- К. К. Рокоссовский
Вопрос 21
Прочитайте отрывок из воспоминаний Маршала Советского Союза И. Х. Баграмяна и укажите, к какому году Великой Отечественной войны относятся описываемые события.
Было ясно, что дни витебской группировки гитлеровцев сочтены. У неё оставалось два выхода: или сдаться в плен, или обречь себя на полное уничтожение. Поэтому я приказал генералу Белобородову оставить для участия в ликвидации окружённых фашистских войск лишь часть соединений и частей армии, а главными силами развивать успех в направлении Лепеля. Представитель Ставки Маршал Советского Союза А. М. Василевский, одобрив это решение, потребовал вести наступление на запад главными силами ударной группировки фронта, не давать противнику использовать подходившие из глубины резервы для организации прочной обороны в полосе многочисленных озёр и болотистых речушек на линии Полоцк — Лепель.
- 1942
- 1945
- 1944
- 1943
Вопрос 22
На этой фотографии (в центре) запечатлён командир Черниговско-Волынского партизанского соединения, ставший одним из двух — наряду с С. А. Ковпаком — партизанских руководителей, дважды удостоенных звания Героя Советского Союза. Назовите этого легендарного военачальника-партизана.
- К. Д. Карицкий
- М. И. Наумов
- А. В. Герман
- А. Ф. Фёдоров
Вопрос 23
В 1944 г. Красной армии была передана танковая колонна, созданная по инициативе Московской патриархии на пожертвования верующих, собравших на строительство 40 танков более 8 млн руб., и названная в честь выдающегося русского исторического деятеля. Укажите название этой танковой колонны.
- «Сергий Радонежский»
- «Дмитрий Донской»
- «Дмитрий Пожарский»
- «Кузьма Минин»
Вопрос 24
Какое прозвище закрепилось за многолетним диктором Всесоюзного радио Ю. Б. Левитаном, запечатлённым на этой фотографии?
- «Голос Победы»
- «Вестник Великой Отечественной»
- «Вестник Страны Советов»
- «Голос сороковых годов»
Вопрос 25
Среди произведений искусства на патриотическую тему, созданных в период Великой Отечественной войны, видное место занимает триптих советского живописца П. Д. Корина, названный в честь яркого деятеля русской истории, образ которого представлен в центральной части триптиха. Назовите этого деятеля.
- Юрий Долгорукий
- Ярослав Мудрый
- Александр Невский
- Владимир Мономах
Источник текста Диктанта Победы и фотоматериалов к ним является официальный сайт диктанта: диктантпобеды.рф
Happy
426
Sad
23
Excited
143
Sleepy
26
Angry
49
Surprise
45