Радио орфей руководство

«Никто по радио целые симфонии слушать не будет, тем более – передачу на час об одном певце». Так рассуждают

молодые работники радиостанции «Орфей». Администрация же недовольна концертами и операми в программе передач и тем, что такое радио не может

служить «фоном» во время работы в офисе.

Руководство «Орфея» уже больше двух лет старается облегчить эфир и тем самым «привлечь молодых слушателей — сделать радиостанцию лучше»,

приблизив к «высококачественному» fm–формату. Результат такой политики – грядущее разрушение единственной государственной (некоммерческой)

радиостанции классической музыки, по сути, последнего островка высокой культуры и просвещения на волнах российского радиоэфира.

А ведь «Орфею» есть на что ориентироваться – до середины девяностых он был высококачественной радиостанцией, настоящим центром культуры.

Не стоит забывать о том, что он служил образцом для молодых музыкантов, формировал их вкус; это центр культурного обогащения для всех ценителей

классики и, наконец, — глоток чистого воздуха в пучине попсы для тех, кто ещё может отличить музыку от суррогата… Таким он был и таким его

любят и знают постоянные слушатели — ценители классической музыки.

«Орфей» существует около тридцати лет, и за последние десять он пережил целую череду кризисов. Деградации старались помешать сотрудники

радиостанции. Им приходилось то вести борьбу с увольнениями сотрудников, то отстаивать статус государственной радиостанции. Письма слушателей,

круглые столы с руководством, привлечение видных деятелей культуры и внимания прессы — ничего не повлияло на положение «Орфея».

Но что такое «Орфей» по сравнению с популярной радиостанцией, имеющей огромную аудиторию и «зоопарк» модных ди-джеев? Любое радио, которое не очень

сильно отвлекает, которое можно включить как «фон», будет пользоваться гораздо большим спросом. На культуре заработать трудно, а чаще всего –

невозможно вовсе. Сложные обобщения, повышенные требования к эрудиции, необходимость сосредоточенно вслушиваться – всё это гарантия

немногочисленности публики. По статистике, среднее количество слушателей в 15-минутном интервале на радио «Орфей» составляет всего 800 человек.

На «Радио Шансон» — 124300 [2]. Разве сможет классическая музыка

конкурировать с Аллой Пугачевой или блатным «фольклором»? Для современного радийщика рейтинг – всё. В погоне за ним можно и не заметить, как

«Орфей» сравняют с землёй. Но на руинах одной радиостанции можно построить совершенно другую, уже на новой, «рейтинговой» основе.

Сейчас уже невозможно отрицать: распад Советского Союза и «переход к рынку» обернулся культурной катастрофой. Ликвидировались кинотеатры и

музеи, закрывались библиотеки, сносились памятники архитектуры. К сожалению, процесс деградации продолжается до сих пор. «Орфей» не стал

исключением: с 1991 года прекратилось систематическое пополнение фондов радиостанции. Если раньше шли прямые трансляции с концертов, делались

студийные записи, то теперь работники станции оказались вынуждены пользоваться только накопленными материалами. В 1996 году «Орфей» сделали

государственным учреждением, подведомственным Федеральной службе РФ по телевидению и радиовещанию, и началось сокращение финансирования из

госбюджета. Программы делались за мизерные деньги. Руководство радиостанции объявило об «оптимизации», а другими словами – стимулировало

халтурную работу. Этот подход состоял в том, что теперь дикторы должны были многое оставлять «под звёздочки». То есть если раньше ведущий писал

полный сценарий своей передачи (что подразумевало литературное редактирование текста, придание ему благозвучности, составление отдельных папок, в

которых хранились тексты передач), то отныне в сценарии значилось только, кто и что исполняет и когда сделана запись. Остальное диктор должен был

сочинять на ходу. Всё это обусловило первую волну увольнений работников «Орфея».

В середине девяностых начался период внешней борьбы с «Орфеем». В 1998 году его наконец включили в перечень государственных телевизионных

и радиовещательных компаний, преобразуемых в федеральные государственные предприятия. Что фактически означает – в коммерческие. Это, в свою

очередь, подразумевает: если радиостанция классической музыки не заработает достаточное для обеспечения своего существования количество денег, то

её могут объявить банкротом и ликвидировать… Но в то время «Орфей» возглавляла Наталья Громова. С одной стороны, при ней был написан проект

постановления о парламентском запросе на имя президента, который был принят Госдумой (правда, с третьего раза). Его целью было «предотвращение

гибели последнего оплота музыкальной классики в отечественном радиоэфире». С другой стороны, при Громовой прокатилась вторая волна ухода

сотрудников. Она очень сурово обращалась с коллективом, и при ней ушло большинство работавших на «Орфее» авторов, искусствоведов, создававших

лучшие программы.

В 2002 году «Орфей» сливается с ФГУП «Государственный телерадиоцентр». Его руководство поняло, что с Громовой будет нелегко договориться,

— и в результате сокращения её уволили. Директором становится Сергей Политиков, а на должность главного редактора назначается Наталья Сенкова,

которая не занималась административной работой, а была обычным завотделом трансляционных записей. После слияния последовали новые метаморфозы.

Сократили вещание до семи часов в сутки (а было восемнадцать), изъяли фонотеку и звукозаписывающую студию… И теперь «Орфею» пришлось арендовать

у ВГТРК «Культура» и вещательную технику, и записанную самими сотрудниками фонотеку, и необходимую как воздух студию! Спустя какое-то время

удалось восстановить время вещания, но самый сложный период был впереди: вскоре директором и художественным руководителем радиостанцию была

назначена Ирина Герасимова, всю жизнь проработавшая на FМ-станциях и со спецификой «Орфея» просто не знакомая. В первую очередь она объявила о

смене концепции радиостанции. Стало понятно, что новый руководитель классическую музыку и не очень понимает, и не очень ценит.

Удержавшийся на станции коллектив пытался повлиять на новое руководство: было организовано два круглых стола. Но любая инициатива со

стороны старого коллектива отвергалась. Администрация предложила тем, кто выступал против новой политики, выдвинуть свою концепцию. Предлагалось

вернуться к качественной, тщательной работе над тем, что звучало в эфире — так делалось в начале девяностых. Аудиозаписи передач, папки с их

текстами – все они хранились в архиве или дома у редакторов, но администрация радиостанции отвергла этот план. Новое руководство не желало даже

ознакомиться с тем, каким создавался «Орфей». К тому же Сенкова за период противостояния с новым руководством несколько раз попадала в

психо­неврологическую клинику, так что вести систематическую борьбу она не могла физически.

Орфеевцы обращались в Консерваторию, в Союз композиторов с просьбой помочь, назначить на главную должность человека, который бы ценил

настоящую классическую музыку, а значит – ценил бы созданную станцию и не стал бы её разрушать. Эти ожидания не оправдались. Важно отметить, что

политика в отношении станции не продумывалась заранее. Руководство радиостанции, проработав всю жизнь в формате коммерческого радио, не может

уразуметь, что теряет наша страна с «Орфеем».

Сегодня тех, кто боролся с руководством, держат на коротком поводке. Тому, кто раньше лично договаривался обо всех интервью, приглашал на

«Орфей» интереснейших и знаменитейших людей из мира музыки, не дают никакой работы. У других оклад сравним с прожиточным минимумом, остальное —

премия. Её размер, конечно, зависит от воли администрации.

Сейчас радиостанцией управляют в первую очередь не образованные музыканты и музыковеды, а выходцы с «Маяка». В прошлом году «Орфей»

оснастили современной цифровой техникой. Теперь в эфире в основном та музыка, которая была оцифрована новым коллективом и принесена с собой, или

записи концертов, сделанные работниками радиостанции в последнее время. Совсем недавно получена FМ-частота. Девизом «»Орфей» — радиостанция

академической классической музыки» пришлось пожертвовать. В плановом отделе, как в тяжёлые времена «оптимизации», работает один человек. Теперь

руководство пришло к тому, что о музыке в середине дня должен говорить квалифицированный музыковед — получается четыре часа эфира за редактором.

Казалось бы, вот шаг к восстановлению того лучшего, что ещё не забыто. Но! Музыкальный ряд и то, что будет говорить диктор, теперь определяет тот

же плановик. И его решения не обсуждаются. Это снова ведёт к халтурной работе: сейчас является нормой, когда одни и те же произведения

повторяются каждые две недели. Раньше на «Орфее» это считалось бы просто позором, дискредитацией профессионализма.

То, что называлось государственной радиостанцией «Орфей», почти загублено. И никто, кроме её коллектива и части слушателей, не пытался

этому противостоять. К качеству вещания на ней относились очень строго. Была чёткая сетка передач, в которой заблаговременно было распланировано,

кто из редакторов какие программы создаёт. Выделялись горизонтали, так что слушатель был готов к тому, что в час дня, например, он включит

приёмник и попадёт на любимую передачу или очередной трансляционный концерт. Возьмём, например, программу «Музыкальная радуга». Длилась она три

часа, правда, и проходила раз в две недели. По жанру очень необычная: состояла из обзора самых интересных событий музыкальной жизни за две недели

и интервью с каким-нибудь выдающимся современным исполнителем или беседы с несколькими гостями. В эту передачу могли включаться и репортажи, и

записи редких концертов, и т.п. Каждая большая передача разрабатывалась редакторами, а ими могли быть только профессиональные, эрудированные

музыканты с большим опытом. Для ведения некоторых передач приглашались авторы книг о музыкальных направлениях, специалисты по различным

культурным эпохам. Так, долгое время программу «Вечерний альбом» начинал всемирно известный исполнитель и композитор Никита Кошкин [3] с циклом «Мой остров — гитара». Он был посвящён истории игры на классической

шестиструнной гитаре и продолжался четыре года, в эфир вышло 38 передач. Из-за проблем на станции автор вынужден был прервать цикл, так и не дойдя до современных

русских композиторов.

Записи этих передач до сих пор хранятся в архиве радиостанции. Но нынешнее руководство в него не заглядывает, да и не собирается этого

делать.

На фоне современной тенденции сокращения числа радиоаудитории игнорирование трагедии «Орфея» вполне может привести к его гибели, так как круг

его защитников в последнее время лишь сужается. Одна из главных причин, конечно, состоит в том, что вещание ведётся не на FМ, а на УКВ частоте

(72,14). Поскольку УКВ-приёмники являются большой редкостью, то и слушателей у радио немного. Будем надеяться, что в скором будущем их

прибавится, так как вещание на FМ планируется начать в ближайшие полгода. Другое дело, что преобразование станции под FМ-стандарт главной

проблемы не решает, а напротив, скорее всего, окончательно искалечит лицо «Орфея».

Видимо, повышение культуры населения нашей страны отнюдь не входит в планы тех, кто ей управляет. Да и не нуждается наше государство в

настоящей классической музыке.

Следуя логике правительства, из радио «Орфей» нельзя извлечь коммерческой выгоды, а значит, оно является лишним элементом в современной

российской действительности. Могила Ф. И. Стравинского прибыльнее его наследия: за то, чтобы на нее посмотреть, следует заплатить

Александро-Невской лавре 70 рублей. Казино доходнее кинотеатра, церковь – музея, шансон — классической музыки.