Принцип коллективности руководства это

метод руководящей деятельности, опирающийся на совместное обсуждение
и решение вопросов. Коллективность позволяет находить наиболее
правильные решения, эффективно сочетать общую ответственность с
персональной. Коллективность руководства — важнейшая сторона
демократического централизма.

Руководство коммунистической партии, деятельность выборных
государственных органов, профсоюзов, комсомола, других общественных
организаций основаны в социалистическом обществе на началах
коллективности. Управление производством, транспортом, связью,
руководство вооруженными силами, а также рядом других областей
деятельности государства в силу их специфических особенностей
осуществляется исходя из принципа единоначалия, опирающегося на
различные формы участия общественности.

Коллективный характер руководства в социалистическом обществе
вытекает из самой сущности социалистического строя, экономическую основу
которого составляет общественная собственность на средства производства,
а политическую основу — власть трудящихся, всего народа.

Использование коллективного опыта и знаний руководства партийных,
государственных, общественных организаций, учет мнения миллионов
коммунистов и беспартийных трудящихся, потребность во взвешенном и
всестороннем подходе обусловлены гигантскими масштабами и сложностью
задач коммунистического строительства, высокой ответственностью
руководящих органов в социалистическом обществе перед народом. Как
показывает практика реального социализма, выработка научно обоснованной
политики и осуществление эффективного руководства возможны лишь на
основе всестороннего учета знаний и опыта широкого круга коммунистов и
беспартийных масс. Коллективное руководство позволяет правильно и
реалистично подходить к любому, в том числе и сложному, делу. Обмен
мнениями и выявление воли большинства служат вместе с тем необходимой
предпосылкой единства действий, сознательной партийной и государственной
дисциплины. Чтобы обеспечить должный эффект К. р., необходимо
не формальное, а действительное функционирование коллективного органа,
активное участие в работе всех его членов. Важное значение при этом
имеет характер взаимоотношений между членами этого органа, с одной
стороны, и руководителем — с другой. Признание важной роли,
ответственности и авторитета руководителя не имеет ничего общего с
осуществлением личной власти. Руководитель выступает как организатор
работы, он должен проявлять большой такт и заинтересованность в том,
чтобы обеспечить свободный обмен мнениями, создать атмосферу
коллективного творчества. На нем лежит большая ответственность, но при
решении вопросов он имеет такие же права, как и другие члены
коллективного органа. Все они призваны вносить свою лепту в решение
общих дел, проявлять активность, самостоятельность мышления,
принципиальность. Необходимым условием К. р. служит тесная связь
совместного рассмотрения и решения вопросов с дисциплиной и
ответственностью за их выполнение. К. р. предполагает как общую, так и
личную ответственность каждого работника за порученное ему дело, за
выполнение коллективно принятых решений. Ленин подчеркивал, что «во
всяком случае и при всех без исключения обстоятельствах коллегиальность
должна сопровождаться самым точным установлением личной ответственности
каждого лица за точно определенное дело» (т. 39, с. 46).
Серьезное значение для успеха К. р. имеют обеспечение деловитости
в работе коллективных органов, устранение из их практики шумихи,
парадности и заседательской суеты.

В обеспечении К. р. к партии и ее руководящим органам предъявляется
особая требовательность. Будучи добровольным политическим союзом
единомышленников-коммунистов, партия ведет всю работу на началах
коллективного сотрудничества, а не администрирования. «…Все дела
партии ведут, — отмечал Ленин, — прямо или через представителей, все
члены партии, на равных правах и без всякого исключения…» (т. 14,
с. 252).

Коллективный порядок рассмотрения и решения всех важнейших вопросов
жизни и деятельности партии и ее организаций закреплен в Уставе КПСС как
«непременное условие нормальной деятельности партийных организаций,
правильного воспитания кадров, развития активности и самодеятельности
коммунистов». «Культ личности и связанные с ним нарушения
внутрипартийной демократии, — сказано в Уставе, — не могут быть терпимы
в партии, они несовместимы с ленинскими принципами партийной жизни».
В каждой партийной организации исключительное право рассмотрения и решения
всех наиболее важных вопросов партийной жизни и деятельности принадлежит
коллективному органу: в первичной партийной организации — общему
собранию коммунистов; в районной, городской, окружной, областной,
краевой организациях — соответствующей партийной конференции,
в республиканской организации и партии в целом — съезду. Исполнительные
органы партии и ее организаций — партийные комитеты и бюро всех
уровней — также являются коллективными органами. Важной гарантией
соблюдения коллективности служат твердые сроки, установленные для
проведения как съездов, партийных конференций и собраний, так и
пленарных заседаний партийных комитетов. Такую гарантию создает четко
установленный порядок выборности и отчетности партийных комитетов и бюро
снизу доверху. Дальнейшее укрепление и развитие принципа коллективного
руководства в КПСС в последние годы нашли свое выражение в повышении
роли пленумов ЦК КПСС, а также пленумов местных партийных органов,
собрании коммунистов, в расширении внутрипартийной информации. Органы
коллективного руководства имеют также профессиональные союзы, комсомол.
В Советах народных депутатов всех ступеней важнейшие вопросы
рассматриваются на сессиях Советов, а в период между сессиями — на
заседаниях президиумов и исполкомов Советов. КПСС постоянно
совершенствует деятельность этих испытанных аккумуляторов коллективной
мысли. На повышение уровня К. р. направлены усилия партии по воспитанию
коммунистов, руководящих кадров и всех трудящихся в духе идейности и
принципиальности, по улучшению их информированности.

К. р. — важное политическое достояние коммунистической партии и
социалистического общества, имеющее большое значение для использования
преимуществ развитого социализма в интересах народа, для успешного
построения коммунизма. Расширение и совершенствование К. р. способствует
развитию социалистической демократии, служит предпосылкой для
постепенного перехода к коммунистическому общественному
самоуправлению.

From Wikipedia, the free encyclopedia

Collective leadership (Russian: коллективное руководство, kollektivnoye rukovodstvo), or collectivity of leadership (Russian: коллективность руководства, kollektivnost rukovodstva), was considered the ideal form of governance in the Union of Soviet Socialist Republics (USSR) and other socialist states espousing communism. Its main task was to distribute powers and functions among the Politburo and the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union, as well as the Council of Ministers, to hinder any attempts to create a one-man dominance over the Soviet political system by a Soviet leader, such as that seen under Joseph Stalin’s rule. On the national level, the heart of the collective leadership was officially the Central Committee of the Communist Party. Collective leadership was characterised by limiting the powers of the General Secretary and the Chairman of the Council of Ministers as related to other offices by enhancing the powers of collective bodies, such as the Politburo.

Collective leadership was introduced following Stalin’s death in 1953 and subsequent party leaders ruled as part of a collective. First Secretary Nikita Khrushchev criticized Stalin’s dictatorial rule at the 20th Party Congress, but his increasingly erratic decisions lead to his ouster in 1964. He was replaced in his posts by Leonid Brezhnev as First Secretary and by Alexei Kosygin as Premier. Though Brezhnev gained more and more prominence over his colleagues, he retained the Politburo’s support by consulting its members on all policies. Collective leadership was maintained under Yuri Andropov and Konstantin Chernenko. Mikhail Gorbachev’s reforms espoused open discussion, leading to members of the leadership openly disagreeing on how little or how much reform was needed to rejuvenate the Soviet system.

History[edit]

Early years[edit]

According to Stalin’s secretary, Boris Bazhanov, Lenin “in general leaned towards a collegial leadership, with Trotsky in the first position”.^[2] Historian Paul Le Blanc referenced various scholars which included E.H. Carr, Isaac Deutscher, Moshe Lewin, Ronald Suny and W. Bruce Lincoln that on balance tilted “toward the view that Lenin’s desired “heir” was collective responsibility in which Trotsky placed an important role and within which Stalin would be dramatically demoted (if not removed)».^[3]

Marxist Leninist ideologists believed^[when?] that Lenin, the first Soviet leader, thought that only collective leadership could protect the Party from serious mistakes. Joseph Stalin, who consolidated his power after Lenin’s death in 1924, promoted these values; however, instead of creating a new collective leadership, he built up a leadership centered around himself.^[4]

After Stalin’s death (5 March 1953), his successors, while vying for control over the Soviet leadership, promoted the values of collective leadership.^[5] The collective leadership included the following eight senior members of the Presidium of the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union, listed according to the order of precedence presented formally on 5 March 1953: Georgy Malenkov, Lavrentiy Beria, Vyacheslav Molotov, Kliment Voroshilov, Nikita Khrushchev, Nikolai Bulganin, Lazar Kaganovich and Anastas Mikoyan.^[6] Amongst them Malenkov, Beria and Molotov^[7] formed an unofficial Triumvirate (also known by its Russian name Troika) immediately after Stalin’s death, but it collapsed when Malenkov and Molotov turned on Beria.^[8] After the arrest of Beria (26 June 1953), Nikita Khrushchev proclaimed collective leadership as the «supreme principle of our Party». He further stated that only decisions approved by the Central Committee (CC) could ensure good leadership for the party and the country.^[5] Khrushchev used these ideas so that he could win enough support to remove his opponents from power, most notably Premier Malenkov, who resigned in February 1955.^[1]

During the 20th Congress of the Communist Party of the Soviet Union Khrushchev criticised Stalin’s rule and his «cult of personality». He accused Stalin of reducing the Party’s activities and putting an end to Party democracy among others. In the three years following Stalin’s death, the Central Committee and the Presidium (Politburo) worked consistently to uphold the collective leadership lost under Stalin.^[9] Khrushchev’s rule as First Secretary remained highly controversial throughout his rule in the Party leadership. The first attempt to depose Khrushchev came in 1957, when the so-called Anti-Party Group accused him of individualistic leadership. The coup failed, but Khrushchev’s position weakened drastically. However, Khrushchev continued to portray his regime as a «rule of the collective» even after becoming Chairman of the Council of Ministers (Premier), replacing Nikolai Bulganin.^[10]

Official order of precedence (according to 5 March 1953 amendment)
Portrait	Information	Party position(s)	State position(s)
	Rank	1st	Informally the Party’s first amongst equals, literally first secretary	Chairman of the Council of Ministers
Name	Georgy Malenkov
Birthdate	8 January 1902
Birthplace	Orenburg, Orenburg Oblast
Deathdate	14 January 1988
	Rank	2nd		First Deputy Chairman of the Council of Ministers Minister of Internal Affairs
Name	Lavrentiy Beria
Birthdate	29 March 1899
Birthplace	Merkheuli, Sukhumi
Deathdate	23 December 1953
	Rank	3rd		First Deputy Chairman of the Council of Ministers Minister of Foreign Affairs
Name	Vyacheslav Molotov
Birthdate	9 March 1890
Birthplace	Kukarka, Kirov Oblast
Deathdate	8 November 1986
	Rank	4th		Chairman of the Presidium of the Supreme Soviet
Name	Kliment Voroshilov
Birthdate	4 February 1881
Birthplace	Lysychansk, Luhansk Oblast
Deathdate	2 December 1969
	Rank	5th	Informally the Party’s Second Secretary
Name	Nikita Khrushchev
Birthdate	15 April 1894
Birthplace	Kalinovka, Kursk Oblast
Deathdate	11 September 1971
	Rank	6th		Minister of Defence
Name	Nikolai Bulganin
Birthdate	30 March 1895
Birthplace	Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod Oblast
Deathdate	24 February 1975
	Rank	7th		First Deputy Chairman of the Council of Ministers
Name	Lazar Kaganovich
Birthdate	22 November 1893
Birthplace	Kabany, near Kiev
Deathdate	25 July 1991
	Rank	8th		Minister of Foreign Trade
Name	Anastas Mikoyan
Birthdate	25 November 1895
Birthplace	Sanahin
Deathdate	21 October 1978
	Rank	9th		Minister of Machine Building Chairman of the State Planning Committee
Name	Maksim Saburov
Birthdate	2 February 1900
Birthplace	Druzhkivka
Deathdate	24 March 1977
	Rank	10th
Name	Mikhail Pervukhin
Birthdate	14 October 1904
Birthplace	Yuryuzansky Zavod
Deathdate	22 July 1978

Collectivity of leadership[edit]

Most Western observers believed that Khrushchev had become the supreme leader of the Soviet Union by the early 1960s, even if this was far from the truth. The Presidium, which had grown to resent Khrushchev’s leadership style and feared Mao Zedong’s one-man dominance and the growing cult of personality in the People’s Republic of China, began an aggressive campaign against Khrushchev in 1963. This campaign culminated in 1964^[10] with the replacement of Khrushchev in his offices of First Secretary by Leonid Brezhnev and of Chairman of the Council of Ministers by Alexei Kosygin. Brezhnev and Kosygin, along with Mikhail Suslov, Andrei Kirilenko and Anastas Mikoyan (replaced in 1965 by Nikolai Podgorny), were elected to their respective offices to form and lead a functioning collective leadership.^[11]

One of the reasons for Khrushchev’s ousting, as Suslov told him, was his violation of collective leadership.^[12] With Khrushchev’s removal, collective leadership was again praised by the Soviet media as a return to «Leninist norms of Party life».^[13] At the plenum which ousted Khrushchev, the Central Committee forbade any single individual to hold the office of General Secretary and Premier simultaneously.^[14]

The leadership was usually referred to as the «Brezhnev–Kosygin» leadership, instead of the collective leadership, by First World medias. At first, there was no clear leader of the collective leadership, and Kosygin was the chief economic administrator, whereas Brezhnev was primarily responsible for the day-to-day management of the party and internal affairs. Kosygin’s position was later weakened when he introduced a reform in 1965 that attempted to decentralise the Soviet economy. The reform led to a backlash, with Kosygin losing supporters because many top officials took an increasingly anti-reformist stance due to the Prague Spring of 1968.^[15] As a result, after 1968 Brezhnev was ranked first in the Politburo hierarchy, followed by Podgorny, Kosygin, Suslov and Kirilenko as the top five-ranked members of Politburo.^[16]

As the years passed, Brezhnev was given more and more prominence, and by the 1970s he had even created a «Secretariat of the General Secretary» to strengthen his position within the Party. At the 25th Party Congress, Brezhnev was, according to an anonymous historian, praised in a way that exceeded the praise accorded to Khrushchev before his removal.^[13] Brezhnev was able to retain the Politburo’s support by not introducing the same sweeping reform measures as seen during Khrushchev’s rule. As noted by foreign officials, Brezhnev felt obliged to discuss unanticipated proposals with the Politburo before responding to them.^[17]

Later years[edit]

As Brezhnev’s health worsened during the late 1970s, the collective leadership became even more collective. Brezhnev’s death did not alter the balance of power in any radical fashion, and Yuri Andropov and Konstantin Chernenko were obliged by protocol to rule the country in the very same fashion as Brezhnev.^[13] When Mikhail Gorbachev was elected to the position of General Secretary in March 1985, some observers wondered if he could be the leader to overcome the restraints of the collective leadership. Gorbachev’s reform agenda had succeeded in altering the Soviet political system for good; however, this change made him some enemies. Many of Gorbachev’s closest allies disagreed with him on what reforms were needed, or how radical they should be.^[18]

Analysis[edit]

Soviet assessments[edit]

According to Soviet literature, the Central Committee and not the Politburo was the heart of collective leadership at the national level. At a sub-national level, all Party and Government organs were to work together to ensure collective leadership instead of only the Central Committee. However, as with many other ideological theses, the definition of collective leadership was applied «flexibly to a variety of situations».^[19] Making Lenin the example of a ruler ruling in favour of a collective can be seen as proof of this «flexibility».^[19] In some Soviet ideological drafts, collective leadership can be compared to collegial leadership instead of a leadership of the collective. In accordance with a Soviet textbook, collective leadership was:^[19]

The regular convocations of Party congresses and plenary sessions of the Central Committee, regular meetings of all electoral organs of the party, general public discussion of the major issues of state, economic and party development, extensive consultation with persons employed in various branches of the economy and cultural life….»^[19]

In contrast to fascism, which advocates one-man dominance, Leninism advocates inner-Party democratic collective leadership. Hence, the ideological justification of collective leadership in the Soviet Union was easy to justify. The physical insecurity of the political leadership under Stalin, and the political insecurity that existed during Khrushchev’s reign, strengthened the political leadership’s will to ensure a rule of the collective, and not that of the individual.^[20] Collective leadership was a value that was highly esteemed during Stalin and Khrushchev’s reigns, but it was violated in practice.^[21]

Outside observers[edit]

Richard Löwenthal, a German professor, believed that the Soviet Union had evolved from being a totalitarian state under the rule of Joseph Stalin into a system that he called «post-totalitarian authoritarianism», or «authoritarian bureaucratic oligarchy»,^[22] in which the Soviet state remained omnipotent in theory and highly authoritarian in practice. However, it did considerably reduce the scale of repression and allowed a much greater level of pluralism into public life.^[22] In a 1960 paper, Löwenthal wrote that one-man leadership was «the normal rule of line in a one-party state».^[19] The majority of First World observers tended to agree with Löwenthal on the grounds that a collective leadership in an authoritarian state was «inherently unworkable» in practice, claiming that a collective leadership would sooner or later always give in for one-man rule.^[19] In a different interpretation, the Soviet Union was seen to go into periods of «oligarchy» and «limited-personal rule». Oligarchy, in the sense that no individual could «prevent the adoption of policies in which he may be opposed», was seen as an unstable form of government.^[23] «Limited-personal rule», in contrast with Joseph Stalin’s «personal rule», was a type of governance in which major policy-making decision could not be made without the consent of the leader, while the leader had to tolerate some opposition to his policies and to his leadership in general.^[24]

The historian T. H. Rigby claimed that the Soviet leadership was setting up checks and balances within the Party to ensure the stability of collective leadership. One anonymous historian went so far as to claim that collective leadership was bound to triumph in any future Soviet political system. Professor Jerome Gilison argued that collective leadership had become the «normal» ruling pattern of the Soviet Union.^[24] He argued that the Party had successfully set up checks and balances to ensure the continuity of the Soviet leadership.^[24] Khrushchev’s rule was, according to Gilison, proof that the one-man dominance in Soviet politics had ended. As he noted, Khrushchev «was forced to retreat from unceremoniously from previously stated positions».^[24] The «grey men» of the party bureaucracy, Gilison believed, were to become the future Soviet leaders.^[24] Dennis Ross, an American diplomat, believed the late Brezhnev-era leadership had evolved into a «rule by committee», pointing to several collective Politburo decisions as evidence.^[24] Grey Hodnett, another analyst, believed that «freer communication» and «access to relevant official information» during the Brezhnev Era had contributed to strengthening the Politburo’s collective leadership.^[24]

According to Thomas A. Baylis, the author of Governing by Committee: Collegial Leadership in Advanced Societies, the existence of collective leadership was due to the individual Politburo members enhancing their own positions by strengthening the collective. Ellen Jones, an educator, noted how each Politburo member specialised in his own field and acted as that field’s spokesman in the Politburo. Therefore, collective leadership was divided into Party and Government institutional and organisational lines. The dominant faction, Jones believed, acted as a «coalition» government of several social forces.^[25] This development led some to believe that the Soviet Union had evolved into neo-corporatism.^[25] Some believed Soviet factionalism to be «feudal in character».^[26] Personal relationship were created to ensure service and support. «Personal factionalism», as Baylis calls it, could either strengthen or weaken the collective leadership’s majority.^[26]

Robert Osborn wrote in 1974 that collective leadership did not necessarily mean that the Central Committee, Politburo and the Council of Ministers were political equals without a clear leading figure.^[25] Baylis believed that the post of General Secretary could be compared to the office of prime minister in the Westminster system.^[27] The General Secretary in the Soviet political system acted as the leading broker in Politburo sessions and could be considered «the Party leader» due to his negotiation skills and successful tactics which retained the Politburo’s support.^[25] In other words, the General Secretary needed to retain Politburo consensus if he wanted to remain in office.^[25]

Notes[edit]

Sources[edit]

• Baylis, Thomas A. (1989). Governing by Committee: Collegial Leadership in Advanced Societies. State University of New York Press. ISBN 978-0-88706-944-4.
• Cocks, Paul; Daniels, Robert Vincent; Whittier Heer, Nancy (1976). The Dynamics of Soviet Politics. Harvard University Press. ISBN 978-0-674-21881-9.
• Christian, David (1997). Imperial and Soviet Russia: Power, Privilege, and the Challenge of Modernity. Palgrave Macmillan. ISBN 978-0-312-17352-4.
• Law, David A. (1975). Russian Civilization. Ardent Media. ISBN 978-0-8422-0529-0.
• Ra’anan, Uri, ed. (2006). Flawed Succession: Russia’s Power Transfer Crises. Oxford: Lexington Books. ISBN 978-0-7391-1403-2.
• Taras, Roy (1989). Leadership Change in Communist States. Routledge. ISBN 978-0-04-445277-5.
• Taubman, William (2003). Khrushchev: The Man and His Era. W.W. Norton & Company. ISBN 0-393-32484-2.

КОЛЛЕКТИВНОЕ РУКОВОДСТВО

(collective leadership) Принцип коллективного руководства обычно применялся в советской партийной иерархической системе сразу же после смерти или отстранения от должности генерального секретаря. Это происходило после смерти Ленина в 1924-м, смерти Сталина в 1953-м и после снятия с поста Хрущева в 1964 г. Однако руководящая роль нового генерального секретаря очень скоро восстанавливалась.

Источник: Политика. Оксфордский толковый словарь

КОЛЛЕКТИВНОЕ РУКОВОДСТВО

постоянно декларируемый принцип советской партийной жизни. Если, однако, не поддаваться влиянию пропаганды и судить о советском обществе не по заявлениям его идеологов, а по реальной расстановке сил, то легко заметить, что идея «коллективного руководства» как системы и организации власти глубочайшим образом противоречит не только практике, но и основам коммунистического режима, его философии «демократического централизма» и всему его социально-политическому укладу.
К. р. в Советском Союзе всегда существовало лишь как переходная форма правления и лишь для того, чтобы выделить из своей среды диктатора с той или иной мерой единовластия. Периоды «коллективного руководства» никогда не были длительными. Они продолжались несколько лет и на различных этапах советской истории имели свои особенности. В первые годы правления советских генсеков власть делили: при Сталине — Рыков (правительство), Дзержинский (государственная безопасность), Бухарин (идеология); при Хрущеве — Булганин (правительство), Жуков (армия), Сабуров и Первухин (экономика); при Брежневе — Косыгин (правительство и экономика), Суслов (идеология), Кириленко (партийный аппарат), Шелепин (госбезопасность) Подгорный (местные и верховные советы).
Современная советская политическая жизнь «разыгрывается» секстетом: Черненко — Устинов — Громыко — Алиев — Горбачев — Тихонов. Черненко-дирижер, но не маэстро: он ограничен в своей «творческой» свободе. Партии в секстете распределяются следующим образом: Устинов — армия, Громыко — внешняя политика, Алиев — политическая и уголовная полиция, Горбачев — партийный аппарат, Тихонов — экономика.
«Коллективное руководство» Андропова—Черненко утверждало себя стремлением обеспечить «преемственность правления» и гарантировать «единство общества» : на Пленумах ЦК именно эти «мелодии» звучали отчетливо и звонко (куда приглушеннее — «мотив» предотвращения разброда и паники). И объявляло себя, как это делалось в СССР всякий раз, когда ставился эксперимент коллективного руководства, наиболее эффективной и плодотворной формой «народовластия».
Это руководство имело, впрочем, одну отличительную особенность — оно должно было все время громко и публично напоминать о своей «коллективной работе». С конца 1982 года в центральных, республиканских и областных газетах начали появляться еженедельные сообщения: «В Политбюро ЦК КПСС». Впервые после смерти Ленина в СССР снова стали печататься отчеты о заседаниях Политбюро — так советским гражданам навязываются желательные идеологические ассоциации. Раньше деятельность Политбюро считалась важной (может быть, даже важнейшей) государственной тайной. Публикуемые теперь сообщения призваны свидетельствовать о том, что нет более (пока, в Москве самодержца, но существует и правит «мудрое К. р.». Краткие сообщения в советской прессе о работе Политбюро действительно свидетельствует о временном упразднении — на вершине партократической пирамиды — института единоначалия, но, конечно, не означают какой-либо демократизации системы и к ней не ведут. Советские вожди «советуются» с народом только тогда, когда им не достает стабильности и уверенности, и лишь для того, чтобы укрепить и усилить свою власть, — как правило, за счет других вождей. Человеческая память, однако, коротка, а душа советского человека чрезвычайно чувствительна и отзывчива к малейшим проявлениям ослабления и смягчения диктатуры, пусть даже внешним и призрачным. Сообщения «В Политбюро ЦК КПСС» как раз и создают иллюзию сопричастности советских людей к принятию важных государственных решений. И одновременно предоставляют им некоторую — пусть незначительную, но все же реальную — информацию для самостоятельного, а не продиктованного директивно анализа и робкого, осторожного прогнозирования хода политических и экономических процессов.
ПРИМЕРЫ: «Всю свою деятельность партия строит на основе неукоснительного соблюдения ленинских норм партийной жизни, принципа коллективного руководства, всестороннего развития внутрипартийной демократии». («Коммунист». Календарь-справочник за 1977 год. М., Изд. политической литературы, 1978, с. 37.) «Не только Совет в целом как орган коллективного руководства, но и каждый депутат, а тем более депутат-коммунист, должен зорко стоять на страже общегосударственных интересов». («Коммунист», 1981, №13, с. 12.) «Деловитость, энергия, самоотверженность членов выборных партийных органов, верность принципам коллективного руководства, их стремление задавать тон и показывать личный пример в работе — ключ к успешному решению больших и сложных задач на любом участке коммунистического строительства». («Правда», 27 февраля 1984, с. 1.)

Источник: Политология. Классики науки. Термины. Тесты. 2012 г.

Участие в управлении организацией может
быть не только индивидуальным, но и
коллективным. В рамках коллективного
управления группе предоставляются
исчерпывающие полномочия ( не только
выполнять чужие решения, но и самостоятельно
их принимать).

Коллективное управление наиболее
эффективно, когда необходимо найти
взвешенное решение спорной или сложной
многоаспектной проблемы на основе
совместных знаний и опыта специалистов
разных отраслей деятельности.

Коллективное управление позволяет
принять участие в решении проблем всем
заинтересованным лицам, прежде всего
будущим исполнителям, в том числе
рядовым, что повышает их

заинтересованность в дальнейшей работе,
помогает расширять знания и повышать
квалификацию.

Коллективное управление, осуществляемое
на основе объединения специалистов
различных структурных подразделений,
позволяет укреплять внутренние
взаимосвязи в организации, улучшить
обмен информацией.

На основе этого можно выделить следующие:

1. быстрее и квалифицированнее решаются
сложные и противоречивые проблемы;

2. снижается вероятность ошибок;

3. принятому решению обеспечивается
широкая поддержка и более активное
исполнение;

4. Укрепляется моральный дух работников
и их преданность организации.

В то же время в ряде случаев коллективное
управление себя не оправдывает:

1. когда проблема, которую необходимо
решить, является частью должностных
обязанностей руководителя, и он должен
работать над ней самостоятельно.

2. когда для проблемы имеется очевидное
решение и выносить ее на общее обсуждение
было бы пустой тратой времени.

3. когда способности членов группы
существенно различаются, или они
недостаточно хорошо понимают свои
задачи, а потому не в состоянии наладить
эффективное сотрудничество.

4. коллективное управление вообще
исключено, если существует опасность
утечки коммерческой информации или
необходимо принимать решения, касающиеся
персонального положения кого-то из
членов коллектива.

Недостатки коллективного управления:

1. Решения, принимаемые посредством
коллективного управления, характеризуются
повышенным риском, что обусловлено
разделением ответственности между его
авторами и желанием каждого из них
выделиться, продемонстрировать свои
способности, и одновременно надеждой
на остальных.

2. В процессе коллективной выработки
решений зачастую происходит игнорирование
информации, не совпадающей, или
противоречащей общим установкам, что
в значительной мере затрудняет поиск
новых его вариантов.

3. Консерватизм отдельных участников,
их стремление придерживаться традиционных
методов работы, нежелания лишний раз
утруждать себя поиском оптимальных
решений.

Эти сложности преодолеваются за счет
правильного подбора членов группы с
точки зрения их количества, социального
статуса, профессионального и
образовательного уровня, психологической
совместимости.

Это обеспечивает сплоченность и
благоприятный морально- психологический
климат в коллективе, преобладание общих
целей над индивидуальными, взаимную
поддержку и ответственность.

Успех коллективного управления во
многом зависит и от руководства этим
процессом, чаще всего осуществляемого
лицом, которому группа в наибольшей
степени доверяет, т.е. лидером.

В обязанности руководителя входит
подбор членов группы, контроль за его
работой, стимулирование, а при необходимости
консультирование и инструктирование,
помощь при оценке достигнутых результатов
и разрешении внутренних конфликтов.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #