Осада города под руководством царя василия шуйского

Г. Н. Горелов. «Восстание Болотникова»

Несмотря на подавление восстания Болотникова и гибель его лидеров, смута не прекратилась. Оставшиеся в живых «воры» примкнули к армии Лжедмитрия II и приняли участие в новом походе на Москву.

Осада Москвы

Практически сразу же, как повстанческая армия осадила Москву в начале ноября 1606 года, в стане болотниковцев возник раскол. Воевода Пашков добился больших успехов в ходе боевых действий и хотел сохранить за собой главное командование. Но Болотников предъявил грамоту «большого воеводы», которую выдал сам «царь Дмитрий». Не добившись поддержки большинства «полевых командиров», Пашков с 500 дворянами покинул Коломенское и ушёл в Котлы.

Положение Шуйского в этот момент было критическим. Действующая армия была потеряна, подкрепления ещё не подошли. Казна была пуста. С потерей южных уездов в столицу прекратился подвоз дешёвого хлеба. Существовала сильная боярская оппозиция власти царя Василия. Народ роптал и волновался, чему способствовали враги Шуйских и сторонники Лжедмитрия.

Пашков начал переговоры с боярами, предлагал выдать Шуйских, виновных в мятеже против «законного царя». Однако Шуйский смог удержать власть, избежать народного восстания. Он убедил народ, что в случае успеха болотниковцев они устроят расправу над москвичами за убийство Лжедмитрия.

Царь пригласил преданных посадских людей и направил их послами в стан Болотникова. Ход был весьма удачным. Представители посада обещали сдать стольный град без боя, если им покажут «спасшегося Дмитрия». Болотников поверил посланникам и направил в Путивль гонцов с просьбой ускорить прибытие «Дмитрия» в Русское государство. Однако никакого Дмитрия не существовало.

В результате армия Болотникова (вместо решительных действий по осаде столицы и попыток вызвать восстание в городе) медлила. Ждала прибытия «царя». В это время сторонники Шуйского действовали. Они выиграли время и дождались прибытия подкреплений.

Посланцы (которые прибыли в стан Болотникова) разведали силы, наладили контакты с недовольными (в первую очередь с дворянами). Такие выдающие вожди восставших, как Ляпунов, несмотря на ненависть к Шуйскому, стали подумывать о примирении с ним. Народная стихия испугала их.

Церковь помогала найти путь «исправления». Патриарх Гермоген стращал «лучших людей», что «шпыни» побьют их, разделят между собой их добро, их жен и детей. Принимая во внимание огромный авторитет Ляпунова среди повстанцев, царь Василий решил пожаловать ему чин думного дворянина.

«Воров побили»

В середине ноября болотниковцы попытались начать наступление на Москву с юга. Правительство Шуйского было извещено об этой атаке и приготовилось. В разгар сражения Ляпунов с 500 конных рязанских дворян перешёл на сторону Шуйского. На сторону царя Василия перешли воеводы Пашков и Сумбулов, многие дворяне.

Повстанцам пришлось отступить. Правда, армия Болотникова не ослабла. Приток новых отрядов в его лагерь не прекращался. Под знаменами «Дмитрия» были десятки тысяч вооруженных людей. Волна восстания охватила южную часть России – от западных границ до Среднего и Нижнего Поволжья.

Через полторы недели после неудачной атаки Болотников направил отряд на Красное Село, чтобы затем полностью блокировать столицу. Но Шуйского вовремя об этом известили. Мятежников встретили правительственные войска и отбросили в Коломенское. В конце ноября в Москву прибыл отряд смоленских ополченцев. Теперь правительство Шуйского имело силы для решающего сражения. Все полки царь подчинил своему племяннику молодому Скопину, который уже проявил полководческий талант и верность трону.

В начале декабря 1606 года Скопин-Шуйский атаковал врага у селения Котлы. Переход служилых людей из армии Болотникова на сторону правительственных войск в разгар сражения решил исход битвы. Скопин-Шуйский одержал победу и

«воров побили и живых многих поймали».

Мятежники снова отступили в Коломенское и укрепились там. Царские воеводы подтянули артиллерию и начали обстрел стана Болотникова. Три дня царские войска обстреливали болотниковцев и на четвертый день заняли Коломенское.

Сам Болотников с личной охраной смог прорваться через кольцо окружения и бежал в Калугу. С пленными «ворами» Шуйский жестоко расправился. Каждую ночь их сотнями свозили к Москве-реке, били дубинами по голове и спускали под лёд.

Осада Калуги

Поражение армии Болотникова под Москвой не привело к прекращению смуты. В Калуге вокруг Болотникова собрались новые силы. Город подготовили к осаде. Рвы почистили, частокол на валу обновили. Царские полки под началом Дмитрия Шуйского (брат царя) попытались с ходу взять крепость.

Болотниковцы оказали ожесточённое сопротивление в двухдневном сражении 11–12 декабря, приступ провалился. Началась осада. Повстанцы неоднократно делали смелые вылазки, наносили урон правительственным войскам. Из Москвы прибыли подкрепления под началом Ивана Шуйского (младший брат царя Василия), привезли тяжелый «наряд» (артиллерия). Пушки день и ночь обстреливали город.

Царские ратники засыпали ров и подвели к стенам «примет» из хвороста и дров. Повстанцы смогли прорыть под землёй галерею и взорвали «примет» с находившимися на нём воинами. Сильнейший взрыв вызвал переполох в стане Шуйских. Мощная вылазка из крепости довершил победу восставших. Царские войска снова отступили.

«Царевич Пётр»

Ещё при жизни Лжедмитрия I объявился ещё один самозванец – «царевич Пётр». Казак Илейко Муромец (Илья Коровин) выдавал себя за царевича Петра Фёдоровича, в действительности никогда не существовавшего сына царя Фёдора I Ивановича.

Волжские и терские казаки поддержали «воровского царевича», чтобы придать своим действиям вид законности. Вокруг него объединились повстанческие силы в Нижнем Поволжье. Узнав о гибели «Дмитрия», Лжепётр укрылся у донских казаков. Весть о восстании Болотникова вызвала новое движение отряда «царевича». Он привёл в Путивль около 4 тыс. бойцов. Казаки, пользуясь тем, что на их стороне была реальная сила, практически захватили власть в городе. Князю Григорию Шаховскому пришлось уступить власть «царевичу».

Лжепётр был по происхождению простым человеком и не тянул на «царевича». Поэтому вскоре начался террор против всех «сомневающихся» в его происхождении. Тех дворян, которых держали под стражей для суда «Дмитрием», жестоко казнили именем «истинного» Петра.

Источники сообщали, что

«и дворян, и воевод, которых приводили… всех побили до смерти разными казнями, иных метали з башен, и сажал по колью и по суставам резал».

Также «вор Петрушка» устраивал «медвежьи забавы»: пленных травили в загородке медведями либо, зашив в медвежьи шкуры, спускали на них собак.

Расправляясь с противниками-дворянами, Илейка одновременно окружал себя верными ему знатными людьми и сформировал свою Боярскую думу. Раздавал награды и земли. Дворяне возглавляли повстанческие отряды.

Правда, реальная власть была у казачьего круга. Самозванец пытался установить союз с Речью Посполитой. Польский король Сигизмунд не спешил ввязываться в авантюру. Однако в путивльском лагере появился Иван Сторовский с литовскими ратными людьми. Началось формирование польских рот в помощь повстанческой армии. Из Путивля «царевич» Пётр перешёл в Тулу.

В это время Василий Шуйский пытался переломить настроения народа (в первую очередь москвичей) в свою пользу. Снова потревожили прах Дмитрия Углицкого, чтобы доказать его смерть. Затем потревожили тела погибших Годуновых. Столица отдала долг погибшей династии. Вызвали в столицу низложенного Иова.

Два патриарха и Священный собор должны были доказать законность избрания царя Василия. Иов заклинал столичный народ не нарушать верности новому самодержцу. Чтобы перетянуть на свою сторону землевладельцев, Шуйский издал указ о сыске беглых крепостных крестьян до 15 лет. Царское правительство пыталось ослабить ряды восставших и в низах. «Добровольным» холопам, которых господа закабалили насильно, обещали свободу.

Реконструкция Тульского кремля (XVI век).

Тульская осада

Царская рать под началом Воротынского была направлена под Тулу, чтобы захватить самозванца. Но на её пути встало повстанческое войско во главе с Телятевским. По иронии судьбы князь Андрей Телятевский ранее был хозяином Болотникова.

Телятевский в марте 1607 года под Тулой разгромил Воротынского. Затем он двинулся к Калуге и по дороге к ней встретился с сильным царским войском под начальством воевод Татева, Черкасского, Барятинского и Пашкова. В состав этой рати вошли и разбитые полки Воротынского.

В упорной битве на Пчельне, происшедшей в начале мая 1607 года, правительственные войска были наголову разбиты. Многие воины были убиты, попали в плен или перешли на сторону болотниковцев. Погибли князья Татев и Черкасский.

Это поражение полностью деморализовало армию Шуйских под Калугой. Войска Болотникова сделали сильную вылазку. И царские войска бежали. Мятежники захватили всю артиллерию, запасы царской армии. Много ратников перешло на сторону повстанцев.

После этой победы Болотников перебрался в Тулу и снова попытался начать наступление на Москву. Царское правительство выставило против мятежников новую армию. Её возглавил лично царь. В неё вошли полки Скопина, Урусова, Ивана Шуйского, Голицына и Ляпунова.

На реке Восьме под Каширой 5–7 июня 1607 года болотниковцы стали теснить фланг царского войска. Однако один из отрядов повстанцев перешёл на сторону царских войск. А рязанцы Ляпунова зашли в тыл повстанцам. В повстанческих войска началась паника. И они бежали назад в Тулу. Многие пленники были казнены.

12 июня 1607 года передовые полки царской армии под командованием Скопина-Шуйского вышли к Туле. В конце месяца с основными силами и артиллерией прибыл царь Василий.

Царская армия насчитывала 30–40 тыс. воинов. У Болотникова и Лжепетра было около 20 тыс.

Укрепления Тулы были мощными, и болотниковцы упорно и храбро защищались. Делали вылазки, отбили все приступы. Осада затянулась до октября.

Чтобы вынудить осаждённых сложить оружие, царские силы построили запруду на реке Упе, которая протекала через город. Осенний паводок привёл к затоплению Тулы. Запасы погибли. В городе начались болезни и голод. Среди бояр начался разброд. Многие были готовы открыть ворота и выдать Болотникова и «царевича», чтобы спасти свои жизни.

Они направили Шуйскому послов –

«бити челом и вину свою приносить, чтоб их пожаловал, вину им отдал, и оне вора Петрушку, Ивашка Болотникова и их воров изменников отдадут».

Болотников убеждал людей держаться. Он неоднократно призывал «Дмитрия» прийти на помощь, но без успеха.

Болотников был вынужден признать, что не может сказать точно, истинный или мнимый царь тот человек, которому он присягнул в Самборе.

Тем временем Лжедмитрий II наконец появился в России и разбил стан в Стародубе. В сентябре его армия начала движение, заняла Почеп, Брянск и Белев.

В октябре передовые отряды самозванца захватили Епифань, Дедилов и Крапивну, вышли на подступы к Туле, но было уже поздно. Положение в Туле становилось всё более отчаянным. Смерть косила ратников и простых людей.

Видя, что ситуация безвыходная, Болотников и «царевич» сами начали переговоры с царем Василием, предлагая ему сдать Тульский кремль взамен на сохранение жизни, в противном случае угрожая, что осада затянется до тех пор, пока жив хоть один человек.

Шуйский дал обещание. 10 (20) октября 1607 года Тула капитулировала.

Большая часть простых «тульских сидельцев» была помилована и распущена по домам. Но часть повстанцев задержали и отправили в заточение по разным городам. Болотникова и Илейку отвезли в Москву, где их допросили. «Воровского царевича» казнили в Москве. Ивана Болотникова сослали в Каргополь (городок на русском Севере), где ослепили и утопили.

Несмотря на подавление восстания Болотникова и гибель его лидеров, смута не прекратилась.

Оставшиеся в живых «воры» примкнули к армии Лжедмитрия II и приняли участие в новом походе на Москву.

Болотников сдаётся Шуйскому. А. Сафонов

Осада и взятие Тулы войсками Василия Шуйского

Осада и взятие Тулы войсками Василия Шуйского

Оглавление

Введение

Глава I. Причины и предпосылки тульского похода

1.1 Василий Шуйский и угроза со стороны Болотникова

1.2 Отступление Болотникова в Тулу

Глава II. Подготовка войск Василия Шуйского и осада Тулы

.1 Подготовка войск Шуйского к походу на Тулу

.2 Осада Тулы войсками Василия Шуйского

Глава III. Условия взятия Тулы войсками Шуйского

3.1 Обстановка в Туле во время потопа

3.2 Переговоры Василия Шуйского с «тульским лагерем»

Заключение

Список используемых источников и литературы

Введение

Одним из самых значимых событий (периодов) Смутного времени является восстание И.И. Болотникова и Лжепетра. Об этом мятеже писали современники, например патриарх Гермоген и автор Нового летописца, а позднее и исследователи той эпохи, начиная с Н.М. Карамзина. Однако последний этап восстания остается наименее изученным. Между тем, результатом взятия Тулы войсками Василия Шуйского ознаменовывается окончание апогея совместного восстания Лжепетра и Болотникова. Можно заявить, что с подавлением повстанческого центра во главе указанных воевод внутри России не оставалось больше сил способных захватить власть государства без внешнего вмешательства. К настоящему времени не было работ посвященных такому моменту в периоде Смутного времени, как осада и взятие Тулы войсками Василия Шуйского. Данное утверждение не подразумевает отсутствие рассмотрения указанного вопроса в принципе. Действительно имеются моменты в трудах историков, где происходит изучение тульской осады, но как правило этот вопрос исследуется в контексте рассмотрения либо биографии Болотникова, либо восстания под его предводительством. Аналогично с этим, у некоторых авторов указывается осада Тулы при изучении Смутного времени, казачьих групп и обзоре биографии самого Василия Шуйского. Важно отметить, что при этом будто бы обесценивается и само событие взятия Тулы, поскольку происходит рассмотрение данных событий в контексте какого-либо более крупного процесса.

Отечественные источники, в свою очередь, практически не описывают события происходящие во время осады и взятия Тулы. Многие историки объясняют этот момент посредством того, что Василий Шуйский долгое время не мог покорить осажденный город, а этот момент в свою очередь не «красил» царя российского государства. При этом, важно отметить, что в большинстве своем, как отечественные, так и зарубежные источники зачастую носят ярко политизированный окрас и подразумевают описания событий того времени в пользу той или иной стороны конфликта Смутного времени.

Во время рассмотрения историографии, хочется сразу подчеркнуть, что прямым рассмотрением «тульского» вопроса в Смутное время практически не занимались. Встречаются труды, которые посвящены Болотникову и его восстанию. В данных трудах уделяется некоторое внимание и тульскому периоду восстания, что в свою очередь дает нам почву для анализа исторических работ в отношении данной темы. В свою очередь, относительно небольшое внимание со стороны историков в отношении исследуемого вопроса обуславливается сравнительно небольшим количеством источника данного события. В основном источники можно разделить на два типа: иностранные и отечественные. Причем практически все историки отмечают, что иностранные источники зачастую оказываются субъективными, приукрашенными, фактически необоснованными и выявляют появление некоторых из них на основе слухов бытовавших в то время. Например, иностранные современники приводят преувеличенные сведения о численности армии Шуйского. Оценивают данные Буссова, согласно которым численность составляла около ста тысяч человек. Согласно Паэрле, войско исчисляется порядка ста пятидесяти тысяч человек. По данным Маржарета численность армии составляет пятьдесят-шестьдесят тысяч человек. Данные моменты отмечаются в качестве преувеличенных со стороны всех участвующих в рассмотрении данного вопроса историков.

Далее следует перейти к рассмотрению непосредственно исторических работ в данном отношении. Стоит начать с исследований Н.М. Карамзина, С. М. Соловьева и Н.И. Костомарова. В принципе, можно сказать, что работы указанных авторов очень схожи, вероятнее всего из-за того, что они использовали одинаковые источники. Историки довольно скептически рассматривают свидетельство Буссова об измене Болотникову Тетятевским, которого обозначают Телетиным. Они с уверенностью принимают версию Буссова о том, что Болотников вел переговоры с Шуйским и получив от него обещание сохранить жизнь, сдал город.

Соловьев, кладя в основу изложения обстоятельства падения Тулы рассказ Буссова, обосновывает свое решение вопроса двоякого рода соображениями. Он отмечает, что известия этих событий не вполне ясны. Формулирует вопрос следующим образом: «Летописец русский не говорит об обещании помилования, данном Болотникову, Илейке, Шаховскому и Телятевскому. Буссов говорит об обещании, данном Болотникову и Илейке.» и решает вопрос в пользу Буссова, хотя в осторожной форме: «Тайная казнь Болотникова как будто указывает на обещание и подтверждает показания Буссова. При этом, если принять верность показания Буссова относительно Болотникова, то надо принять верность его и относительно Илейки, а именно, что последнему дано обещание помилования». Выдвигает чрезвычайно важное соображение, говорящее в пользу Буссова о том, что сдаче Тулы предшествовали переговоры между Болотниковым и Шуйским. Шуйский обещал помилование в случае их капитуляции. По его мнению «Шуйский, имея уже на плечах второго Лжедимитрия, естественно должен был хотеть как можно скорее избавиться от Лжепетра и Болотникова и потом обещал помилование». Позицию Болотникова в отношении переговоров обосновывает психологически: «В страшное время смуты, всеобщего колебания, человек подобный Болотникову, не имевший средств узнать истину касательно событий, мог в самом деле думать, что исполнил свой долг, если до последней крайности верно служил тому, кому начал служить с первого раза». Главной заслугой является его мысль о политической обстановке момента, толкавшей царя к тому, чтобы любым путем добиться прекращения военных действий под Тулой. Однако в его анализе переговоры рассматриваются как вероятная, но абстрактная возможность.

А.А. Зимин посвятил специальную статью завершающему эпизоду восстания Болотникова, его вывод сводился к тому, что Болотников до самой смерти оставался борцом с крепостническим правительством Василия Шуйского, но он был выдан капитулянтами, которыми могли быть Шаховской и Телятевский. Автор отводит рассказ Буссова, так как он своими истоками приходит к слухам, бытующим среди самих восставших в таких городах, как Калуга, в котором и находился автор. Историк выявляет последний этап восстания — тульский период. Во время написания своей работы А.А. Зимин использовал анализ российских и иностранных источников. Ввел в исследование ранее не используемые документы, которые подтверждали суждения о выдаче тульскими сидельцами Болотникова и «Петра».

С.Ф. Платонов, считал, что переговоры с Шуйским вели туляне, которые выдали царю Болотникова и других лидеров движения. Данный историк рассматривает восстание Болотникова со стороны классовой борьбы и выказывает, что предводитель восстания нес вражды к высшим классам.

Н.М. Карамзин в своих трудах указывает на причину восстания Болотникова, который был мотивирован восстановлением державы «истинного царя Дмитрия».

По наблюдению И.И. Смирнова, после битвы на Возьме, царь не решился двинуть к Туле все силы, а направил Голицына и Скопин-Шуйского. Начали штурмовать крепость с первых недель осады. Основанием для такого вывода является запись в «Дневнике» Рожнятского: «День 18 июля. Пришла весть, что царь Шуйский, добывая Тулу, потерял до 2 тыс. Людей во время штурмов, которые проводил около 22 раз…». Попытался примирить противоречивые показания источников. Переговоры с царем начал Болотников, но связи с Шуйским поддерживали также и «определенные круги» тулян. Когда Тула открыла вороты, агенты выдали Болотникова и «Петра».

В.Н. Татищев весьма точно охарактеризовал положение осадной армии находящейся под Тулой, согласно ему, Шуйский, боялся потерять людей в безуспешной осаде Тулы.

В.И. Корецкий обратил внимание на то, что после падения Тулы некоторые из местных помещиков получили от тулян — посадских людей грамоты на поместья. На этом, он, высказывает острожное предположение, что Болотникова предали верхи тульчан.

Как отмечает Ф. Ласковский, в официальных актах и летописях XVII в. обозначались осады городов, говорит за то, что Алексин был взят с боем. Соответственно следует скептически отнестись к «Карамзинскому Хронографу», о том, что алексинцы били челом перед Шуйским.

Г.Н. Бибиков опубликовал записи приходо-расходных книг, которые дали точные данные для исследователей. Замечает документальное подтверждение о строительстве плотины.

И. Афремов отмечает и изучает остатки плотины и приводит некоторые данные о ее размерах и устройстве.

Ф. Аделунг указывает, что Буссов во время осады находился в Туле и на опыте узнал голод и бедствия.

В сказании, которое нашел М.Н. Тихомиров, обстоятельства падения Тулы изложены в одной фразе «седящим же во граде, видя свою конечную погибель от воды, и отдаша царю Василию град Тулу и воров Петрушку и князя Телятевского и Шеховского, Ивашка Болотникова и многих воров».

С. Белокуров не отмечает в своем издании «Разрядные записи за Смутное время», что в «Карамзинском Хронографе» отсутствует запись о казни Петра и Болотникова.

Из данного контекста выявляется и актуальность данной работы, которая призвана для того, чтобы исследовать, проанализировать и объективно оценить обозначенный момент в истории России.

В свою очередь актуальность обозначает цели и задачи поставленные перед данным исследованием. Целью работы обозначено более полное изучение истории осады и взятия Тулы войсками Василия Шуйского, которая включает в себя и относительно небольшую предысторию событий, исследование тактических и стратегических методов подавления восстания правительством Шуйского.

Задачи работы заключаются в следующем: оценить степень опасности движения Болотникова; изучить необходимость преследования Болотникова незначительными силами, вместо того, чтобы полностью ликвидировать опасность в его лице; проанализировать медленный и концентрированный подход к подготовке тульского похода Василия Шуйского; установить причины длительной осады Тулы правительственными войсками; восстановить ключевые события в осажденной Туле; выявить причины и условия падения Тулы.

Объектом данного исследования является восстание Болотникова и Лжепетра. Предмет работы, в свою очередь, представлен осадой Тулы правительственными войсками в 1607 году.

Практическая значимость работы заключается в ее возможном применении в рамках обучения по курсу истории в высших учебных заведениях, школах, ознакомление с описываемым процессом широкой аудитории граждан с целью погружения в среду описываемых событий, возможность использования в качестве вспомогательного и опорного материала при дальнейшем изучении подобных вопросов и смежных моментов истории и общества.

Для решения задач указанных в данном исследовании используется принцип историзма, научной объективности и применяются следующие приемы исторической методологии: историко-системный, историко-сравнительный, историко-типологический, хронологический и ретроспективный методы.

В свою очередь задачами определяется и общая структура работы. Таким образом, первая глава предназначена для определения причин и предпосылок тульского похода, где в рамках первой подглавы под названием: «Василий Шуйский и угроза со стороны Болотникова» -происходит оценка опасности Болотниковского движения и анализ его сил, возможности потенциального захвата власти, а во второй подглаве с названием: «Отступление Болотникова в Тулу» — описывается процесс самого отступления и изучаются причины преследования незначительными силами в лице нескольких воевод Шуйского, который имел возможность направить на уничтожение опасности все силы и разом уничтожить неприятеля.

Вторая глава отведена непосредственно рассмотрению концентрации войск и самой осады Тулы. Тут первая подглава призвана проанализировать причины длительной подготовки войск к последующему тульскому походу и имеет соответствующее название: «Подготовка войск Шуйского к походу на Тулу». Вторая подглава рассматривает осаду Тулы и деятельность войск и воевод Василия Шуйского, что в свою очередь позволяет установить причины длительной осады Тулы. Она названа следующим образом: «Осада Тулы войсками Василия Шуйского».

Третья глава посвящена условиям взятия осажденного города. В рамках первой подглавы «Обстановка в Туле во время потопа» восстанавливаются ключевые события в осажденном городе. Вторая подглава «Переговоры Василия Шуйского с «тульским лагерем» выявляет причины и условия падения Тулы.

осада тула шуйский болотников

Глава I. Причины и предпосылки тульского похода.

.1 Василий Шуйский и угроза со стороны Болотникова

После неожиданной смерти Бориса Годунова, обстановка в России резко изменилась. Стала накаляться обстановка неуверенности как в самой стране, так и в военном лагере под Кромами. Это в свою очередь способствовало возникновению заговора в пользу «царевича Дмитрия». Поворотным моментом представляется предательство второго воеводы Петра Федоровича Басманова, который примкнул к заговорщикам. 7 мая 1605 года начался мятеж под Кромами. На сторону самозванца перешла часть стоявшего в этом месте войска: дворянские сотни из Рязани, Тулы, Каширы, Алексина, северских городов, немецкая рота капитана Вальтера Розена.

В 1606 году был подготовлен и произведен переворот Василием Шуйским, который пришелся на 17 мая данного года. Его авторитет и страх новых расправ были достаточно убедительными и склоняли многих к мнению, что именно Шуйскому и предстоит занять царский трон. Действительно, что сам Шуйский поставил вопрос о преемнике трона перед Боярской думой. К тому моменту, формально, он являлся «вторым» после князя Федора Мстиславского. Последний, однако, совершенно не стремился к власти и утверждал близким ему людям, что если его изберут в качестве царя, то он уйдет в монахи. Есть также некоторые иностранные источники, которые указывают и на князя Ивана Голицына в качестве возможного претендента на престол. Только Голицына Боярская дума никак не могла принять, так как к тому моменту он уже успел предать Федора Борисовича и Лжедмитрия, а следовательно, его измены оказывались слишком явными и тем более обозримым становились его личные мотивы и интересы, которые по-сути дискредитировали его как возможного преемника престола. В это же время, у Шуйского были видимые заслуги, которые обозначались достаточно вескими фактами. Среди них можно указать, например, устранение самозванца-еретика, ставшего ненавистным разным слоям москвичей — как светским, так и духовным. Этот момент, в свою очередь, давал определенного рода превосходство перед другими возможными претендентами на престол, которые создавали конкуренцию для Василия Шуйского. При этом, важно учитывать, что именно Шуйский проявлял максимальную инициативу склоняя Боярскую думу к немедленному решению вопроса о новом царе, оспаривая тем самым предложения созвать Земский собор. Конечно нельзя отрицать и тот факт, что собрать Земский собор, действительно, оказалось бы трудным процессом, так как весь юг России и другие некоторые регионы вовсе не признавали московской власти, но тут же есть и другая сторона «медали» — именно данные регионы и могли оказать перевес в противоположном направлении, проголосовав за другого кандидата, а не за Василия Шуйского. В таких обстоятельствах признание нового правителя и укрепление центральной власти представляется наиболее логичным решением, естественно, что к этому моменту у Шуйского были как противники, так и сторонники будущего царя. Вопрос обстоял не только в приязни и не приязни указанного кандидата, но и в принципе в легитимности такого решения. Так или иначе, фактически, Боярская дума согласилась с предложением Шуйского. В конечном счете, впервые в истории России царь оказался избран небольшой группой аристократов-олигархов. Тогда, Василий Шуйский, признавал свои прегрешения, раскаивался, но и вместе с этим напоминал о слабости Федора

Ивановича, властолюбии Бориса Годунова, которые и привели к появлению самозванца и за которым слепо последовали бояре. Василий Шуйский и в самом деле произвел на свет достаточно эмоциональную речь перед Боярской думой: «Но мы, загладили сию слабость, когда настал час умереть или спасти Россию, жалею, что я, предупредив других в смелости, обязан жизнью Самозванцу: он не имел права, но мог умертвить меня, и помиловал, как разбойник милует иногда странника. Признаюсь, что я колебался, боясь упрека в неблагодарности, но глас совести, Веры, Отечества, вооружил мою руку, когда я увидел в вас ревность к великому подвигу. Дело наше есть правое, необходимое, святое; оно Ему угодно… Теперь, избыв злодея, еретика, чернокнижника, должны мы думать об избрании достойного Властителя. Уже нет племени Царского, но есть Россия: в ней можем снова найти угасшее на престоле. Мы должны искать мужа знаменитого родом, усердного к Вере и к нашим древним обычаям, добродетельного, опытного, следственно уже не юного — человека, который, прияв венец и скипетр, любил бы не роскошь и пышность, но умеренность и правду, ограждал бы себя не копьями и крепостями, но любовию подданных; не умножал бы золота в казне своей, но избыток и довольствие народа считал бы собственным богатством. Вы скажете,

что такого человека найти трудно: знаю, но добрый гражданин обязан желать совершенства, по крайней мере, возможного, в Государе!» Тогда всем было понятно, чей именно портрет описывал Шуйский, действительно, что предложение думцев собрать Великую Земскую Думу и чины Государственные со всех областей России было и вовсе не возражением против кандидатуры Шуйского, но стремлением возложить больше обязанностей и ответственности. Несмотря на это существовал и более серьезный аргумент в пользу незамедлительного избрания. К тому моменту вся страна, включая Москву, находилось в смятении и решение данного вопроса в более долгосрочном периоде было бы опасным процессом, этот момент и является на самом деле ключевым в решении выбора как самого метода голосования, так и кандидата на избрание. Конечно данный момент не смог не оказаться без последствий. Предлагавшие созвать Земский собор со всей земли не могли и не стали соглашаться с таким решением вопроса внутри себя, но тем не менее смирились с выбранными решениями. В свою очередь, впоследствии, данное несогласие начнет подпитывать отчужденность части бояр и знати в отношении намерений и действий самого Шуйского. Некоторая часть и вовсе уклонилась от процедуры выборов, но и никто не решался выступать открыто против будущего царя.

мая 1606 года бояре и дворяне представили нового монарха служилым людям, гостям и купцам. При этом, Шуйский предлагал, чтобы сначала духовные чины избрали нового патриарха взамен дискредитированного Игнатия, но толпа кричала, что государь намного важнее патриарха для страны. В Успенском соборе, Шуйского ожидали митрополиты и епископы, чтобы благословить его на царство, а кандидатами на сан патриарха выступали ростовский митрополит Филарет и казанский архиепископ Гермоген, среди которых последний и оказался избранным патриархом. Стоит отметить, что в свое время Борис Годунов ожидал целый месяц, отказываясь от царского трона, а Василий Шуйский взошел на престол так быстро, что не только вся Россия, но и даже многие знатные москвичи не поучаствовали в избрании, что в свою очередь с самого начала обозначает некие противоречия с населением и выводит достаточно непростые отношения. Новому царю попросту необходимо было заручаться поддержкой.

Тогда, Шуйский, обозначил определенные гарантии для бояр: «И ныне мы, великий государь, будучи на престоле Российского государства, хотим того, чтобы православное християнство было нашим царским доброопастным правительством и в тишине, и в покои, и в благоденствии. И поволил есмя я, царь и великий князь Василий Иванович всея Русии, целовати крест на том, что мне, великому государю, всякого человека, не судя истинным судом з боляры своими, смерти не предати, и вотчин, и дворов, и животов у братии их, и у жен, и у детей не отъимати, будут которые с ними в мысли не были; такоже и у гостей, и у торговых, и у черных людей, хотя который по суду и по сыску доидет смертные вины, и после их у жен их и у детей дворов, и лавок, и животов не отъимати, будут с ними они в той вине неповинны; да и доводов ложных мне, великому государю, не слушати, а сыскивати всякими сыски накрепко и ставити с очей на очи, чтобы в том православное християнство без вины не гибли; а хто на кого лжет, и, сыскав, того казнити, смотря по вине его: что было возвел неподелно, тем сам и осудится. На том на всем, что в сей записи написано, и яз, царь и великий князь Василей Ивановичь всея Русии, целую крест всем православным християном, что мне, жалуя, судити истинным праведным судом, и без вины ни на кого опалы своея не класти, и недругом никому никого в неправде не подавати, и от всякого насилства отбегати», что обозначило в свою очередь приоритет на интересы боярского сословия.

Данный процесс происходил на фоне усеянной трупами Москвы, которые в течении нескольких дней вывозились загород где их и хоронили. Тело самозванца при этом три дня лежало на площади, привлекая любопытных и желающих обругать хотя бы труп. После его похоронили за Серпуховскими воротами. Как раз после этого наступили сильные морозы, что в суеверном сознании современников, которые и при жизни Лжедмитрия соотносили его с колдовской силой, создали почву над последующим осквернением самозванца. Могила Лжедмитрия оказалась раскопана, его тело сожгли, пепел смешали с порохом и выстрелили из пушки в направлении с которого пришел самозванец.

Этот выстрел тоже имел свои последствия. Стали появляться слухи, что «Дмитрий» смог спастись, вместо него был убит кто-то другой, например его слуга, а сам выстрел из пушки презентовался как акт скрытия сожжённого тела, так как оно и вовсе не принадлежало «выжившему царю». Существовало множество версий спасения «Дмитрия», которые в свою очередь даже обозначали в роли «истинного царя» нескольких личностей одновременно. В свою очередь этим и были обусловлены множественные «оппозиционные» движения. Среди них наиболее явными оказываются движения Пашкова, Ляпунова и Болотникова со своим войском. Все они шли к Москве абсолютно разными путями, не координируя свои действия должным образом. Они и выступали за «царя Дмитрия», прикрывая под данным лозунгом собственные, разрозненные интересы. В целом, имя «Дмитрия» связывалось с разными идеями и личностями.

Болотников был холопом А. А. Телятевского и бежал от него к казакам, после оказался в плену и крымских татар и был продан в рабство в Турцию. Несколько лет был гребцом на галерах, но смог сбежать. Оказался в Венеции, оттуда направился в Польшу и впоследствии возвращается в Россию. Во владениях Юрия Мнишека, Болотников встречается с очередным «истинным Дмитрием», который на самом деле был Михаил Молчанов, и назначается главным воеводой «царя». В то время, в Путивле, Григорий Шаховский утвердил именем «царя Дмитрия» в качестве главного воеводы Тулы и других южных городов Истому Пашкова. Тогда Шаховский оговорился, что сам «Дмитрий» находится в Литве, так как опасается покушения на жизнь. Таким образом и появляются разные представители «доброго и истинного царя».

Вообще, в то время, царские грамоты не скреплялись личной подписью правителя, но заверялись его печатью. Именно одну из таких грамот и получил Болотников. При этом, важным моментом является то, что Болотников и сам, возможно искренне верил, что служил «истинному и доброму царю». Судя по всему в это верили и южане и жители городов Северской земли. Данное обстоятельство объясняет тот факт, что в подчинении Болотникова оказывается его бывший господин и приверженец Лжедмитрия, князь А. А. Телятевский.

Северские города и прилегающие к ним территории тоже легко верили, что Лжедмитрий сумел уйти от «изменников». Пашков, благословленный Шаховским двинулся к Ельцу летом 1606 года, разгромил войска Шуйского и через Ряжский и Пронский уезды Рязанщины начал пробираться к самой Москве. Ни у него ни у Ляпунова не было никаких контактов с Болотниковым. Этот момент, отсутствие координации между «ворами», в конечном итоге и обозначает большую часть «неудач» сторонников самозваного царя.

Этим же летом, 1606 года, Болотников начал собирать войско из казачьих отрядов, которые оказались рассеяны после майских событий в Москве по разным районам южной России. В состав войска входили также крестьяне, холопы и посадский люди, которые либо поддерживали Лжедмитрия, либо надеялись на улучшение своего положения при его новом воцарении. В Комарицкой волости становится своеобразный лагерь, где Болотников и стремится соединить разнородные элементы в качестве управляемой военной силы. С этим войском он выступает в поход, и под Кромами одерживает убедительную победу над московскими воеводами потерявшими в битве около восьми тысячи воинов. Войско Болотникова следовало за отступающими воеводами Шуйского через Орел, Болхов и Калугу и в конечном счете выдвинулось на Москву. Все эти районы пребывали примерно в следующем настроении: «И в тех украйных, в польских, и в северских городах тамошние люди, по вражию наваждению, бояр и воевод и всяких людей побивали разными смертьми, бросали с башен, а иных за ноги вешали и к городовым стенам распинали и многими разноличьными смертьми казнили и прожиточных людей грабили, а кого побивали и грабили, и тех называли изменники, а они будто стоят за царя Дмитрия». Зачастую, Болотников сам являлся инициатором казней. В ряде случаев это относилось к тем сторонникам Шуйского, которые выступали в роли разоблачителей первого Лжедмитрия и пытались разоблачить нового самозванца. Аналогичные, может быть даже равнозначные казни совершал и сам Шуйский вместе со своими людьми по отношению к «провокаторам», которые распространяли версию о спасшемся «царе».

Конфликт признания законности «царя Дмитрия» и его непризнания являлся ключевым моментом и выступал в роли некой разделительной черты. При этом, вторичным был социальный аспект, так как и холопы и мелкие помещики из прилегающих подконтрольных территорий находились в составе войска Болотникова. Болотников сохранял феодальные отношения, но вместе с этим и подразумевал обязательную отмену крепостного права, за которую ратовали и дворяне южных районов страны.

К этому моменту Истома Пашков продвигался на Москву через Коломну и Коломенское. Остановился указанный воевода в конце октября 1606 году у Котлов, а Болотников в то же время двигался в этом же направлении через Серпухов и прибыл со своим войском в начале ноября. Между воеводами стало проявляться противостояние. Важно отметить, что дворяне стремились объявить главным воеводой Пашкова, но Болотников ссылался на то, что его главным воеводой назначил сам «царь Дмитрий», когда Пашков был утвержден Григорием Шаховским от имени скрывавшегося «царя Дмитрия». Пашков был вынужден уступить, но эти разногласия не могли не ослабить позиции с обоих сторон, тем самым ухудшая положение осаждавших Москву войск.

Стычки с войсками Шуйского под Москвой не давали решающего перевеса ни одной ни другой стороне, но в это же время, под Троицком, на пути из Рязани в Москву, рязанцы смогли разбить московские войска, обуславливая вполне реальную угрозу для столицы. Тем не менее, разногласия между Болотниковым и Пашковым оказывались настолько сильными, что практически исключали возможность их совместных действий. Тогда многие рязанские и тульские дворяне стали сразу искать контакты с московскими воеводами, о чем Болотников не подозревал. Одновременно с этим, некоторые москвичи пытались искать контакты с Болотниковым. Горожане настаивали на том, чтобы Болотников мог предъявить самого «Дмитрия», от чьего имени осаждалась Москва. Воевода никак не мог парировать москвичам и был вынужден отвечать, что в его стане нет «Дмитрия», что он находится в Польше. Тогда к Григорию Шаховскому был направлен гонец с письмом, чтобы тот тоже отправил гонца с письмом в Польшу, пригласив «царя» приехать в стан Болотникова.

Росла напряженность во взаимоотношениях Истомы Пашкова и Болотникова, которая обозначалась разницей в социальной ориентации. Пашков требовал устранения самого Шуйского и его братьев, для освобождения трона в пользу «Дмитрия», а Болотников обращался к социальным низам, призывая их объединиться против знати в принципе. Болотников уже имел подобный опыт под Калугой, когда посад восстал против приверженцев Шуйского, в результате чего Иван Иванович Шуйский был вынужден покинуть Калугу, а посадские низы получили владения знати. В Москве посад не имел ни такой силы, ни такой самостоятельности, что в конечном итоге привело к тому, что Пашков и Ляпунов оказались напуганными контактами с социальными низами. Ляпунов еще в середине ноября вместе с прибывшим отрядом касимовских татар перешел на сторону Василия Шуйского, а Пашков с несколькими сотнями своих воинов оказался солидарен в день решающей битвы, что пришлась на второе декабря. Таким образом, Болотников потерял часть значительной силы, что способствовала держаться «на равных» с достаточно крупным военным формированием под Москвой.

Кроме этого, Шуйскому существенно помогли пришедшие в помощь смоленские и набранные в районе Можайска и Волоколамска воеводой Крюком-Колычевым полки, вместе с ними пришли и стрельцы с Двины. Гермоген тоже поддержал Шуйского. Он указал на восставших в качестве еретиков, которые по-сути таковыми и не являлись, но подобное обвинение давало связи Лжедмитрия с поляками-католиками и дискредитировало Болотникова, который служил самозванцу.

Таким образом, можно сделать вывод, что при первоначальном подходе к Москве, Болотников и его «союзники» действительно имели достаточную силу и возможности для захвата власти, но отсутствие единого центра управление, отсутствие эффективной координации, предательство и измены, а также своевременное подкрепление в войсках Шуйского попросту не дали возможности осуществится планам «главного воеводы царя Дмитрия»

.2 Отступление Болотникова в Тулу

Двадцать седьмого ноября 1606 года, войско Шуйского перешло в наступление, которое предвещало трехнедельное затишье. Тогда оказались разбиты отряды Болотникова, располагающиеся у села Котлы. Основные силы главного воеводы «царя Дмитрия» отступили в укрепленный лагерь в селе Коломенском. Там несколько дней продолжалось сражение, в котором Болотников потерпел поражение, которое произошло в том числе и из-за измены Пашкова. С ним ряды осаждавших покинула относительно небольшая часть дворянского войска. Основная часть войска Болотникова стала организованно отступать к Калуге и Туле.

Большая часть войска Болотникова укрепилась в Калуге, а остальная часть разместилась в Туле. Преследовать Болотникова отправился Дмитрий Иванович Шуйский, который встал во главе направленного с воеводой отряда. Дмитрий был дважды разбит под Калугой и под Серпуховым. Тогда Василий отправляет другого своего брата — Ивана Ивановича Шуйского, который двинулся с тремя полками и артиллерией, но и последний не смог увенчать свои боевые действия успехом и был вынужден отступить. Позже, в январе 1607 года, Василий Шуйский отправляет под Калугу трех воевод: Федора Ивановича Мстиславского, Бориса Петровича Татева и Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. В этот раз воеводы смогли разработать наиболее рациональный план взятия Калуги. В Калуге не было каменного кремля, острог крепости был деревянным. План учитывал разрушение деревянного укрепления с помощью артиллерии и поджога с помощью деревянного «подмета»:

«Ведется подмет под градцкие стены, вал дровяной, сами идущие ко граду за туры, пред собою же ведоша множество дров, яко стену градную, на сожжение граду, создали убо емлющи дрова и наперед бросающе, и тако впредь ко граду идуще; самих же их со града за дровы ничем вредити не могут. И тако един конец дровяного валу уже и под стену придвигнуша, другаго же конца того дни не успеша придвигнути…; а того не повели ночи ради, отложиша до утра, придвигнути и зажетчи в утре дрова». Крестьян местных селений заставляли рубить лес, дрова вывозить в лагерь на санях. Горы дров оказались сложены вокруг Калуги, а воеводы тем временем ждали сопутствующего ветра, чтобы подожженные двора сразу перекинулись на деревянные укрепления и постройки города. Тем временем Болотников принял определенные контрмеры, осознав замысел «москвичей», главный воевода «царя» смог с точностью рассчитать, когда может быть осуществлен поджог. На пути «подмета», за пределами городских укреплений был вырыт ров и его заполнили порохом. В последнюю ночь перед намеченным поджогом ров взорвали: «от лютости зелейные подняся земля и з дровы, и с людми, и с туры, и со щиты, и со всякими приступными хитростьми. И бысть беда велика, и много войска погибоша, и смятеся все войско». Данные действия обозначили некое замешательство со стороны московских войск, что в свою очередь позволило Болотникову со своим войском выйти из Калуги и нанести значительный урон осаждавшим его воеводам. В принципе, можно сказать, что Болотников продемонстрировал действительную угрозу для Москвы посредством данных действий, так как смог одержать победу над лучшими в то время московскими воеводами. Таким образом, Болотников, проявляет себя в роли успешного воеводы.

Опасность для сторонников Шуйского обозначается и тем, что это уже была третья подряд внушительная победа над их войсками. Естественно, что указанные победы Болотникова обозначаются не только личным военным мастерством, но и общей обстановкой в стране. Тогда практически вся Россия погрязла в восстаниях, что в свою очередь делало невозможным для Шуйского выставить против Болотникова значительные по размерам войска.

Тем временем, помимо контрмер в отношении восставших, Шуйский, укрепляет свои позиции двумя указами: «о добровольных холопах» и Уложение 9 марта 1607 года. Первый указ, от 7 марта, лишал владельцев холопов превращать «добровольных», которые прослужили более полугода в «кабальных», а второй устанавливал срок сыска беглых крестьян в пятнадцать лет. Этот момент, в свою очередь, обозначает, что Василий Шуйский все еще пытался укрепиться как можно надежнее на своем месте и пытался заручиться поддержкой среди разных слоев населения.

После поражения Болотникова под Москвой и его отступления в Калугу, Шаховский от имени «Дмитрия» вызывает «царевича Петра» с юга, которым на самом деле был Илейка Муромец. Самозваный царевич переправляется в Путивль и там возглавляет часть казачества, которая хотела бороться против бояр не допускавших для них царские жалования. Сам «Петр» отправляется в Тулу с частью своих войск, а другую часть отправляет на подмогу к Болотникову. Разделение войска Муромца на две части было произведено после того как Андрей Андреевич Телятевский в роли воеводы «царевича Петра» разбил царского воеводу Андрея Васильевича Хилкова и заставил того отступить к Кашире. Как раз после этого Телятевский возглавляет ту самую часть войска, которая направляется в Тулу.

Лжепетр появился из среды терских казаков, которого поддержали около трех сотен сподвижников во главе с атаманом Бодыриным. Тогда восставшие ушли на волгу для грабежа купеческих судов, а поводом для самого восстания оказалась невыплата царского жалования. Впоследствии войско Лжепетра исчислялось порядка четырех тысяч воинов и выдвинулось в Путивль, а позже присоединилось к восстанию Болотникова.

К этому времени в Туле уже обосновался «царевич Петр». Василий Шуйский после победы в Серебряных прудах отправляет под Тулу князя Ивана Михайловича Воротынского. Главной задачей Воротынского являлось пленение «царевича», но Телятевский одерживает настолько уверенную победу, что первый едва смог уйти в Олексин. В это же время войска под предводительством Хилкова, Пушкина и Ододурова оказываются разгромленными под Дедиловым. Таким образом, можно сказать, что Болотников опять смог укрепить свои позиции. В мае 1607 года под Калугу были направлены значительные силы, куда на помощь к Болотникову вышел отряд Телятевского из Тулы. Произошло сражение вблизи Калуги, где московские воеводы оказались вновь разбиты Телятевским. В данном сражении определённую роль сыграли казаки, которые ранее были пленены и включены в войска Шуйского, а теперь снова перешли на сторону восставших. В этот момент среагировал и Болотников. Он вывел все свои войска против остатков «московского воинства», что в свою очередь и увенчало абсолютный разгром воевод Шуйского.

После избавления Калуги от осады, Болотников принимает решение перейти в Тулу, так как там был каменный кремль в отличии от деревянного, калужского. Таким образом, восставшие демонстрируют полное осознание того, что они одержали победу в сражении, но не выиграли войну, а это в свою очередь обозначает необходимость подготовки к более серьезному противостоянию со стороны правительства Шуйского, соответственно, что переход в более укрепленный город обозначает начало адекватных мероприятий в отношении усиления боеспособности войск повстанцев.

Можно допустить предположения о разногласиях представителей «Дмитрия» в Туле, так как там впервые Болотников соединяется с «царевичем Петром», который формально был выше «первого воеводы». Возможно, что и Телятевский одержав в достаточно короткие сроки три важных победы и являясь бывшим хозяином Болотникова тоже не оставался в стороне.

В данном моменте проявилась необходимость в том, чтобы сам «Дмитрий» мог объединить разрозненные силы, но Михалко Молчанов, который к текущему моменту выполнял роль «истинного царя», так и не откликнулся на многочисленные просьбы Болотникова. В результате можно отметить некое «бездействие» восставших, в отношении захвата власти в остальной части государства, которое, в свою очередь, помогло укрепить свои позиции Василию Шуйскому.

В итоге, мы видим, что перед Василием Шуйским была необходимость в последовательной концентрации собственного войска, при том, что выступление Болотникова и вовсе не снимало иных, не военных, обязанностей государя. Отправление всех сил на преследование, в принципе, могло бы оказаться роковой ошибкой для царя Василия, но и игнорировать решение вопроса с восстанием, Шуйский, не стал.

Глава II. Подготовка войск Василия Шуйского и осада Тулы

2.1Подготовка войск Шуйского к походу на Тулу

В 1607 году, Василий Шуйский начал свой тульский поход. Сам царь, 21 мая принял в нем участие. Правительство Шуйского с самого начала стремилось обозначить характер данного похода как нечто чрезвычайное, ведь сам царь фактически начал принимать в нем свое личное участие.

В Серпухове происходило формирование войска, которое как раз и предназначалось для похода на Тулу. Первоначально, ядро серпуховского войска было составлено из отступивших от Калуги войск. Серпуховское войско было разделено на несколько групп полков. Первую группу полков возглавлял Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Татарские формирования возглавил Урусов. Третью группу представляли «дворовые» полки, возглавлявшие воеводы Иван Иванович Шуйский и князь Михаил Самсонович Туренин.

Иным местом сосредоточения Шуйских войск являлась Кашира, в которой стоял полк князя Андрея Васильевича Голицына и рязанские отряды во главе с Прокопием Ляпуновым, Григорием Федоровичем Сумбуловым и Федором Ивановичем Булгаковым. Ляпунов, Булгаков и Сумбулов были высланы из Рязани для концентрации большей силы в Кашире.

Участие царя в походе имело помимо создания «дворовых» полков царской группы еще одно последствие, которое оказывалось достаточно существенным. Вместе с царем, в Серпухове и дальнейшем походе на Тулу, оказалась сосредоточенной значительная часть учреждений и чинов центрального государственного аппарата, что в свою очередь и превращало походный лагерь Василия Шуйского в самый настоящий политический центр, который по своему существу был способен решать важнейшие вопросы, которые могли вставать перед царем во время своего похода.

Шуйский медлил с наступлением на Тулу. Болотников вместе с Телятевским решили обойти войско Шуйского и устремились прямо к Москве. Можно сказать, что во время подготовки похода на Тулу, Василий Шуйский, проявлял пассивное отношение, постепенно и размерено формируя и концентрируя свои силы. Отсутствие данной активности и привело к тому, что Болотников вместе со своим бывшим господином, князем Телятевским берут инициативу в свои руки и организовывают свой поход. В основе нового похода Болотников лежал достаточно смелый план, который подразумевал вступление в Москву, пока царь Василий находится в Серпухове и занимается формированием похода на Тулу: «услыша…, яко царь, оставя Москву, пришол в Серпухов, и совещаша, и послаша князя Андрея Телятевского и с ними множество злонравных вои, бе числом их 38.000, и повелевают им инем путем итти, ошед убо царев полк, да возмут царьствующий град Москву, и разделиша себе и домы вельмож коиждо себе». Болотников планировал не сталкиваться с основными силами Шуйского и его полком, а в обход его войск занять Москву. Болотников начинает свой поход из Тулы по Серпуховской дороге.

Начав движение в сторону Серпухова, Болотников повернул в сторону Каширы, где находились более слабые формирования войск Шуйского. 68 Существует версия о том, что под Каширу был направлен Андрей Телятевский от имени «царевича Петра», а Болотников участвовал в походе лишь в качестве помощника боярина: «вор Петрушка послал от себя с Тулы к Кошире… князя Андрея Телятевского да Ивашка Болотникова со многими северсккими городы и з зарецкими, и з донскими, и с вольскими казаки». Этот момент очередной раз подчеркивает отсутствие явного единого командования и всех вытекающих из этого трудностей ведения войны.

Предполагалось, что в случае успеха на Кашире, взятие которой в принципе не должно было составить большого труда, войско Болотникова планировало отправляться дальше, на Коломну и уже по Коломенской дороге войти в Москву. Размеры восставших отрядов в данном походе на Москву как правило определяются размером от тридцати до тридцати восьми тысяч человек, при этом отмечается, что войско имело в своем снаряжении артиллерию и ратных людей, которые были вооружены «огненным боем», а это в свою очередь обозначало сторонников Болотникова, как достаточно грозную боевую силу и не только в количественном отношении, но также и в качественном.

Адекватно отвечая на действия Болотникова и его движения к Кашире, Василий Шуйский направляет поддержку своим каширским воеводам.

Стоит отметить, что Шуйский сумел своевременно направить подкрепление в Каширу, где на ее подступах у реки Возьма началась битва. Узнав о приближении восставших, Андрей Васильевич Голицын выступил навстречу, а Василий Шуйский направил из Серпухова дворянскую конницу. Из Рязани на подмогу прибыли Лыков с отрядом, а также Булгаков и Ляпунов с рязанцами.

Тогда воеводы из Каширы вышли речку Беспуту и стали ожидать своего противника. Воеводы Шуйского расположили основные силы своего войска по правому, южному берегу Возьмы и оставили лишь некоторую часть, возможно, что в качестве резервных сил, за Возьмой. Около соединения речек, где Возьма впадает в Беспуту произошла двухдневная битва, что происходила с пятого на седьмое июня 1607 года. Болотников, изначально имел перевес в данном сражении.

В принципе, битва на Возьме состояла из двух моментов, где первым было генеральное сражение, а вторым — осада воеводами Шуйского казацкого «городка».

Восставшие практически смогли увенчать победой битву на Возьме, но один из тульских воевод, с фамилией Телятин, перешел на сторону Шуйского и ударил по собственным сторонникам, которыми ранее являлись войска «главного воеводы царя Дмитрия». Этот момент и «сыграл» в пользу Шуйского. Болотников потерял часть своего войска неожиданным переходом Телятина, что в принципе и заставило его отступить обратно, в Тулу.

В данной победе Шуйского сыграли значительную роль и рязанские отряды, которые смогли зайти в тыл Болотникова.

В ходе боя одному из отрядов войска Болотникова «посчастливилось» пробиться через «боярские полки», он смог перейти через Возьму и занять на противоположном берегу овраг у которого стояли рязанцы. С новой позиции, казаки, которые и составляли данный отряд начали обстреливать рязанцев «огненным боем» и тем самым наносили им относительно колоссальные потери, так как ранили как людей, так и их лошадей. Рязанские воеводы смогли предпринять определенные меры. Они совершили маневр, который заключался в том, что рязанцы, несмотря на огонь казаков из оврага, обошли этот самый овраг и оставили казаков у себя в тылу, а сами отправились к Возьме и перейдя ее, вступили в бой на противоположном берегу речки, где находились основные «боярские полки». Казачий отряд, который был направлен в тыл Шуйскому оказался начисто отрезан от основного войска «главного воеводы царя Дмитрия».

Атака рязанцев и измена Телятина вызвали замешательство в отрядах Болотникова, что позволило воеводам Шуйского перейти в наступление на «дрогнувшее» войско, а успех увенчается дальнейшим преследованием Болотникова.

Судьба казачьего отряда, которые укрепились в овраге оказалась предрешенной. Окруженные со всех сторон казаки в течении двух дней выдерживали осаду в своем укреплении и категорически отвергали многочисленные предложения о капитуляции, несмотря на то, что им давали обещания, что в случае, если они сдадутся, то они получили бы прощение. Казаки отвечали на это, что им лучше умереть, но не сдаться. На третий день казаки были взяты штурмом и они были казнены правительство Василия Шуйского.

Битва на Возьме дает четкое понимание того, что у восставших участников сражения была достаточно солидная подготовка. Они обладали артиллерией и «огненным боем», что подразумевает очень крупные силы, которые еще имеют волю к сражению до самой смерти. Хотя вместе с этим, происходит и измена со стороны стана Болотникова, что в принципе предоставляет движению «главного царского воеводы» неустойчивый характер, подразумевающий большую, непредсказуемую силу, которая формирует опасность для государства и в тоже время колеблется так сильно, что способна и вовсе низложить саму себя. Вместе с этим, данная битва наглядно демонстрирует для господствующих классов устранение угрозы нового похода Болотников на Москву и обозначает увеличение шансов на успех тульского похода Василия Шуйского.

В результате данной подглавы видно, что продолжительная подготовка к походу оказалась вызвана не только причинами формирования более сильных войск и выполнении государственных функций царем, но и дерзким походом Лжепетра и Болотникова на Москву, которые очередной раз попытали своей удачи, но в этом случае смогли получить лишь надежный и уверенный отпор со стороны правительственных войск.

.2 Осада Тулы войсками Василия Шуйского

Царь Василий не решается сразу направлять все свои силы в сторону Тулы, вместо этого он направляет Андрея Васильевича Голицына и часть серпуховского войска. Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, который был тоже был направлен в Тулу, встает во главе трех полков. Вместе с ним были направлены Рязанский и Каширский полки.

Продвижение воевод Шуйского к Туле привело к новому генеральному сражению. Болотников, несмотря на многократный перевес противника решил дать сражение под Тулой, на речке Вороньей, которое состоялось 12 июня. Решение «главного воеводы Дмитрия» дать бой на реке Вороньей обуславливается его стремлением использовать реку в качестве выгодного стратегического рубежа, который запирал подходы к Туле между рекой Упой, куда впадает Воронья, и системой укреплений тульской засеки, откуда и берет свое начало река Воронья. Речка воспринималась и в качестве стратегического объекта, который позволял в течении нескольких дней удерживать свои позиции.

Войска Болотникова были расположены вдоль всего нижнего течения реки Вороньей. Такое расположение войск вынудило воевод Василия Шуйского, которые наступали на Тулу по калужской дороге, отказаться от того, чтобы атаковать прямым ударом в устье реки, где сосредоточились отряды Болотникова. Вместо этого, царские воеводы совершили обходный маневр. Они свернули с калужской дороги и двинулись от устья реки Вороньей вверх по ее течению, тем самым подразумевая обход войска Болотникова с фланга и последующий прорыв к Туле между Малиновой засекой и левым флангом войск стоящих на реке Вороньей. Битва на реке Воронье происходила в течении трех дней: «..сошлися бояре и воеводы с Коширским полком за тритцеть верст до Тулы и пошли под Тулу, и пришли на речку на Воронью в дясутю пятницу по Велице дни. И тульские многие воры, конные и пешие, московских людей встретили за семь верст от Тулы на речке Вороней и был с ними бой. Пешие воровские люди стояли подле речки в крепостях, а речка топка и грязна, и по речке крепости, леса, и об речке воровские люди многое время билися, и милостию божиею московские люди воровских людей от речки отбили и за речку Воронью во многих местех сотни передовые люди перешли, и бояре и воеводы со всеми полки перешли жь и воровских людей учали топтать до города до Тулы и многих побили и живых поймали, а пехоту многую жь побили и лоимали. И воровские люди прибежали в город, а московские люди гнали их до городовых ворот, а человек з десять московских людей и в город въехали, и в городе их побили. А бояре и воеводы со всеми полки стали под Тулою и Тулу осадили». Таким образом, сражение началось на левом берегу Вороньей, где пешее и конные войска Болотникова столкнулись с наступающими на Тулу воеводами Шуйского. Позиции Болотникова делали более выгодными укрепления по берегам реки. В этих укреплениях были расположены пешие части войска. Сама река тоже представляла серьезное препятствие, что в совокупности давало возможность войскам Болотникова держать оборону достаточно продолжительное время.

На третий день начал идти дождь, который сделал берег данной речки топким и в конечном итоге помог московским войскам, так как в таковых условиях войско Болотникова не могло оказывать сопротивления. Таким образом, воеводам Шуйского удалось отбить от реки отряды Болотникова, передовые отряды перешли через речку, а после через нее перешли и воеводы с основной частью полков. Форсирование реки обозначило поражение для восставших.

После того, как воеводы Шуйского смогли перейти через реку, они направили в бой основные силы и повстанцы были вынуждены отступить понеся потери. Имеются данные о том, что тогда среди войска Болотникова было взято в плен порядка четырех с половиной тысяч человек. Последним пришлось отступить в Тулу и город оказался в осаде.

При этом была попытка взять Тулу проникнув в нее вместе с отступающими, но въехавшие в город ратные люди были отбиты восставшими.

Шуйский получил известие о данном поражении Болотникова и спустя несколько недель выдвинулся под Тулу.

Тула, в тот момент времени, имела два пояса укреплений. Внешний пояс состоял из дубового острога, а внутренний в виде каменного кремля. Дубовый острог внешнего пояса укреплений упирался в реку Упу. Такая система укреплений давала возможность оборонять Тулу и выдерживать осаду против значительных и даже очень крупных сил.

Начальный период осады продолжался до 30 июня, ее осаду начали войска, которые являлись участниками сражения на реке Вороньей. 30 июня к Туле подошел и сам Василий Шуйский со своим войском. Войска расположились по обеим берегам реки Упы, артиллерия обстреливала город с двух сторон.

На левом берегу Упы были расположены основные силы — Большой, Передовой и Сторожевой полки, а под стенами внешней линии тульских укреплений — «Острога». Тут стоял и рязанский полк князя Лыкова, Булгакова и Ляпунова. Шуйский тоже находился на левом берегу реки. С правой стороны стоял каширский полк князя Голицына вместе с татарскими, чувашскими, марийскими отрядами князя Урусова. Таким образом, главные силы войска заняли позиции на левом берегу Упы. Большой, передовой и сторожевой полки, а также «прибылной» полк князя Лыкова и Ляпунова окружили тульский остро с трех сторон, перекрыв подходы к городу со стороны Калуги, Одоева и Карачева. Полк князя Андрея Васильевича Голицына расположился напротив Тулы «на Червленой горе» за Упой, организовав тем самым заслон. Вместе с Голицыном расположились вспомогательные татарские отряды во главе с Урусовым. Артиллерия простреливала город с обеих сторон реки.

Меньшая численность войска Болотникова по отношению к войску Шуйского компенсировалась наличием мощных тульских укреплений и качественной военной «подготовкой» восставших. Численность Шуйского войска указывается в сто-сто пятьдесят тысяч человек, но к сожалению, эти данные нельзя проверить и они могут быть преувеличены. Так или иначе, хотя имеются определённые сомнения в отношении точного количества человек в войске Василия Шуйского, при этом, никаких сомнений в том, что оно было многочисленным и большим не возникает, поскольку данная информация не противоречит ни одному из источников. При этом количество осажденных в Туле войск определяется размером в двадцать тысяч человек.

Шуйский планировал сразу захватить Тулу, но хотя данное мероприятие и кажется не таким трудным, учитывая численность и вооружение царского войска, фактически данная задача оказалась достаточно не легким делом, что в свою очередь и привело к появлению достаточно продолжительной по времени осады. Войска Шуйского устраивали неудачные штурмы и участвовали в сражениях, которые не приносили успеха. Правительство Василия Шуйского компенсировало потери путем экстренного набора ратных людей.

С начала осады, восставшие постоянно совершали вылазки. Данные вылазки и вообще борьба сторонников Болотникова, определяются энергичностью и настойчивостью, что и обуславливает возможности такого длительного противоборства и отпора Василию Шуйскому. Иногда вылазки проходили по три-четыре раза за день и они совершались практически каждый день.

Василий Шуйский, в свою очередь, отправлял отдельные отряды в близлежащие города, которые тоже находились под властью восставших. Существовала необходимость отрезать Тулу от других районов восстаний. За период осады воеводы Шуйского взяли: Белев, Волхов, Лихвин, Дедилов, Крапивна, Одоев. Таким образом Василий Шуйский смог отрезать Тулу от Северских и Украинных городов, откуда Болотников мог рассчитывать получить помощь.

Данная тактика была воплощением прошлого опыта осады Болотникова в Калуге, когда к «главному воеводе царя» пришла помощь. Теперь была необходимость исключить возможность подобной помощи из других центров восстания. Кроме этого, Шуйский разрешил участникам «карательных экспедиций» грабить восставших, в знак наказания за их измену и воровство. Этот момент действовал «благоприятно» в отношении устрашения населения, способствовал консолидации армии Шуйского, так как проявлялась усиленная заинтересованность сторонников царя в успехах Шуйского, а угроза лишиться своего имущества в случае предательства удерживало категорию неустойчивых людей находящихся в войсках Шуйского. Важно отметить, что в отличии от осады Тулы, захват отдельных городов происходил весьма благоприятно для войск Шуйского, тогда как любые приступы и попытки взять осажденный город терпели неизменные неудачи. Стоит учитывать, что Василий Шуйский сталкивается с определённого рода противоречиями.

Появляется опасность, что долгая осада затянется до зимы, а войско придет в смятение, когда с другой стороны появляется страх потерять большое количество людей в множестве штурмов в попытках взять город: «Царь Василей, стоя при Туле и видя великую нужду, что уже время осеннее было, не знал, что делать оставить его был великий страх, стоять долго боялся, чтобы войско не привести в досаду и смятение, силою брать — большей был страх: людей терять».

Длительная осада начинает приводить к тому, что некоторые люди, которые ранее находились в войсках Шуйского начинают уходить и дезертировать. Явным примером такого явления можно назвать измену Петра Урусова, который в свою очередь отъехал из Тулы и переместился в Крым, забрав с собой часть татарских отрядов. Хотя изначально князь Петр бежал к своему отцу в Ногайскую орду, а уже после со своим отцом и с нагайскими татарами разошлись по «украинным» городам. Учитывая, что Урусов являлся относительно близким человеком для Василия Шуйского, данный момент действительно подрывал авторитет царя и вводил свою часть дезорганизации в общее положение военного формирования осаждающих войск.

К этому моменту в Туле сконцентрировались основные силы армии Шуйского, что облегчило положение восставших на окраинах. В это же время осада Тулы привела к тому, что лишила руководящего центра остальное повстанческое движение, что уже в свою очередь наиболее явно показало локальность и разобщенность всего восстания. Росло число раненых и больных людей в войске Шуйского, а дворянское ополчение не было пригодным для длительных военных действий. С наступлением осени некоторые дворяне и боярские дети стали покидать полки и разъезжаться по своим усадьбам. Кроме этого, главная угроза заключалась в том, что на строительство плотины в районе Тулы были собраны в огромном числе мужики — посошные люди. Дворянская часть войска «растворялась» в массе крестьян, служилых людей, стрельцов, казаков, пушкарей, боевых холопов, обозной прислуги и других, а идея «доброго царя» как и прежде жила в народе. Чем ближе подходил Лжедмитрий II, тем более опасным казалась перспектива бунта в войске Василия Шуйского. Осадная армия испытывала серьезные трудности, но и положение осажденных оставляло «желать лучшего».

При том, что положение и в самом деле было весьма не простым, в мае 1607 года, в Стародубе Северском появляются три пришельца, главный среди которых называл себя Андреем Нагим, родственником царя Дмитрия. Данные люди объявили стародубцам, что они и пришли от самого Дмитрия, а его самого следует ожидать со дня на день. Болотников, узнает об этом и он отправляет в Стародуб Ивана Заруцкого. Обещанный «Дмитрий» не объявился, на что стародубцы решили пыткой добиться признание у одного из спутников «Нагого». Под пытками они получают «признание», что тот, кто называл себя «Нагим» и есть истинный «царь Дмитрий». Таким образом в Стародубе объявляется новый «Дмитрий», который сейчас известен в истории и широких кругах под именем Лжедмитрия II. Новый самозванец заручается помощью польских советников и начинает формировать отряды для похода в сторону Москвы. Недовольные режимом Шуйского ждали «царя Дмитрия», который задерживался в Польше и были потенциально готовы к своему военному выступлению. Осенью 1607 года войска Лжедмитрия II захватили Дедилов, Крапивну и Епифань, но Тула к этому времени уже не могла оказать помощь новому «Дмитрию». Сама по себе Тула к этому моменту оказалась изолированной от Северских и Украинных городов и в ней начался голод. Этот момент радикально усложняет ситуацию, которая происходила внутри государства, что в свою очередь обуславливало необходимость принятия сильных решений перед Василием Шуйским.

Безуспешность попыток взять город штурмом заставляла Василия Шуйского искать способы сломать стойкость восставших. Таким образом появляется проект «водного потопления» Тулы. Данный проект был составлен Кровковым и он обозначал устройство плотины.

Кроков подал челобитную, в которой и выдвигалось предложение потопить Тулу посредством устройства запруды на Упе: «государеве Розряде дьяком подал челобитную муромец сын боярский Иван Сумин сын Кровков, что он Тулу потопит водой, реку Упу запрудит, и вода, де будет в остроге и в городе, и дворы потопит, и людеб будет нужа великая и сидеть им в осаде не уметь. И царь Василей Ивановиичь велел ему Тулу топить». Причем изначально, когда план был представлен царю и боярам, идея потопления города выглядела сомнительной и Кроков получил критические ответы со стороны Василия Шуйского. Получив убедительные для царя ответы, Шуйский подтвердил решение о затоплении города. Начали рубить лес, класть солому и землю, помещая их в мешки, сооружая плотину по обе стороны реки. В итоге плотина была возведена и река стала выходить из берегов затапливая Тулу.

Плотина была расположена на месте впадения в Упу речки Вороньей, у самого ее устья. По правому берегу Упы, который являлся болотистым, протянули высокую плотину и запрудили реку мешками с землей. Возведение плотины было поручено войсковым подразделениям, среди которых находились «даточные» люди. Строительство и ввод плотины в действие заняло более двух месяцев.

После установления на правом берегу реки дамбы, появилось распоряжение устроить другой «заплот» на реке, после чего оставалось ожидать осеннего паводка. Наборы для строительства плотины производились неоднократно и разрядный приказ определил высокие нормы повинности: «с сохи по шти человек, по три человека конных, да по три человека пеших, а запас тем ратным людем велено имати на два месяца, опричь проходу, как на нашу службу придут в Серпухов». Разрядный приказ предполагал, что посошные люди будут заняты на осадных работах в течении двух месяцев, но осада затягивалась. Тогда Василий Шуйский распорядился привлечь на земляные работы ратников, для помощи посошным людям. Всем им было велено привести по мешку с землей для установления плотины. Осаждающие перекрыли реку Упу ниже города, плотиной, что вызвало затопление Тулы и сделало пребывание внутри города практически невыносимым. Наводнение в городе проявилось в полной мере: «реку Упу загатили, и вода стала большая, и в острог и в город вошла, и многие места во дворех потопила, и людям от воды учала быть нужа большая, а хлеб и соль у них в осаде был дорог, да и не стала».

Объективное рассмотрение длительности осады позволяет сделает выводы о том, что продолжительность данного действа вызвана логическим и рациональным использованием ресурсов своего государства, так как перед Василием Шуйским встал вопрос не только о решении тульского восстания, но и аналогичная проблема с другими городами страны. При этом, осада шла на изнеможение по отношению к обеим сторонам, только у правительства в этом отношении было ненадежное и сомнительное, но достаточно сильное преимущество в плане пополнения провианта и войск, когда осажденные в это же время оказывались практически изолированными от внешнего мира.

Глава III. Условия взятия Тулы войсками Шуйского

.1 Обстановка в Туле во время потопа

Вода затопила жилые помещения и склады, запасы соли были сразу уничтожены водой, подмоченное зерно в больших амбарах было практически невозможно спасти. Люди ели кошек и мышей: «В городе была невероятная дороговизна и голод. Жители поедали собак, кошек, падаль на улицах, лошадиные, бычьи и коровьи шкуры. Кадь ржи стоила 100 польских флоринов, а ложка соли — полтораста, и многие умирали от голода и изнеможения».

Воды в городе было так много, что находящимся в городе людям приходилось передвигаться на плотах. В свою очередь, этот момент сказался и разобщенности обороны города, так как гарнизоны, которые находились в разных концах Тулы не могли своевременно координировать свои действия друг с другом и со своими воеводами.

Во время вылазок из города и последующих стычек с войсками Шуйского, осажденным иногда удавалось брать противников в плен. Плененные подвергались пыткам, тюремным заключениям и казням. Среди прочих, есть свидетельство о Ишее Барашевом, которого били кнутом, зашивали в медвежью шкуру и натравливали собак, возводили на башню «раскат», а после этого держали в тюрьме. Другим подобным примером является Иван Фуников, которого держали в тюрьме девятнадцать недель. Суд над «изменниками» проводился в форме народных расправ, а казни не являлись делом только казаков. Осужденных возводили на башню и оттуда по требованию народа либо сбрасывали вниз, либо оправдывали и избавляли от смертной казни. Повстанцы находили разнообразные способы наказания для дворян, которые отказывались присягать «Дмитрию и Петру», либо сражались на стороне Василия Шуйского.

В Туле возглавлял иерархию чинов «царевич Петр» и его думные люди, среди которых находились знатные лица, например князья Григорий Петрович Шаховский и Засекин. Главой думы был князь Андрей Андреевич Телятевский. Существовал отряд иноземных наемников, которые были набраны в Литве и прибыли ко двору «царевича Петра» под командой Старовского. Среди восставших находилось и несколько десятков немцев, что ранее служили в личной охране Лжедмитрия I. Главной военной силой осажденного лагеря были вольные казаки, а их предводители играл важную роль в обороне город. Болотников являлся атаманом и не мог претендовать на думные чины, но его авторитет был непрекословным и неформально он зачастую принимал наиболее важные решения. Среди прочих казаков, на особом положении находились отряды терских, волжских, яицких и донских, которых привел «царевич». При этом, важно учитывать, что «царевич Петр» был формальностью, а предводителем казачьего отряда был атаман Федор Нагиба. Это обозначается «происхождением» Илейки в «царевичи» — в дни похода Лжедмитрия I на Москву беглый холоп Илейка Коровин, подрядился служителем к старым казакам Семенову и Нагибе.

Последний, оставался при «царевиче» вплоть до падения Тулы. Казачье войско оставалось ведущей боевой силой в Туле. Они устраивали расправу над дворянами, которые отказывались присягать на верность «царевичу». Существуют утверждения, согласно которым «Петр» казнил за «православную веру» и «крестное целованье», что сам он «креста не целовал». Лжепетр не скупился на проявление жестокости. Среди прочих примеров можно привести следующий. Видный тульский помещик Ермолай Истома Михнев после переворота семнадцатого мая 1606 годы был отправлен в Москву для разоблачения Лжепетра, а спустя некоторое время и они столкнулись в Туле, где встреча оказалась роковой для помещика: «Как пришол он, вор Петрушка, на Тулу и его, Ермолая за тое уличенье по его веленью воровские казаки замучили до смерти и тело его сожгли». Помещичье поместье было разграблено, а жалованные грамоты и прочие документы дворянского рода Михневых были сожжены.

Болотников занимается не только руководством военных действий, но и поддерживает стойкость в своем войске и горожанах, борется с враждебными элементами внутри города и ищет поддержку вне Тулы.

Длительная осада, голод и наводнение после постройки плотины на Упе создали неблагоприятную атмосферу для эффективного сотрудничества восставших, что иногда приводило и вовсе к настроениям схватить Болотникова и Шаховского и выдать их Шуйскому. Шаховского, в итоге, казаки и горожане Тулы посадили в тюрьму, заявив при этом: «раз он говорил, что Димитрий вместе с ним ушел из Москвы, то он не будет выпущен до тех пор, пока не придет Димитрий и они не освободятся от осады, если же Димитрий не придет, то они выдадут его, как виновника и зачинщика этой войны и кровопролития, его врагу Шуйскому». Болотников же, в свою очередь, смог преодолеть подобные колебания в рядах осажденных и укрепил в них решимость продолжать борьбу до конца. Он, убеждал население, что Дмитрий жив и он будучи «главным воеводой царя Дмитрия» хранит ему верность: «Он взял с меня клятву, что я буду ему верно служить. Я делал это до сих пор и буду делать и впредь, пока я жив».

Болотников в принципе умел убеждать своих сторонников. Такой вывод можно сделать из того, что когда в Туле начался голод, то народ начал намереваться сдаться царю, но воевода смог переубедить жителей не сдавать город. Тогда он сообщил, что имеет известие о том, что Дмитрий со всем своим войском уже выступил в поход на подмогу, мало того, он клятвенно заверял, что в случае если его слова не сбудутся, то горожане и вовсе могут его съесть. Данные убеждения действительно действовали на жителей города и восставших, которые находились в Туле. День за днем они убеждались снова и снова в том, что скоро придет истинный царь и они смогут отбить осаду Василия Шуйского. В конечном итоге они пришли к тому, что были вынуждены есть вонючую падаль и лошадей, которые уже покрывались червями.

Болотников продолжал отправлять гонцов к Молчанову, ожидая помощи. К этому моменту, последний отказался от роли «царя Дмитрия» и это в свою очередь все больше подрывало авторитет Болотникова с его позицией «главного воеводы царя Дмитрия», что на фоне голода и затопления города становилось просто критическим, настолько существенным, что уже и сам Болотников, который ранее казался действительно убежденным в истинности своего царя и своего «правого» дела, попросту переставал верить в успех своих действий.

Однако, изначально «главный воевода царя Дмитрия» не сдавался, когда его прошения в своему господину оставались безответными, а Лихвин, Болхов и Белева оказались «зачищены» войсками Шуйского, осажденная Тула находила новые надежды. По их предположениям вода должна будет сойти и появится попытка пробиться сквозь вражеские войска, выбраться из осады.

Естественно, что голод обострил внутренние противоречия в Туле. Опасаясь за то, что Лжедмитрий II направится к Туле и учитывая ослабление позиций Болотникова внутри самого осажденного города, Василий Шуйский начинает вести переговоры об условиях капитуляции города. Базовой основой переговоров Шуйского и восставших являлось обещание царем сохранить свободу руководителям и участникам самого восстания.

Ключевые моменты, которые происходили в осажденной Туле получилось восстановить посредством написания данной подглавы. Представлены и внутреннее устройство и реакция населения. Указаны противоречия между лидерами восстания, между народом и лидерами восстания. Описаны тяготы и невзгоды, которые пришлось переходить как войскам осажденного города, так и его мирным горожанам.

.2 Переговоры Василия Шуйского с «тульским лагерем»

Осажденные пытались выйти из трудной ситуации: «Димитрий все не приходил, и у осажденных в Туле исчезла всякая надежда на спасение. Люди едва держались на ногах от слабости. Князь «Петр» и Болотников начали переговоры с Шуйским, заявив ему, что если он сохранит им их жизни, то они готовы сдаться вместе с крепостью. Если же он на это не согласен, то они будут держаться до последнего человека, даже если бы им пришлось поедать друг друга.

Пораженный Шуйский заявил: хотя я поклялся не пощадить ни единого человека из осажденных в Туле, я согласен тем не менее сложить свой гнев на милость и готов даровать им всем жизнь за их мужество и верность присяге, данной ими Вору, пусть они служат мне и будут ерны так же, как были верны ему. На этом он целовал свой крест и велел объявить им, что они все будут помилованы. Когда все совершилось, они передали Шуйскому крепость Тулу в день Симона-Иуды 1607г». Учитывая безысходность и безвыходность данной ситуации, восставшие согласились на данное предложение. Заключенное соглашение Василий Шуйский закрепил торжественной клятвой. 10 октября 1607 года вход в Тулу оказался открытым для войск Шуйского.

В целом, к осени 1607 года положение в стране стало вновь складываться неблагоприятно для Василия Шуйского. Продолжительное стояние в осаде не только тратило силы войска, но и разлагало ратных людей, которые состояли в полках. Существовала необходимость регулярной отправки отрядов для подавления очагов восстаний. При этом, нельзя отрицать, что и в последние дни обороны Тулы войска практически не подчинялись приказам своих руководителей: «в полки учели выходить всякие люди человек по сту, и по двести, и по триста на день».

Тем временем Иван Заруцкий, который ранее служил Лжедмитрию I признает Лжедмитрия II, хотя видит, что это совершенно другой человек. Лжедмитрий II откликается на призыв Заруцкого и направляется на подмогу к осажденной Туле, но после узнает о том, что город пал и принимает решение свернуть назад. Лжедмитрий II направляется к Трубчевску и начинает ожидать более солидной помощи из Польши. С этой самой помощью он в декабре снова овладевает Брянском, а после и Орлом, в котором остается пережидать зиму.

Существует и такая версия, что Лжедмитрий II мог следовать из Козельска на Калугу, где его уже ждали, но Василий Шуйский послал под Белев, Лихвин и Болхов князя Т.Ф. Сеитова с ратными людьми, который подавил восстание в этих городах, а это в свою очередь и помешало освободить Тулу от осады для «лжецаря». Важно отметить, что армия Лжедмитрия II росла и к концу первого похода составляла порядка восьми тысячи человек, но такой численности все равно не хватало для серьезных операций.

С переходом Ляпунова на сторону Шуйского вместе с воеводой перешла и Рязань. Воевода Наум Михайлович Плещеев занял Ряжск, Песошну и Сапожок с окрестными селами. Почти все собранные в Рязани ратные силы были посланы под Тулу, что в свою очередь развязывало руки повстанцам. В октябре 1607 года рязанский воевода Пильемов сообщил царю, что происходит восстание, на что Васлий Шуйский направляет войско из под Ряжска, но этих сил не хватает для подавления бунта. Воеводы Шуйского пытались обезопасить осадный лагерь очистив тульские пригороды: Гремячий и Крапивну. Гремячий служил в форме неких ворот между Тульским и Рязанским краем, а через Крапивну шли пути, связывающие Тулу с главными базами повстанческого движения юга и юго-запада России.

Важным моментом можно считать, что во время переговоров Шуйского и Болотникова происходил обмен заложниками между сторонами, представители «главного воеводы», которые находились непосредственно на переговорах с Василием Шуйским, регулярно возвращались для получения инструкций. В конечном итоге договор оказывается полностью сформулирован: «Заключен был следующий договор:

1.Желающим предоставить право в полном вооружении свободно выступить и отправиться туда, куда они пожелают идти.

2.Желающих поступить на службу к его царскому величеству принять и назначить им жалованье подобно другим солдатам.

3.Петра Феодоровича, выдающего себя за царевича, отпустить, не причиняя ему вреда, туда, куда он пожелает идти.

4.Ивана Исаева беспрепятственно отпустить и предоставить ему полную вободу.

Шуйский поклялся своей короной в соблюдении и исполнении этих условий. На этих условиях город был сдан».

Болотников и Муромец оказались схваченными и были доставлены Шуйскому. Царь Василий объявляет войско распущенным и по городам рассылаются грамоты, которые представляют капитуляцию города в качестве прощения «тульских сидельцев» и самого Болотникова, которые признают свою вину. «Главный воевода царя» и «царевич» были доставлены в Москву в оковах, где после возвращения Шуйского, Лжепетр был повешен на Серпуховской дороге, под Даниловым монастырем. Расправа Болотникова оказалось произведена через несколько месяцев, в 1608 году. Последний был отправлен в Каргополь, где его сначала ослепили, а после утопили.

Каргополь располагается на севере России, на границе с Карелией, и как отмечают современники, тогда там обитал дикий народ, среди которого Болотников и был убит. Телятевский был отпущен на свободу, а Шаховский, который тоже оказался в Туле, был отправлен в ссылку. Кстати, стоит отметить, что существует версия, согласно которой, Лжепетр оказался связан людьми Болотникова и выдан Шуйскому во время закрепления договора с последним, что и является оправданием для царя, который вопреки своему обещанию расправляется с «царевичем». Аналогично с этой версией, есть предположение, что и «главного воеводу» тоже предали и выдали царю.

Обзор свидетельств русских и иностранных источников касательных падения Тулы показывает несколько версий. Первая среди них заключается в том, что падение Тулы произошло в результате принесения повинной царю среди осажденных, включая и самого Болотникова, который выдал Шуйскому «царевича Петра». Вторая версия заключается в том, что Тула капитулировала на основе соглашения между Болотниковым и Шуйским, по условиям которого царь обещал помилование всем участникам восстания в Туле и давал гарантированное обещание, подразумевающее сохранение жизни и свободы как «царевичу Петру», так и самому Болотникову, но данное соглашение оказалось нарушенным самим Шуйским, в следствии чего оба предводителя восстания оказались казнены. Третья версия обозначает вариант общего предательства обоих воевод, согласно которой и «Петр» и Болотников оказались выданы Шуйскому самими «тульскими сидельцами», впустив воевод Шуйского и целовав крест царю.

Предположительно, что первая версия является самой маловероятной среди других. Прямая ложь и сознательное извращение событий являются теми методами, которые Шуйский неоднократно использовал в своей политической борьбе, из чего можно и заключить подобный вывод о том, что данная версия предполагает банальное оправдание казни «царевича Петра». Более вероятной и правдоподобной представляется версия, согласно которой «царевич Петр» и «главный воевода царя Дмитрия» Болотников, оказываются выданы самими «тульскими сидельцами». Только не представляется возможным прямое и безоговорочное принятие данной версии, так как в следствии данного решения появляется значительное количество трудностей в истолковании определенных фактов, а некоторые иностранные источники и вовсе становятся ложными и отрицаются не смотря на то, что представляют собой достаточно большую группу свидетельств современников по данному вопросу.

Таким образом, мы получаем факт, что Болотников не был казнен по аналогии с «Петром», а оказывается лишь сослан в отдаленный от Москвы город, где впоследствии оказывается тайно убит. Если «главный воевода» оказывается взят совместно с «царевичем», то по логике вещей, он должен был разделить участь последнего. Кроме этого, если признать данный вариант действительным, то практически алогичным становится официальная версия с «царскими грамотами», согласно которой, Болотников изображается как «бивший челом» и принесший повинную. В данном варианте действительно было бы оправданным, если правительство Шуйского заявило о том, что «тульские сидельцы» осознали свою вину, встали на путь истинный и выдали своих руководителей, как виновных в провокации и агитации в отношении восстания. Проблема заключается и в том, что если встать на путь отрицания версии с «царскими грамотами», то становится совершенно непонятным мотив вообще появления данной версии на уровне правительства самого Шуйского, ведь тогда теряется смысл обозначения раскаяния Болотникова и его предположительное помилование, которое вовсе не выгодно царю Василию, ведь в таком контексте он изначально нарушает свое собственное обещание.

В свою очередь, данные разногласия объясняются посредством сложного состава источников, в которых существуют вставки. Вопрос об обстоятельствах падения Тулы не может быть решен однозначным принятием «Карамзинского Хронографа», как достоверного источника, но и нельзя отрицать важность и ценность данного материала. С другой стороны, тайная казнь Болотникова позволяет сделать косвенные выводы, что обещание о помиловании воеводы действительно существовало. В пользу обещания помилования можно отнести и появление новой силы в лице Лжедмитрия II, которая провоцировала на скорейшее решение вопроса с Болотниковым и Лжепетром. Кроме этого, в пользу существования переговоров между Болотниковым и Шуйским «говорит» наличие общей практики того времени, когда осажденные в крепостях заявляли о капитуляции посредством предоставления им права свободного выхода. Таким образом капитулировал Бутурлин в дагестанской крепости Тарках, кстати, тогда тоже были нарушены условия капитуляции и воевода погиб.

Аналогично с этим, в 1634 году капитулирует Шеин под Смоленском, что явным образом доказывают возможность подобных переговоров и делает их наличие в Туле вполне реальным. Вместе с этим, Василий Шуйский, неоднократно применял подобную тактику дипломатии в других вопросах восставших городов. Тогда одним из приемов борьбы, он использовал обращения к восставшим. Данные обращения предлагали добровольную капитуляцию и помилование тех, кто согласится сдаться, например: «А над астроханскими людьми милосердуючи ты, государь, велел нам, холопем своим, к ним отписати, чтоб оне от своего воровства отстали, тебе, государю, добили челом и вину свою принесли, а ты, государь, по своему царьскому милосердому обычею их пожалуешь, покроешь вины их свою царьскою милостью. А будет они по прежнему своему воровству и измене тебе, государю, вины своей не принесут, и ты, государь, велел на них послати с Москвы многих бояр и воевод с большим нарядом, а с ними многих людей». Таким образом сдались восставшие во время Астраханского восстания. В дополнение к этому можно упомянуть, что и сами участники восстания Болотникова допускали возможность капитуляции при условии сохранения их жизни и свободы.

Существует аналогичный момент на примере ранее упомянутого Астраханского восстания. Тогда Шуйский предлагал сдаться на условиях помилования и свободы, что астраханцы охотно приняли, а это в свою очередь дает возможность предполагать, что осажденные жители Тулы тоже были не против подобных условий. Кстати, после падения Тулы, в Астрахань были направлены перебежчики из числа «тульских сидельцев», которые по предположению Шуйского, должны были уговорить астраханцев прекратить сопротивление и покориться царю, однако данный замысел не был реализован, так как в это же время в Астрахань приехали восставшие казаки и сообщили им о падении Тулы, последствием чего оказалось неверие астраханцев в «боярские грамоты», направляемые к ним вместе с перебежчиками. Рассматривая этот момент, проявляется эпизод, передающий обращение восставших казаков к астраханцам. Данный эпизод описывает официальную версию «царских грамот» в отношении падения Тулы. Конечно, существует возможность того, что казаки изложили немного иную версию, но конечный итог их обращения показывает, что в результате астраханцы перестают доверять правительству Шуйского в данном отношении и отказываются капитулировать перед Василием Шуйским, хотя ранее были согласны на его милость. В свою очередь это подтверждает сходство речи восставших казаков и официальной версии «боярских грамот». Именно пример капитуляции «тульских сидельцев» мог показать, что в действительности представляла из себя капитуляция перед Шуйским войском. В принципе и сами мотивы Болотникова подталкивающие его к капитуляции не оказываются однозначными. С одной стороны есть версия, что Болотников разочаровался в безответности со стороны

«Дмитрия» и заявляет: «я был верен своей клятве, которую я дал в Польшу тому, кто называл себя Димитрием… Я верно служил ему, он же меня бросил… Я буду тебе верно служить, как я до сих пор служил тому, кем я был покинут». Однако, известно, что после капитуляции, воевода оказывается схвачен, закован и направлен в Москву. Есть подобный пример Истомы Пашкова, когда правительство Шуйского не стало брезговать новым «соратником», который ранее был не на последних «ролях» в движении Болотникова. Другой подобный случай, имеющий отношение к стороннику «главного воеводы», когда Шуйский использовал Егора Беззубцева, ранее верного до последнего момента в восстании Болотникова, в качестве своего представителя на переговорах с жителями Калуги, которые тоже касались капитуляции. Вместе с этим, есть и упоминание о том, что Болотников рассчитывал путем переговоров учинить попытку «устроить некоторую штуку». Данное выражение неоднозначно, но на фоне общего контекста удачно интерпретируется в попытку обмана Василия Шуйского с целью сохранить жизнь как восставшему войску, так и его предводителю. Дополняет данный образ и упоминание о том, как Болотникова перевозили в Каргополь на пути через Ярославль: «Привезли сюда Болотникова с несколькими боярами — везли его в Каргополь в ссылку. Когда бояре увидали его несвязанного, стали допытываться, почему он содержится так свободно, на что он, услыхав об этом, заявил, что «я скоро вас самих буду заковывать и в медвежьи шкуры зашивать»».

Ранее уже сообщалось, что Болотников использовал подобные методы в Туле, например на Ишее Барашеве, что в принципе очередной раз дополняет возможность заявлять об «идейности», несгибаемости и непоколебимости «главного воеводы царя Дмитрия».

Таким образом, приведен ряд примеров, которые поддерживают версию о падении Тулы на основании договора между Болотниковым и Шуйским. Стоит еще раз осмотреть события, которые проистекали в этот момент между восставшей Тулой и лагерем Шуйского. Существует пример переговоров между Шуйским и некоторыми другими представителями среди осажденных в Туле лиц: «перед Покровом святыя богородицы дни за три и за два учали к царю Василью Ивановичю всеа Русии тулские осадные люди присылать бити челом и вину свою приносить, чтоб он их пожаловал и вину им отдал, о не вора Петрушку, Ивашка Болотникова и их воров и изменников отдадут».

Мирные переговоры вполне могли усыпить бдительность Болотникова, и осажденные люди, которые находились в сговоре с Шуйским открыли ворота крепости перед воеводой Иваном Федоровичем Крюком-Колычевым, которому и выдали «Петра», Телятевского и Болотникова. Таким образом, делается вывод о том, что среди «тульских сидельцев» существовали сторонники Шуйского и возможно среди них были его «тайные агенты», что в последствии облегчило захват Болотникова и «царевича Петра». Это в свою очередь может быть подтверждено тем, что после падения Тулы некоторые из местных помещиков получили от посадских людей грамоты на поместья, которые не были уничтожены сторонниками Болотникова.

Возможно, что после заключения соглашения о капитуляции, Тула открыла свои врата для Шуйских воевод и именно в этот момент Болотников совместно с «Петром» оказались взяты сторонниками Шуйского и переданы царю. Только расправа над лидерами восстания была невозможна в попытке немедленного решения данного вопроса, так как существовало соглашение с обещанием помилования. Прямое и открытое нарушение обещания было для Василия Шуйского категорически опасным, тем более, что основная масса капитулировавшего войска Болотникова была свободной и находилась при своем вооружении.

Имеются предположения, что Шуйский во время договора с представителями осажденного города был вынужден пойти на определенные уступки в социальном плане. После разгрома табора в Заборье казаков переписывали и находив среди них беглых холопов и крестьян возвращали прежним господам. После падения Тулы подобного процесса зафиксировано не было, что в свою очередь может обозначать обещание царем не выдавать беглых. В таком случае, договор о капитуляции должен был рассматриваться казачьим представительством войска, либо мирской сходкой. К моменту составления договора сам народ в осажденном городе оказывается на пределе. Голод, болезни, ранения, разногласия внутри тульского лагеря давали знать о себе в полной мере. Даже самые стойкие приверженцы «Дмитрия», которых было в данном месте достаточно, сомневались и разочаровывались в «добром царе». Тульское общество знало, что «Дмитрий» уже с июня находился в пределах России, но не приходит на помощь своему гибнущему и страдающему войску в Туле. Князь Шаховский был тем лицом, посредством которого, повстанцы поддерживали связь с новым лжецарем уже с первых дней восстания. Вполне возможно, что недовольные туляне потребовали ареста Шаховского, чтобы тем самым оказать давление на объявившегося «царя» в Стародубе.

Такая обстановка и обозначает появление «царских грамот», которые изображали капитуляцию Тулы в форме «битья челом» осажденными лицами перед царем с соответствующим признанием собственной вины. Подобные обстоятельства обуславливают в качестве необходимого момента выдачу «тульскими сидельцами» самозваного царевича Василию Шуйскому. При этом, Болотников, переходит в естественный список «бивших челом» перед царем. В такой «атмосфере» событий, Шуйский не имел возможности немедленной расправы с лидерами покорившегося движения. Появлялась необходимость скорейшего роспуска «тульских сидельцев», оставшихся и после «крестного целования» опасным элементом собравшегося общества. Тогда, Шуйский, устраивает тот самый роспуск и отправляется в Москву, где впоследствии казнят «царевича Петра». Немцы и прочие иностранцы, которых было больше полусотни отправляют в Москву, где позволяют жить в Иноземной слободе. Спустя полгода после взятия Тулы убивают Болотникова.

В принципе в рассмотрении данного вопроса представляется невозможным сделать однозначный вывод, так как уже тогда, современники отмечали противоречивость данного события: «Одни говорили, что Болотников сам себя выдал, другие говорят, что его предали». В целом можно сказать, что восстание Болотникова, а точнее его поражение в Туле является кульминацией всеобщего российского восстания.

В итоге, получается, что так или иначе, но войска Шуйского были впущены в город со стороны самого «тульского лагеря». При этом, мы имеем сухие факты, что Лжепетр оказался казнен в Москве, а Болотников тайно убит в Каргополе. Шаховский, который ранее именем «Дмитрия» утвердил Пашкова в качестве воеводы направили в ссылку. Беззубцев, бывший предан до самого последнего момента делу Болотникова, используется впоследствии Шуйским при подчинении Калуги. При этом, остаются явные примеры, когда из ранее осажденных, то есть среди восставших, некоторые оказываются поощрены в той или иной форме со стороны царя Василия. Очевидно, что такого рода явления не происходят без наличия сторонников государя внутри очага восстания, к которому присоединяется и общий фон разрухи, пропитанный не одномесячным голодом и прочими недугами. Из всего этого и получается, что неспешная тактика Василия Шуйского при взятии Тулы сыграла ему на руку в том плане, что он смог обуздать силу восстания несомненно сильного ядра повстанцев принеся относительно небольшие потери на «алтарь сражений».

Заключение

Подводя итог данной работы необходимо обосновать сделанные в ходе нее выводы и соотнести их с поставленными задачами. Среди поставленных перед нами задач, первичной была оценка степени опасности движения Болотникова для правительства Василия Шуйского. Первая подглава «Василий Шуйский и угроза со стороны Болотникова» выявляет, что при подходе на Москву, как Болотников, так и его «союзники» действительно имели все необходимые возможности и серьезный боевой ресурс, чтобы привести в реальность свои идеи захвата власти. При этом, они столкнулись с целым рядом проблем: отсутствие единого центра управление, отсутствие эффективной координации, предательство и измены, а также своевременное подкрепление в войсках Шуйского попросту не дали возможности осуществится планам «главного воеводы царя Дмитрия». Тем самым, получается, что потенциальная, теоретическая угроза для Москвы, на практике обозначилась в роли неспособной к достижению своих целей, так как было вполне грамотно остановлено правительственными войсками во главе с Василием Шуйским.

Вторая задача: «изучить необходимость преследования Болотникова незначительными силами, вместо того, чтобы полностью ликвидировать опасность в его лице», в рамках второй подглавы «Отступление Болотникова в Тулу», приводит к осознанию, что перед царем была действительная необходимость в последовательном формировании военных подразделений. Кроме этого, данный процесс происходил на фоне государственных обязанностей Василия Шуйского. Вместе с этим, логичным предстает тот момент, что отправление всех сил на преследование, в принципе, могло бы оказаться решающим промахом для царя Василия. Самое важное, что несмотря на все трудности, Шуйский предпринял все необходимые меры для последующего устранения угрозы со стороны Болотникова, его войска и прочих очагов восстания.

В рамках третьей задачи: «проанализировать медленный и концентрированный подход к подготовке тульского похода Василия Шуйского», получаем логичное обоснование продолжительного формирования войск к походу. В подглаве «Подготовка войск Шуйского к походу на Тулу», мы делаем вывод, что длительная подготовка оказалась вызвана не только причинами концентрации более сильных войск и выполнении государственных функций царем, но и дерзким походом Лжепетра и Болотникова на Москву, которые очередной раз попытались захватить власть. Важно отметить, что вместе с этим, получается вывод и о том, что на этот раз воеводы Шуйского смогли ответить надежным и уверенным отпором в сторону наступавшего войска.

Следующей задачей была определена причина длительной осады Тулы правительственными войсками. В рамках подглавы «Осада Тулы войсками Василия Шуйского», мы пришли к объективному рассмотрению длительности осады, что в конечном итоге позволило нам сделать выводы о том, что продолжительность данного действа вызвана логическим и рациональным использованием ресурсов своего государства со стороны царя. Перед Василием Шуйским встал вопрос не только о решении тульского восстания, но и аналогичная проблема с другими городами страны. При этом, осада шла на изнеможение по отношению к обеим сторонам, только у правительства в этом отношении было своего рода превосходство в плане пополнения провианта и войск, когда осажденные в это же время оказывались практически изолированными от внешнего мира. Этот момент можно назвать решающим в решении данной задачи, так как несмотря на возможные риски, Шуйский смог создать все возможные предпосылки для взятия города «малой кровью».

Пятая задача была сформулирована следующим образом: «восстановить ключевые события в осажденной Туле». Ключевые моменты, которые происходили в осажденной Туле получилось восстановить посредством написания соответствующей подглавы: «Обстановка в Туле во время потопа». В ней оказались представлены: внутреннее устройство, реакция населения на голод и потом. Кроме этого указаны противоречия между лидерами восстания, между народом и лидерами восстания. Описаны тяготы и невзгоды, которые пришлось переходить как войскам осажденного города, так и его мирным горожанам. В целом передан фон и общее настроение осажденных людей.

Последняя задача: «выявить причины и условия падения Тулы». В подглаве «Переговоры Василия Шуйского с «тульским лагерем»», посредством установки причин и падения осаждаемого города, приходим к тому, что войска Шуйского оказались впущены в город со стороны самого «тульского лагеря». Получаем некоторые непредвзятые и сухие факты: Лжепетр оказался казнен в Москве; Болотников тайно убит в Каргополе; Шаховский, который ранее именем «Дмитрия» утвердил Пашкова в качестве воеводы направили в ссылку; Беззубцев, бывший предан до самого последнего момента делу Болотникова, используется впоследствии Шуйским при подчинении Калуги. При этом, остаются явные примеры, когда из ранее осажденных, то есть среди восставших, некоторые оказываются поощрены в той или иной форме со стороны царя Василия. Очевидно, что такого рода явления не происходят без наличия сторонников государя внутри очага восстания, к которому присоединяется и общий фон разрухи, пропитанный не одномесячным голодом и прочими недугами. Тщательное изучение источников, позволяет утверждать, что вопреки общему мнению, именно неспешная тактика помогла Василию Шуйскому при взятии Тулы. В частности благодаря ей, царь смог обуздать силу восстания несомненно сильного ядра повстанцев принеся относительно небольшие потери на «алтарь сражений».

Таким образом, посредством выполнения задач, оказались достигнуты и цели данного исследования. Вопрос осады и взятия Тулы войсками Василия Шуйского был изучен в более полном формате, вместе с этим оказались рассмотрены и предыстория событий и изучение тактических и стратегических методов подавления восстания.

Список используемых источников и литературы

1.Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 гг.). М. 1907.

2.Буссов К. Об Иване Болотникове. // Восстание И. Болотникова. Документы и материалы / Сост. Копанев А.И., Маньков А.Г. М.: Соцэкгиз. 1959.

3.Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1937. 220 с.

4.Новый летописец // Полное собрание русских летописей. Т. 14. СПб., 1910.

5.Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России. Спб., 1874. Литература:

6.Аделунг Ф.П. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 г. и их сочинений. ч. 1-2, М., 1864

7.Бибиков Г.Н. Новые данные о восстании Болотникова. Публикация // Исторический архив. Т. 1. 1936

8.Волков В.А. Военные действия Московского государства в период «Смутного времени» (1604-1610 гг.)

9.Волков В.А. Казаки (конец XV — первая половина XVII вв.)

.Волков В.А. Карамзин о Болотникове и Болотниковщине // Вопросы сохранения исторического наследия: к 250-летию со дня рождения выдающегося русского историка Н.М.Карамзина и 200-летию начала выхода его «Истории государства Российского» / Сборник материалов научной конференции по проблемам гуманитарных наук, Липецк, 9-10 октября 2015 г. Липецк, 2015.

11.Волков В.А. Царь Василий Иванович Шуйский и Болотниковщина // Российская государственность в лицах и судьбах её созидателей: IX — XXI вв. Материалы областной научно-практической конференции. Липецк, 2013.

12.Восстание И. Болотникова. Документы и материалы // Сост. Копанев А.И., Маньков А.Г. М.: Соцэкгиз. 1959

13.Зимин А.А. К изучению восстания Болотникова // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. Сборник статей к 70-летию акад. М.Н. Тихомирова. М.: 1963

14.Карамзин Н.М. История государства Российского : в 12 т. Калуга : Золотая аллея, 1993. Т. 12. 592 с.

15.Корецкий В.И. О формировании И.И. Болотникова как вождя крестьянского восстания. // Крестьянские войны в России XVII — XVIII вв. М. 1974.

16.Кузьмин А.Г. Продолжение Смуты (1606-1610 гг.)

17.Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России.: Ч.1. М.: Книга по Требованию, 2011. — 322 с.

18.Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в. как исторический источник. изд. 2, СПб. 1913.

19.Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI- XVII вв. // Отв. ред. Я.Н. Щапов; статья Е.В. Чистяковой. — 5-е изд. — М.: Памятники исторической мысли, 1995. 481 с.

20Платонов С.Ф. Очерки по истории русской Смуты.

. Сказание Авраамия Палицына. М.: Издательство Академии Наук. 1955.

ю Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в. Смута. М.: Мысль. 1988. — 203с.

23.Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. Л.: 1988.

24Смирнов И.И. Краткий очерк истории восстания Болотникова. М.: Гос. изд-во политической литературы, 1953.

25.Смирнов И.И. Восстание Болотникова. 1606 — 1607. М.: Госполитиздат. 1951.

26.Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. кн.IV. Т. 7-8/ Отв. ред.: И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриев. М.: Мысль. 1989.

27Татищев В.Н. История российская с самых древнейших времён неусыпными трудами через тридцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором, Василием Никитичем Татищевым. М., 1848.

28.Тихомиров М.Н. Новый источник по истории восстания Болотникова.// «Исторический архив». т. VI, 1951.

29Фирсов Н.Н. Крестьянская революция на Руси в XVIIв. М.; Л. 1927.

Источники:

Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1841. Том 2 (1598 — 1613). Стб. 70 — 117.

Акты Московского государства. СПб., 1890. Т. 1 (1571 — 1634). С. 77, 78.

Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедициею Императорской Академии наук. СПб, 1836. Т. 2 (1598-1613 гг.). Стб. 92 — 100 (Акты Лжедмитрия I), 100 — 176 (Акты Василия Шуйского 1606 — 1607 гг.).

Восстание Болотникова. Документы и материалы / Сост. А.И. Копанев, А.Г. Маньков. М., 1959

Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века (1601-1608). Сб. документов. М., 2003

(полный перечень мемуаров по разделам Смутного времени см.: История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях // под редакцией П.А. Зайончковского. М, 1979. Т. 1)

Немоевский С.Записки Станислава Немоевского (1606-1608). [Публ. и предисл. А. А. Титова. Пер. под ред. А. А. Кочубинского]. — В кн.: Титов А. А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие… И. А. Вахромееву. Вып. 6. М., 1907

Новый летописец // Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. 14. ч.1. (русский перевод см.: Новый летописец // Хроники Смутного времени. М., 1998).

Классическая историография:

Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI — XVII вв. М., 1937.

Потто В. А. Два века Терского казачества (1577 — 1801). Владикавказ, 1912 (репринт Ставрополь, 1991). Т. I. С. 68 — 71.

Смирнов И. И. Восстание Болотникова 1606 — 1607 гг. Л., 1951.

Современная историография:

Антонов А. В. К начальной истории Нижегородского ополчения // Русский дипломатарий. М., 2000. Вып. 6. С. 199 — 200.

Зенченко М. Ю. Южное российское порубежье в конце XVI — начале XVII в.: Опыт государственного строительства. М, 2008.

Козляков В. Н. Смута в России. XVII век. М, 2007.

Лаврентьев А. В. Собирался ли Лжедмитрий I воевать с Карлом IX ? (Внешнеполитические планы Самозванца и Швеция. 1605 — 1606 гг.) // Россия и Швеция в Средневековье и Новое время: Архивное и музейное наследие. М., 2002. С. 72 — 79.

Лаврентьев А. В. Царевич — Царь — Цесарь: Лжедмитрий I, его государственные печати, наградные знаки и медали 1604 — 1606 гг. СПб., 2001.

Тюменцев. И. О. Смутное время в России начала XVII столетия: Движение Лжедмитрия II. М., 2008.

Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». М., 1988.

Болотников пред царем Василием Шуйским в стане под Тулой, 10 откября 1607 г.