Доорд мвд рб руководство

   Быть по призванию в милиции – значит испытывать гордость за то, что на твоих плечах лежит ответственность за жизнь окружающих и соблюдение закона. В каждом государстве есть те, кто неустанно следит за порядком, а в случае необходимости станет горой на его защиту.

   И на сегодняшний день возможность пополнить ряды сотрудников Министерства внутренних дел есть даже у представителей гражданских вузов. Об этом студенты Гомельского государственного технического университета имени П.О. Сухого узнали на профориентационной встрече, состоявшейся 17 апреля. Перед студенческой молодежью выступил заместитель начальника отдела Департамента обеспечения оперативно-розыскной деятельности по Гомельской области подполковник милиции Брундуков Вячеслав Викторович. Выступающий рассказал о деятельности структурного подразделения, которое он представляет, а также отметил, что в настоящий момент ведётся набор новых сотрудников. У студентов нашего вуза также есть возможность пополнить ряды представителей Министерства внутренних дел Республики Беларусь.

   Вячеслав Викторович отметил, что отдел ДООРД оказывает следствию помощь в раскрытии тяжких и особо тяжких преступлений на дистанционной основе. Несмотря на отсутствие формы, сотрудники данного подразделения выполняют важную работу и имеют офицерские должности. Обучающиеся узнали, что при трудоустройстве после окончании высшего учебного заведения им будет присвоено звание лейтенанта.

    В. В. Брундуков уделил особое внимание требованиям к ребятам, претендующим на службу в органах МВД. В частности, потенциальному кандидату необходимо быть годным к прохождению воинской службы, а также пройти проверку на полиграфе.

    Выступающий подчеркнул, что среди предъявляемых к претендентам требований важную позицию занимает отсутствие привлечения к административной или уголовной ответственности вследствие нарушения законодательства Республики Беларусь.

   Быть патриотом своей страны, соблюдать законы и стремиться к торжеству справедливости — именно такие приоритеты должны быть у потенциальных представителей Министерства внутренних дел. Однажды преступить закон — значит навсегда лишиться возможности носить погоны, гордо говорить о себе как о сотруднике милиции, заниматься поддержанием общественного порядка и безопасности.

   Молодые люди узнали порядок зачисления на службу в штат: предварительно им необходимо пройти обучение в г. Минске, которое длится на протяжении четырёх месяцев. За это время они получат необходимые знания и обретут нужные в работе навыки.

   Кроме того, был освещён вопрос заработной платы и возмещения расходов на аренду квартиры для иногородних граждан, планирующих службу в отделе Департамента обеспечения оперативно-розыскной деятельности на территории г. Гомеля.

    По завершении мероприятия все желающие могли задать интересующие их вопросы и получить на них исчерпывающие ответы.

Пресс-служба ГГТУ им. П.О. Сухого

Связи по адресу ДООРД МВД Республики Беларусь

Реестр «лжепредпринимателей»

Реестр коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей с повышенным риском совершения правонарушений в экономической сфере

Реестр недобросовестных поставщиков

Реестр (список) поставщиков (подрядчиков, исполнителей), временно не допускаемых (ранее не допускаемых) к закупкам, к участию в процедурах государственных закупок

История задолженностей ДООРД МВД Республики Беларусь

Публикация сведений ДООРД МВД Республики Беларусь

Судебные производства

Ликвидация и банкротство

Торговые объекты, объекты бытового обслуживания
ДООРД МВД Республики Беларусь

Закупки и тендеры

Проверки

Монополии и доминанты

Таможенное дело

БелТПП, индустриальные парки, СЭЗ

Свидетельства, аттестаты

Ценные бумаги

Банковский и финансовый сектор

Елена АНКУДО

О «деле Шишло» практически ничего не известно — рассматривалось оно в закрытом формате, поскольку содержало секретные сведения, не подлежащие обнародованию даже после приговора. ГУОРД аккумулирует персональные данные о членах криминальных группировок, допуск к которым в стране имеет несколько лиц. О претензиях КГБ, инициировавшем дело, рассказывали лишь электронные СМИ, чьи материалы строились на версиях, догадках и предположениях. Фактов нет — месторасположение ГУОРД, кадровый состав управления, о роде занятий которого не знают даже близкие родственники, считаются гостайной.

Посетив редакцию, Елена ПАВЛОВА, проработавшая в органах милиции около 20 лет, заявила, что не может «смириться с беспределом в судебной системе», и изложила корреспонденту «БелГазеты» собственную версию возникновения уголовного дела.

(На фото: Елена Павлова: «У нас так много силовиков, что преступности на всех не хватает» )

ПРЕДЫСТОРИЯ

— Рассказывая о громком уголовном деле, осужденные по нему лица обычно начинают с собственных предчувствий — мол, давно догадывались, что произойдет нечто страшное. Вы ожидали, что за вами придут?

— Являясь патологически законопослушным гражданином, я не могла думать о неприятностях, хотя проблемы были. За три года до моего задержания в мае 2009г. в управление пришли сотрудники КГБ с проверкой режима секретности. Изучение документов проходило в МВД — официальный адрес управления, считающегося секретным, никому не известен. Видно, поэтому проверяющие рвались в управление, желая увидеть наш транспорт и людей, относящихся к особой категории работников внутренних дел — негласных сотрудников. Обнародовать эти сведения потребовали у меня.

Как начальник управления кадров и внутренней безопасности Главного управления оперативно-розыскной деятельности МВД, отвечающий за внутреннюю безопасность, зашифровку и конспирацию, я отказалась отвечать на вопросы, выходящие за рамки проверки. Аналогичную позицию поддерживали мой руководитель, Иван Шишло, и тогдашний министр внутренних дел Владимир Наумов. Служебный конфликт перешел в личные неприязненные отношения с некоторыми оперативными сотрудниками КГБ.

Меня решили завербовать, шантажируя будущим одного из членов семьи. Отказ стал поводом для появления компрометирующих меня писем в адрес Наумова. Я отправилась на беседу к тогдашнему председателю КГБ Степану Сухаренко и рассказала о желании его подчиненных влезть в работу подразделения, предположив, в чьих интересах это выполнялось.

— Делясь версиями задержания Шишло, интернет-источники отметили — доступ к секретной информации МВД позволяет взять под контроль всю оперативно-розыскную деятельность ведомства…

— Я по-прежнему уверена, что негласные сотрудники интересны лишь криминалитету. Осведомленные преступники легче ориентируются в обстановке. После визита к Сухаренко меня оставили в покое, а один из оперативников получил дисциплинарное взыскание. Доходили слухи, что он активно интересуется моей персоной. Так длилось до отставки Наумова, после которой меня задержали.

ПОСАДИ КАРТОШКУ

— При каких обстоятельствах происходило задержание?

— 1 мая 2009г. выдался хороший день, впервые в жизни я сажала картошку на участке дома в поселке Юхновка, где живу. Соседей знаю в лицо, поэтому микроавтобус с тонированными стеклами, припаркованный недалеко от участка, сразу бросился мне в глаза. Мы пили чай и смотрели телевизор, когда в доме появились гости — знакомый оперативник и еще двое людей. Мне предложили «проехать». Пока одевалась, начали подъезжать машины, из которых вышло около 30 мужчин. Повода для сбора такого количества оперативников не было — речь не шла о создании преступной группировки, продаже оружия и проч. Силовики бестолково болтались по дому и улице, кого-то ждали, с кем-то перезванивались. Наконец привезли постановление на обыск. «Надеюсь, у меня не найдут наркотиков или оружия?» — поинтересовалась я у одного из оперативников. «Вроде не должны», — подумав, произнес он.

Обыск в доме проводили в присутствии родственников, я же поехала на работу — замгенпрокурора подписал постановление о выемке секретных документов управления. В нарушение существующего порядка оперативники без составления реестра сложили дела в коробку и увезли.

Приближалась ночь. По Уголовно-процес-суальному кодексу после 22.00 следственные действия, если они не вызваны исключительными обстоятельствами, запрещены. Не слушая моих напоминаний, оперативники самозабвенно рылись в фотографиях негласных сотрудников и секретных документах.

— Если вы утверждаете, будто уголовное дело — попытка сведения счетов лично с вами, почему на одной скамье подсудимых оказался руководитель ведомства Иван Шишло?

— Подоплеку хочу опустить, скажу лишь, что он — руководитель ведомства, заинтересовавшего КГБ. Проходили мы как равнозначные обвиняемые по статье «Злоупотребление властью или служебными полномочиями», в вину вменялись действия, выполняемые по службе. Приговор был одинаковый — начальнику и подчиненной дали по три года лишения свободы в колонии общего режима.

— Когда стало известно о задержании Шишло, интернет-ресурсы принялись выдвигать версии возбуждения уголовного дела. Ваш руководитель действительно мог иметь отношение к манипуляциям с паспортами, легендирующими личность оперативных сотрудников или лиц, оказывающих содействие органу, которые оформлялись в оперативных целях, и трате денег, предназначенных агентам МВД?

— Публикации не имеют никакого отношения к уголовным делам Шишло. Ни финкомпаний, ни денежных средств там нет, говорю это как обвиняемая по первому делу и свидетель по второму. Что касается паспортов, речь, видимо, идет о документах прикрытия, предусмотренных законом. Но это — закрытая тема, говорить о которой я не имею права. Читая перепечатки из Интернета, предоставленные родственниками, я упрекала следователя — зачем работать так грубо, это же тайна следствия. А он — «мы этот бред не писали, это все ваши».

— Посетив редакцию «БелГазеты» в феврале т.г., когда вы еще находились под стражей, ваша мать утверждала, что вам до сих пор не ясно, в чем обвиняетесь…

— Это правда. По уголовной статье, вменяемой мне, предусмотрен состав преступления — «Нанесение крупного ущерба либо существенного вреда государственным интересам или гражданам». Если его нет, речь можно вести лишь о дисциплинарной ответственности. В чем именно заключается ущерб и кому он нанесен, ни следствие, ни суд не расшифровали. В обвинении было написано: нарушила приказы, присягу, чем дискредитировала органы внутренних дел, причинив существенный вред. Однако приговор лишь констатировал факт без доказательств нанесенного вреда, хотя по закону каждое преступление подлежит доказыванию. Не расшифрован и квалифицирующий признак в виде «личной заинтересованности», отсутствие которого также исключает уголовную ответственность.

Исходя из предъявленного обвинения, я якобы руководствовалась «личной заинтересованностью в виде оказания услуги начальнику», что противоречит постановлению пленума Верховного суда, согласно которому в обвинении необходимо указать, для чего именно оказывалась услуга. Осознав это, судья в приговоре исправила ошибку, отметив — оказание услуг начальнику происходило в обмен на карьерный рост. В очередной раз — без доказательств. Данное действие стало выходом за пределы обвинения, что является нарушением УПК.

— Почему, приговоренная судом к трем годам лишения свободы, вы вышли из колонии значительно раньше?

— По закону осужденным за менее тяжкие преступления, к которым относится и мое, при хорошем поведении и ряде других условий спустя треть отбытого срока может быть предусмотрена замена наказания на более мягкое. Ко мне применили эту норму. В общей сложности я отсидела год и три месяца.

СИЖУ НА НАРАХ

— Кормили в СИЗО КГБ хорошо. Вместо мяса была селедка, но очень вкусная, давали много овощей и гречки, чего больше я нигде не встречала. На зоне кормят хорошо, но катастрофически не хватает овощей и молочных продуктов, которые получают только туберкулезники, больные, беременные и кормящие. В колонии мечтала о твороге, сметане, кефире, овощах.

Этапировали меня в гомельскую колонию из «Володарки», поместив в ночь на пасху в компании еще нескольких женщин в отстойник — большое помещение с подиумом из досок, скамейками и парашей. Мы просидели в нем сутки. Спали на подиуме, по полу бегали крысы. Утром поехали в «столыпине» — вагоне с тонированными окнами для транспортировки заключенных. В купе вагона сидят заключенные, по коридору, отделенному от купе сеткой, прохаживаются двое контролеров-мужчин. В нашем купе сидели 23 женщины.

Хуже всего было в Могилевском СИЗО — перевалочном пункте на пути из Гомеля в Минск. На дорогу в Гомельской колонии выдали сухой паек — два пакета сухой каши, сухой гороховый суп, пакетик чая и сахара, хлеб. Без еды нас держали почти сутки, поэтому, оказавшись рано утром в Могилевской тюрьме, попросили кипятка — сделать еды. Просьбу выполнили ближе к обеду — на пятерых принесли литр кипятка. Первые женщины заварили кашу и чай, остальным отказали конвоиры под предлогом, что «вода была на всех, теперь ешьте всухомятку». Уговаривали дать воды долго, дошло до того, что соглашались сперва на теплую воду из душа — в параше ее не наберешь, потом на холодную. Только к концу дня дали кислой тушеной капусты и по 200 г кипятка.

Я прошла СИЗО КГБ, «Володарку», Могилевскую и Гомельскую тюрьмы, зону, «столыпин», читала приговоры других заключенных — и пришла к печальному выводу. На мой взгляд, у нас так много силовиков, что преступности на всех не хватает, поэтому правоохранители занимаются большей частью не раскрытием, а созданием преступлений.

На все мои заявления и жалобы получены формальные отписки, не пришло ни одного понятного ответа. Обратив внимание прокурора на фальсификацию судьей доказательств, я получила ответ, что «присланная жалоба является надзорной, требуется заплатить деньги для ее рассмотрения». Ирония судьбы заключалась в том, что письмо являлось не жалобой, а заявлением о преступлении, поданным в соответствии с УПК.

Нарушений в моем деле много. Это отсутствие доказательств или доказательства, полученные с нарушением закона, участие в деле заинтересованных лиц — получивший взыскание оперативник участвовал в следственных мероприятиях и был дознавателем по делу, что запрещено законом; пристрастность суда, подмена судом функций обвинения; нахождение под стражей без предоставления оснований. Когда я знакомилась с протоколом судебного заседания, не обнаружила при деле диска аудиозаписи, которая велась в закрытом процессе. Местонахождение диска, содержащего сведения совсекретного характера, мне неизвестно.

В настоящее время в Верховном суде находится моя надзорная жалоба, переданная на личном приеме зампредседателю Верховного суда Валерию Калинковичу. Если получу отказ, остается последняя инстанция — председатель Верховного суда. Это все — в международный суд обратиться нельзя, потому что дело секретное. Однако я намерена продолжать защищать свои права, а также права и интересы тех людей, с которыми столкнулась на нелегких тюремных дорогах.

Справка «БелГазеты». Елена Павлова родилась в 1963г. в Ростове-на-Дону. В 1983г. окончила Ростовский техникум железнодорожного транспорта по специальности «энергетик». Выйдя замуж за военного, переехала на территорию ракетного полигона Астраханской области. Работала в войсковой части старшим техником. В 1990г. устроилась диспетчером пожарной охраны МВД (Москва). В 1991г. переехала в Минск. Работала диспетчером, затем инспектором по кадрам республиканского аварийно-спасательного отряда. В 1996г. перевелась на службу на должность старшего инспектора в управление оперативного поиска, ныне — Главное управление оперативно-розыскной деятельности. В 2000г. окончила Академию МВД РБ по специальности «правоведение». Последняя должность — начальник управления кадров и внутренней безопасности ГУОРД МВД.